Любовь как чудо

Они двинулись в сторону замка, к которому вела каменистая дорога. Издалека замок показался им не таким уж огромным, но по мере приближения он как будто рос на глазах.

– Вот это да… – восторженно прошептала Триш, разглядывая раскинувшуюся перед ними каменную громаду. – А я думала, он меньше.

– Он похож на льва, который прилег отдохнуть после охоты.

– Да, что-то есть, – кивнула Триш, разглядывая стену, обвившую замок каменной змеей. – Интересно, тетушки живут здесь вдвоем?

– Не знаю… Купить на двоих такой замок… По-моему, это самая нелепейшая причуда из всех причуд. Может быть, дело в том, что они хотят хорошенько на нем заработать? – предположил Пит.

– Давай пойдем чуть медленнее, – попросила Триш. – В горку идти тяжело. Кажется, у меня начинается отдышка…

Пит сбавил темп, и они продолжили болтать о тетушках, пытаясь представить, как две почтенные леди живут в таком огромном замке. Триш предположила, что у них полно прислуги, Пит – что они ездят на соколиную охоту. Потом Триш сказала, что тетки, наверное, дают по пятницам балы, и Пит начал фантазировать, как эти воображаемые балы проходят. Раньше они часто играли в эту безобидную игру под названием «а представь себе, что», но в последнее время Триш очень неохотно выходила за рамки обычного диалога.

Пит отпускал шутки, перебиваемые звонким смехом Триш, и ему казалось, что на душе у него так же безоблачно, как на голубом ирландском небе. Ему хотелось сейчас только одного: как можно дольше идти по этой широкой каменистой дороге и наслаждаться обществом прежней Триш.

Они подошли к высокой каменной стене, обрамлявшей замок. Деревянные ворота были открыты, и Пит с Триш без помех проникли в средневековое царство высоких арок, огромных каменных глыб, полуразвалившихся строений, узких окон и вековых деревьев, скрюченных временем и непогодой.

– И куда теперь? – спросила Триш, растерянно оглядывая замок. – Где именно живут тетушки?

– Уж точно не в курятнике. И не в хлеву. И не в часовне, – принялся перебирать Пит. – Ну и, наверное, не в яслях…

– Это я знаю и без тебя, умник. Где у них тут… ну как это называется… Центральный вход…

– Центральный вход… – делая сосредоточенное лицо, пробормотал Пит. – Надо полагать, в центре…

– Пит, хватит валять дурака. Может, нам обойти замок?

Замок обходить не пришлось, потому что из-за кустов боярышника выскочил их одноглазый знакомец. Триш даже вскрикнула от неожиданности.

Какого черта? – подумал Пит, который тоже порядком напугался. Он что, нарочно строит из себя персонажа из фильма ужасов?

– Пойдемте за мной, – не обратив внимания на испуг приезжих, приказал Циклоп.

Пит невольно почувствовал себя заложником, и это разозлило его еще сильнее.

– Послушайте, Патрик, вы никогда не пробовались на роль слуги в фильме «Семейка Адамс»? – с саркастической усмешкой поинтересовался он у Циклопа.

Единственный глаз Циклопа удивленно вскинулся на Пита.

– Чего? – недоуменно переспросил он.

– Забудьте, – махнул рукой Пит. – Так куда иди-то? И где миссис Лукреция и миссис Лавиния?

– Ждут, – лаконично объяснил Циклоп.

Они обогнули кусты боярышника, и перед ними открылся фасад замка. Высокие каменные ступени вели к тяжелым дверям, которые Циклоп, шутя, распахнул одной рукой.

5

Поздний обед в замке О’Шей

Внутри замок оказался гораздо менее загадочным и более уютным, чем снаружи. Сразу было видно, что здесь живут люди, которые заботятся о своем комфорте. В холле располагалось все самое необходимое: полки для обуви, вешалки и большое зеркало. Гостиная была обставлена куда богаче. Мебель, хоть и выглядела неновой, была подобрана с большим вкусом и стилем. Стену, противоположную входу в гостиную, занимала лестница с высокими, как и все здесь, ступеньками и широкими деревянными перилами, изрезанными затейливым узором. К ступеням лестницы был прибит ковер цвета зрелого баклажана.

Пит обратил внимание, что все в этой просторной комнате было выдержано в красно-фиолетовых тонах, что придавало ей ощущение полумрака и некоторой торжественности, но не лишало ее уюта.

