Я тебя не забыла

— Так любил он тебя или нет, Кэрри? — Дэвид настойчиво требовал ответа на свой вопрос, глядя прямо в глаза Кэролайн. От этого пристального взгляда ей стало не по себе.

Она хотела солгать ему или промолчать, закрыв лицо руками. Но он решительно шагнул к ней и крепко взял за запястье. Кэролайн почувствовала, как быстро забилось ее сердце. Вероятно, от Дэвида это тоже не укрылось.

— Скажи всю правду, — хрипловатым голосом потребовал он. — Признайся, что он никогда не любил тебя!

— За что ты так жестоко пытаешь меня? — сдавленным голосом прошептала она.

Ее слова достигли цели. Доказательством тому были желваки, заходившие на его смуглом лице.

— Я не мучаю тебя, — возразил Дэвид уже более дружелюбным тоном. — Мне просто нужно, чтобы ты посмотрела правде в глаза.

Кэролайн больше была не в силах бороться с ним, и только остатки гордости мешали ей во всем признаться. Она вскинула на него свои темно-голубые глаза, сверкавшие подобно паре сапфиров.

— Хорошо, Дэвид, я все расскажу тебе. Да, Дерек никогда меня не любил! Никогда! Он сказал мне об этом сразу после нашей свадьбы. — Тут она заметила недоверие во взоре Дэвида. — Нет, не сразу. Он ждал, пока…

— Ждал чего?

Кэролайн покачала головой. К горлу кислым комком подступила тошнота.

— Это… к делу не относится. — Остановившись на миг, она глотнула воздуха. — Итак, ты наконец получил ответ. Теперь ты можешь злорадно сказать мне: «Я же тебе говорил…»

В этот момент Кэролайн вдруг поняла, что Дэвид все еще держит ее руку в своей. Он посмотрел на узкое, хрупкое запястье молодой женщины и, медленно разжав пальцы, отпустил ее.

— Неужели ты на самом деле думаешь, что мне доставляет удовольствие все случившееся с тобой? — печально произнес он, с укоризной взглянув на Кэролайн.

— Не знаю, — смутившись, пробормотала она. — Тогда зачем ты хотел, чтобы я призналась, что Дерек меня не любил?

Он состроил гримасу.

— Пожалуй, нам лучше сначала спуститься в кабинет. Там будет удобнее, чем здесь, где мы стоим друг против друга, словно собираемся устроить боксерский поединок.

Кэролайн вдруг стало по-настоящему страшно. Дэвид говорил с ней таким голосом, каким доктор сообщает тяжелобольному о том, что его болезнь неизлечима.

— Нет, — прошептала она. — Скажи мне все сейчас.

Дэвид отрицательно замотал головой.

— Я попросил служанок, помогавших на поминках, перед уходом разжечь камин, а эта комната не располагает к откровенности. Пойдем, Кэрри, ты уже устала стоять.

Проклиная его обаяние и способность уговаривать, а также собственное малодушие, заставившее и на сей раз снова уступить Дэвиду, она еле заметно кивнула.

— Хорошо. — Ее голос был чуть слышным.

Черные глаза критически оглядели измятый костюм Кэролайн, шелковые чулки и туфли на высоченных каблуках.

— Может, тебе лучше переодеться во что-нибудь поудобнее? — предложил он.

Кэролайн вопросительно подняла брови.

— Ты желаешь полюбоваться на меня без одежды, так? — съязвила она.

— Не будь циничной, — он говорил печально и серьезно. — Я подожду тебя в кабинете.

Дэвид держался так, словно не она, а он хозяин в доме!

— Почему ты разговариваешь со мной, как будто ты строгий учитель, а я провинившаяся школьница из младшего класса? — огрызнулась Кэролайн.

— На сегодня достаточно фантазий, Кэрри, — холодно отрезал он. — Согласна?

Голова у Кэролайн шла кругом, мысли путались и расплывались. Нет, пожалуй, все-таки одна мысленная линия была четкой: Дэвид снова ее поцелует, и поцелуй будет таким же страстным, но еще более долгим… а что будет потом? Как далеко он захочет зайти на сей раз? Внезапно испугавшись, Кэролайн стряхнула с себя оцепенение.

— Выйди из комнаты! — сердито крикнула она.

— Да? — Одарив ее наигранно разочарованным взглядом, он вышел, плотно закрыв за собой дверь.

