Желания души

В школьном окружении это не было для нее проблемой. Она выглядела аккуратно и чувствовала себя удобно, а остальное ее не беспокоило. Сара не старалась произвести впечатление, поэтому всегда держалась уверенно и свободно. Когда она отправлялась в город навестить друзей, то обычно дополняла наряд какими-нибудь украшениями из бижутерии.

Сейчас, вынимая вещи из чемодана одну за другой, Сара все больше и больше впадала в отчаяние. Вот, например, эта черная юбка. Удобная, но такая скучная. Шелковая блузка цвета бургундского вина — удобная, но скучная. Шерстяное платье с длинными рукавами — та же история. Черные брюки — то же самое. Несколько джемперов разных расцветок — все уже не новое и вряд ли способно привлечь чье-то внимание. Еще большее отчаяние охватывало Сару при мысли о том, что любая вещь, которую она, не задумываясь, надела бы по какому-либо другому случаю, будет выглядеть смешной и нелепой на этом дурацком ужине с Кристианом Блэком и его подружкой.

Она всегда была достаточно популярна у своих сверстников, к тому же с юности знала, что внешность не имеет большого значения. Мать всегда говорила ей, что все дело в индивидуальности. Так или иначе, в юности Сара была высокой, хорошо сложенной девушкой, достаточно опасной для любого мужчины, который вздумал бы потягаться с ней силой.

Она, конечно, напоминала себе обо всем этом, но по-прежнему не чувствовала мужества для того, чтобы предстать сегодня вечером, одетой так, как сейчас — респектабельно, но скучно, перед Ширли, ее отцом и Мелани.

Сара уже начала всерьез задумываться над тем, чтобы раздобыть где-нибудь ножницы и смастерить себе наряд из бархатной занавески, — когда послышался стук в дверь, и Ширли спросила, может ли она войти.

Открыв дверь, Сара увидела свою подопечную в сногсшибательном наряде.

— Ты меня чуть-чуть напугала, Ширли, — сказала она. — Надеюсь, у вас с отцом не произошло никаких новых столкновений?

— Отец говорил, что ждет вас сегодня к ужину вместе с остальными?

— Да, что-то в этом роде, — ответила Сара, посторонившись и впуская Ширли в комнату.

— Наверняка сказал это тоном сержанта, отдающего приказы новобранцам, — заметила Ширли, садясь на кровать и принимаясь машинально накручивать на пальцы пряди своих блестящих черных волос. — Он только так и разговаривает.

— Похоже на то… — нейтральным тоном ответила Сара, продолжая раскладывать вещи.

— По-моему, вы ему нравитесь, — помолчав, сказала Ширли каким-то чересчур беззаботным тоном. — Он называет вас Сарой.

— Но это и в самом деле мое имя.

Тон Ширли заставил ее насторожиться. Она склонилась над чемоданом, радуясь, что девочка не видит ее лица.

— Да, но дело в том, как он это сказал.

— У тебя слишком разыгралось воображение, Ширли, — ответила Сара довольно сухо.

Она чувствовала, куда клонит ее ученица, и ей это не нравилось. Дьявол найдет, чем занять праздные умы, и, если Ширли пошла характером в отца, — а по многим признакам можно было судить, что это правда, — такие игры никогда не прекратятся. Девочка-подросток, оказавшаяся в очень непростой ситуации, лишенная общества своих сверстниц, постоянно ссорящаяся с отцом, — что лучше она могла бы придумать, чем постараться свести почтенную учительницу и зануду-папашу, дабы избавиться от ненавистной кандидатки в мачехи?

Сара могла бы заверить Ширли в том, что этим планам никогда не суждено осуществиться, но вместо этого она сказала, меняя тему разговора:

— Ужин с троим отцом и его невестой…

— Подружкой, — быстро перебила Ширли. Нет и речи о свадьбе!

Ее голос прервался от возмущения при одной мысли о том, что такое возможно.

— …поставил передо мной небольшую проблему, касающуюся того, что мне надеть, — невозмутимо продолжала Сара. — Я планировала в ближайшие дни пройтись по магазинам и обновить свой гардероб, но сейчас среди моих вещей, пожалуй, не найдется ничего для такого случая.

Ширли любила хорошо одеваться. Несмотря на ее буйные выходки в школе, она всегда была одета в идеально сшитую униформу, а в свободное от учебы время носила дорогие модные вещи. Ширли поднялась, подошла к раскрытому шкафу и, осмотрев его содержимое, повернулась к Саре.