К стене, что находилась слева от входа, прилегал камин, в котором плясали язычки пламени. Пит подумал, что осенью и зимой такая штука очень даже кстати, и его восхитила атмосфера, которую настоящий камин придает комнате. В их доме стоял искусственный камин с искусственными углями. Теперь-то он почувствовал разницу!

Неподалеку от камина небрежно валялась медвежья шкура. Пластиковые глаза на медвежьей голове как будто смотрели на Пита и искали у него сочувствия. Пит кивнул голове и принялся разглядывать картины, висящие на стенах. Это были портреты мужчин и женщин. Наверное, те самые О’Шей, подумал Пит, в чей замок так бесцеремонно вторглись тетушки.

Тетушки, о которых он вспомнил, не замедлили появиться. Спускаясь с лестницы, обе так торопились, что Лавиния умудрилась наступить на платье Лукреции, а та чуть не покатилась вниз по ступенькам. Сестры обменялись ядовитыми взглядами, но ссориться ввиду приезда племянницы не решились.

На этот раз тетушка Лукреция была одета в пышное синее платье с корсетом, а Лавиния – в лиловое. Вместо зонтика Лавиния сжимала в руках тросточку, и Пит взмолился про себя Богу, чтобы тетке не вздумалось снова жестикулировать.

– Дорогие, дорогие племяннички! – всплеснула руками тетушка Лукреция. – Ну наконец-то! Расскажите, как долетели!

– А как вам Ирландия? Не правда ли, замечательная страна?

– Надеюсь, вам не пришлось долго ждать Патрика?

– Он у нас такой медлительный… А вы не сердитесь, что мы вызвали вас таким странным способом?

Пит и рад был бы ответить тетушкам что-нибудь подобающее, но в промежутках между их расспросами невозможно было вставить ни словечка. Триш, поначалу открывшая рот, тоже стояла и молчала, дожидаясь, когда град вопросов стихнет и можно будет спокойно обо всем рассказать.

– Ох, простите, простите нас… – догадалась наконец Лукреция. – Мы и слова не даем вам вставить! Вот такие уж мы с сестрой болтушки…

– Да, Лукреция, ты в кои-то веки права, – покосилась на сестру Лавиния. – А между прочим, наши гости, наверное, проголодались, и нам не мешало бы предложить им хорошенько подкрепиться.

Лукреция ответила сестре таким же ядовитым взглядом и предложила Питу и Триш присесть на небольшой диванчик с деревянными подлокотниками и обивкой из красного бархата.

– Сьюлен! – крикнула она, подойдя к лестнице, ведущей на второй этаж. – Может быть, ты соизволишь спуститься? Ну сколько можно прихорашиваться!

– Уже иду, тетя! – донесся откуда-то сверху приятный мелодичный голос, который эхо тут же разнесло по всему замку.

– Сьюлен – наша приемная дочь, – объяснила Лавиния.

– Надо же, – удивилась Триш. – Вы взяли ее из приюта?

– Нет, нам подбросили ее в корзинке, – ответила Лавиния, взмахнув своей тросточкой, как волшебной палочкой. – Мы приняли девочку и воспитали ее как родную…

Вскоре в гостиную спустилась красивая белокурая девушка в нежно-голубом платье, испещренном маленькими желтыми цветочками, которые покрывала мерцающая в искусственном свете золотая пыльца. Платье было длинным, по щиколотку, приталенным и расширявшимся к подолу.

Пит подумал, что из-за этого невесомого платья, светлой кожи и длинных золотых волос девушка напоминает королеву эльфов. Он смотрел, как зачарованный, на то, как грациозно Сьюлен спускается по ступенькам. И вдруг почувствовал чей-то взгляд. Оглянувшись, Пит понял, что на него смотрит Триш, и ежевичные глаза ее горят недобрым огоньком.

А что такого! – раздраженно подумал Пит. Я всего-навсего любуюсь красивой девушкой. Ну не в постель же я ее тащу!

– Здравствуйте, меня зовут Сьюлен, – мелодично поздоровался белокурый эльф. – Вы – Триш? – дружелюбно поинтересовалась она у Триши, едва сдерживавшей желание оттаскать этого ангелочка за золотые кудри. – А вы Пит? – улыбнулась она растаявшему Питу.