Чего хотят мужчины

Она грациозно повернулась и удалилась, волоча за собой шлейф платья.

— Пойду, присмотрю за ней, — пробормотал Лоренс. — И поищу Стефани. Мы скоро увидимся.

Только сейчас, когда Лоренс скрылся в толпе, до сознания Реджины дошло, что Дезмонд все еще сжимает ее руку, большим пальцем поглаживая ладонь.

— Я не представляла, что ты такой ревнивый, — сказала она.

— А как же может быть иначе, если я восхищен тобой?

Дезмонд также восхищал ее. Слишком сильно, подумала она. Хотя для Реджины уже было ясно, что он станет тем человеком, с которым она даст волю своим желаниям, ее сердце просило защиты. Каким бы обольстительным он ни был, он оставался скитальцем, готовым в любой момент сорваться с места. А забыть его будет невозможно.

— Я хочу чего-нибудь выпить, — сказала она.

— Стефани делает великолепный пунш. Пойдем!

Выпив бокал пунша с шампанским и шербетом, Реджина расслабилась. Держа в руке второй бокал, она попросила Дезмонда:

— Расскажи подробнее, каким образом Стелла получила место в редакции.

— Все очень просто, — начал он. — Примерно год назад Лоренс позвонил мне и попросил об одолжении. У его отца вдруг возникли с нею проблемы. Все обожают Стеллу. Вот я и уговорил Джеймса взять ее простым редактором. Я не представлял, что она будет вести целую рубрику.

Он нахмурился. Было очевидно, что он чем-то недоволен, но Реджина не могла понять, чем именно.

— Она что-то не так пишет?

— Это не совсем то, что нужно для газеты.

Реджина кивнула.

— Мне тоже так показалось, когда я узнала, что Эстер собирается сделать с газетой.

Во время их первого разговора Эстер рассказала, что она собирается использовать «Абердин геральд» как средство для объединения жителей города. В нынешнем мире, считала она, людям не хватает теплоты и сострадания, они устали от жестокой реальности. Поэтому газета будет писать о том, где люди могут встречаться, проводить вместе время, как мужчинам и женщинам относиться друг к другу. Новости, так или иначе, будут на страницах газеты, но главный акцент должен быть сделан на другом. Слушая, с каким воодушевлением Эстер говорила об этом, Реджина поняла, что она нашла свое место.

Дезмонд скрестил руки на груди.

— А какими путями ты пришла к Эстер?

— Пожалуйста, закуски. — Рядом с ними возникла официантка-эльф с подносом в руках.

— Нет, спасибо. — Реджина хотела поговорить с Дезмондом. Он также покачал головой, и женщина в зеленом удалилась.

— Все-таки расскажи, как тебе удалось устроиться на работу к Эстер, — попросил он, когда они снова остались одни.

— Это давняя история, — начала Реджина. — Ее и мои родители были знакомы и, как водится среди пожилых людей, часто говорили о своих детях. Так я узнала, что к Эстер переходит руководство газетой. Я подумала, что мои пробы пера могли бы пригодиться. Вот я и позвонила ей.

— И добилась своей цели, — с одобрением сказал он. — Ты всегда хотела писать?

— Нет, — покачала она головой. — Я шла к этому окольными путями. Сначала я работала секретарем в юридической конторе. Там и познакомилась со своим будущим мужем, известным юристом. Я была при деле, платили хорошо, особенно когда приходилось задерживаться по вечерам. Но быть канцелярской крысой — не в моей натуре. Хотелось живой работы с людьми. Раньше я пробовала писать короткие рассказы, делала зарисовки. Но все это, что называется, в стол, для себя. После того, как я вышла замуж, у меня появилось много свободного времени, и я начала писать для одного журнала.

Прототипами героев ее статей были люди из ближайшего окружения — друзья и знакомые мужа. Реджине было интересно сравнивать отношения между мужчинами и женщинами, которые заключали выгодные партии в карьерных или меркантильных целях, с искренними отношениями, длившимися долгие годы, какие были, например, у ее родителей. Ее наблюдения обретали форму юмористических историй из жизни среднего класса. Эти литературные занятия занимали все ее время.

— Поэтому ты бросила работу? — спросил Дезмонд. Ему искренне хотелось знать все о прошлом Реджины.