Кэролайн попыталась прогнать волнующие образы. В конце концов, кто сказал, что с Дэвидом у нее все будет по-другому, нежели было с Дереком? Вдруг и с ним она не почувствует ничего, кроме боли и мучительного стыда? Кэролайн сняла черный жакет и бросила его на кровать. Внезапно ее охватило тягостное предчувствие. Дэвид сказал, что у нее больше не осталось ни гроша? Неужели положение действительно такое серьезное? И откуда он мог узнать об этом? Молнию на узкой юбке заклинило, и Кэролайн, отчаявшись расстегнуть ее, рванула за язычок с такой силой, что он оторвался. Юбка была испорчена. Но Кэролайн не огорчилась: все равно она больше не собиралась надевать этот костюм.

Когда она выходила замуж за Дерека, то хотела, чтобы у них была общая собственность, и, исходя из этого, предоставила мужу беспрепятственный доступ к своим деньгам. Как видно, это было ее очередной и, может быть, самой страшной ошибкой. Но она продолжала в глубине души надеяться, что все не так мрачно, как описывает Дэвид. Ведь когда она год назад выходила замуж, денег у нее было более чем достаточно. Да, муж продал ее квартиру в Нью-Йорке и кое-какие акции. Ну и что? Она знала об этом. И Дерек отнюдь не был дураком, особенно если речь шла о деньгах. Он знал, что она собирается встретиться с адвокатом по поводу развода, а это означало: при разводе по решению суда к нему перейдет половина состояния. Поэтому вряд ли он стал бы бездумно транжирить деньги.

Придя к такому заключению, Кэролайн взглянула на себя и обнаружила, что стоит полураздетая — на ней остались только нижнее белье и чулки. И вновь проснулись эротические воспоминания, от которых вся ее кровь забурлила. Что же все-таки случилось на самом деле час назад, когда она проснулась и Дэвид подсел к ней на кровать? Она неистово и безудержно желала Дэвида — вот что случилось! Она с непривычной для себя страстью ответила на его поцелуй, а ее тело пылало, словно в огне, напряглось в едином стремлении — слиться с ним. Кэролайн застонала, вспомнив, что чувствовала, когда Дэвид дотронулся до ее груди: с Дереком она ни разу не переживала ничего, хотя бы отдаленно похожего на эти чудесные ощущения. В тот момент, с Дэвидом, страсть переполняла ее, захватывая и одновременно пугая своей необычностью.

Дрожа от возбуждения и холода, Кэролайн подошла к шкафу и заглянула в него в поисках теплой одежды, способной не только согреть ее, но — что было, пожалуй, важнее — еще и защитить от всепроникающих взглядов Дэвида. Она сняла чулки, надела черные широкие брюки, тонкий свитер из серой шерсти, мягкие мокасины на босу ногу и спустилась вниз.

Сидя в кабинете у камина, Дэвид просматривал газету. От внимания Кэролайн не ускользнуло, что он тоже успел переодеться: теперь на нем были темно-коричневые плотные брюки и теплый зеленый свитер, по-видимому, ручной вязки. Должно быть, его подарила ему какая-то женщина, для которой он был дорог… От подобной мысли Кэролайн мгновенно пронзило чувство острой ревности. Дэвид окинул ее быстрым взглядом и улыбнулся.

— Проходи и садись. — Он указал на стул напротив себя.

— Благодарю, — сухо ответила она, усаживаясь в мягкое кожаное кресло. — И перестань разыгрывать роль хозяина. — Но, вспомнив, что после похорон она не возражала против его опеки и поддержки, Кэролайн смутилась. — Извини, я была не права.

— Пустяки!

— Нет, не пустяки. Я благодарна тебе за все, что ты сделал для меня. Спасибо.

Он нахмурился, увидев, как загорелись от смущения ее щеки.

— Пожалуйста, Кэрри, не надо высоких слов. Я не привык к такому обхождению, и это ставит меня в сложное положение, потому что мне предстоит сказать тебе нечто очень серьезное.

— Так скажи, — настойчиво потребовала она.

— Хорошо. — На секунду Дэвид замолк. — Сегодня, когда я заговорил о продаже твоей нью-йоркской квартиры, тебе это было неприятно?

— Да, потому что я не хотела продавать ее.

— Тогда почему же это все-таки произошло?

— Потому что Дерек, — Кэролайн вздохнула, — решил, что эта квартира нам не нужна. В общем-то он был прав, ведь мы практически в ней не жили.