— Не совсем так. На увольнении настоял муж. Он решил создать для меня такую жизнь, к какой, по его представлениям, стремится каждая женщина. Но сидеть дома и тратить деньги, которые я не заработала, — это не по мне. Тем не менее, чтобы сделать приятное Вильяму, я уступила ему и начала вести угодный ему образ жизни.

— Не представляю, чтобы ты, целеустремленная, энергичная и решительная женщина, стала бы сидеть дома сложа руки, — сказал Дезмонд не для того, чтобы польстить ей, а потому, что, как ему показалось, хорошо ее понял.

— А в чем, по-твоему, я могла бы преуспеть? — Ей было интересно знать, что он о ней думает.

— В том, чтобы разбирать нашего брата по косточкам, — ответил Дезмонд. — Как ты это сделала в своей статье. Я читал ее.

— И что ты о ней скажешь?

— Там есть немало точных наблюдений. Например, ты пишешь, что реакция мужчин зависит от того, какое впечатление производит на них женщина.

— Основной инстинкт?

Он кивнул.

— Точнее, страсть. — Он понизил голос.

— Но этого недостаточно для чего-то более значительного и долговечного, — возразила она. — Поэтому мне надо докопаться до главного.

— Я уверен, что ты сможешь это сделать.

— Думаешь, ты так хорошо меня знаешь?

— Да, — твердо сказал он, хотя по его слегка сдвинутым бровям можно было судить, что большого восторга от этого он не испытывает.

И Реджине казалось, что она знает почему. При всем своем добросердечии он не стремился к более серьезным отношениям с ней. Но за то недолгое время, что они были знакомы, он стал понимать ее лучше, чем Вильям. Муж любил ее и давал ей все, что мог, за исключением одного — свободы быть самой собой. Чем дольше она жила в Абердине и чем дольше была знакома с Дезмондом, тем больше уверенности она чувствовала в себе и тем больший вклад ей хотелось внести в работу редакции. Не говоря уже о том, что она собиралась наслаждаться жизнью. На полную катушку.

— А тебе не кажется странным, что в газете две, по сути дела, схожие рубрики — об отношениях между полами? — спросил он. — Я хочу сказать, зачем тебе писать для газеты?

— А для кого еще? — Реджина не могла понять, куда он клонит.

Дезмонд пожал плечами:

— Ты могла писать для какого-нибудь журнала. Их много издается в Сан-Франциско.

— Мне нужно было избавиться от воспоминаний. И начать все с нуля. Кроме того, я никого из издателей там не знала. Эстер дала мне шанс. И мне нравится то, какой она представляет себе газету. Она хочет с помощью «Абердин геральд» объединить людей. И то, что я пишу, как раз подходит для этой цели.

Он громко выдохнул.

— Тебя не удивляет, что темы, которые она считает главными, не вяжутся с понятием газеты?

— Может быть, они кажутся немного необычными. Но таким в последнее время стал наш мир. Кроме того, многие газеты печатают статьи об отношениях между людьми.

— Ты права, но у этих газет больший объем и, соответственно, больше тематических разделов. «Абердин геральд» — небольшая газета, место в ней ограничено. И если в ней появляются статьи легкого жанра, страдают другие разделы.

Реджина закусила губу и кивнула.

— Наверное, так оно и есть. Но Эстер говорила, что у «Морнинг мейл» все равно больший тираж. Поэтому она решила пойти по другому пути. — Реджина сделала паузу и посмотрела ему в глаза. — Что касается меня, то я признательна Эстер за то, что она дала мне возможность начать новую жизнь. И ты не можешь себе представить, как мне это было нужно.

Дезмонд на секунду отвлекся и посмотрел в зал на гостей.

— Реджина…

Она обернулась и увидела, что сквозь толпу к ним пробирается Стелла с полным фужером шампанского в руке.

— Интересно, что она задумала?

Не успела она это сказать, как Стелла была тут как тут. В своих балетных туфельках она поскользнулась на мраморном полу, и шампанское плеснуло через край на Реджину. Она, пытаясь заслониться, выставила руку вперед и задела фужер, так что остатки шампанского выплеснулись на Дезмонда. Оба в мокрой одежде, они растерянно смотрели друг на друга.