— Кажется, я понимаю, что вы имеете в виду, — с легкой иронией сказала она.

— Я всегда предпочитала практичные вещи, — пояснила Сара, втайне радуясь, что сумела перевести разговор на другую тему и отвлечь Ширли от ее полудетских махинаций. — В любом случае, сейчас я собиралась принять ванну, так что…

— Вы могли бы одолжить что-то из моих вещей, — в раздумье сказала девочка, склонив голову набок и слегка прикусив кончик согнутого указательного пальца.

Сара не смогла сдержать возгласа изумления.

— Боюсь, что нет!

— Почему? — спросила Ширли с некоторой обидой в голосе.

— Потому что мы относимся к немного разным поколениям.

— Вы хотите сказать, что не можете носить подростковые вещи? Но я и не предлагаю…

— К тому же мы с тобой разной комплекции, — добавила Сара. — По крайней мере, пока.

— Не хочу об этом говорить, — резко сказала Ширли и инстинктивно прикрыла глаза, словно защищаясь.

Сара невольно вздохнула. Беременность Ширли, по ее расчетам, продолжалась где-то около семи недель. Срок еще небольшой, но время летит быстро, и уклоняться от разговоров на эту тему скоро станет бессмысленно.

— Но вы правы, у нас действительно разные размеры, — сказала Ширли, возвращаясь к обсуждению вопроса об одежде. — Хотя у меня есть одна обтягивающая вещица…

— Ни в коем случае! — запротестовала Сара. — Все, что в обтяжку — не для меня!

— И даже когда были в моем возрасте, вы их не носили? — недоверчиво спросила Ширли, должно быть, не представляя себе, как можно было обходиться без подобных изделий.

— Когда я была в твоем возрасте, такие вещи не были в моде, — ответила Сара. — В основном я предпочитала джинсы, свитера и куртки.

— А, ну да… — сказала Ширли с таким выражением, что Сара невольно улыбнулась.

— Так или иначе, эти вещи не для таких женщин, как я. Габариты — это мое проклятие.

Позднее, лежа в огромной роскошной ванне, Сара попыталась представить себе, на что она была бы похожа в коротком тесном платьице. Наверняка его во все стороны распирали бы волны ее роскошной плоти. И дело даже не в фигуре. Ее волосы слишком густые, лицо слишком заурядное. Она никогда не была сексуальной. Если бы еще у нее были длинные соблазнительные локоны, томные глаза и чувственный рот… Если бы она могла подобрать соответствующий макияж…

В конце концов Сара вылезла из ванны с твердым намерением быть такой, какая есть. Раньше у нее никогда не возникало необходимости строить из себя кого-то другого, и она надеялась, что этого не будет и сейчас.

Сара расчесала волосы, слегка подкрасилась, чтобы чувствовать себя увереннее, и надела темно-бордовую юбку ниже колен и черный кардиган с рукавами до локтей, облегающий ее тело достаточно тесно, чтобы подчеркнуть роскошный бюст. То, что надо! Плюс тонкие чулки и черные туфли на невысоком каблуке.

После того, как пробило восемь часов, Сара подождала еще несколько минут и затем начата спускаться вниз по лестнице. Дойдя до комнаты Ширли, она постучала в дверь. Девочка заявила, что еще не готова и спустится минут через пятнадцать.

— Я должна еще придумать, что сделать с волосами, — объяснила она.

— Не забывай о приказе сержанта, — напомнила Сара, и они обе усмехнулись этой понятной только им шутке.

Затем Сара начала спускаться вниз по лестнице, чувствуя себя спокойно и уверенно.

Одной из проблем, которая беспокоила ее до приезда сюда, было то, как ей следует обращаться с Ширли. Справляться с девочками в школе было проще. Сара сохраняла некоторую дистанцию между ними и собой, и это придавало ей уверенности. Она могла смеяться и шутить, но в конечном счете оставалась учительницей, а они — ее ученицами.

Но еще до приезда в Лондон она знала, что в случае с Ширли это должно измениться. Прежде всего они не в школе, где привычный распорядок и даже униформа уже сами по себе создавали некий барьер между учителями и ученицами. Что уж говорить о беременности Ширли… Сейчас ей нужна дружеская поддержка и участие, нужен человек, с которым она могла бы поделиться своими переживаниями. Сара понимала, что обучение Ширли будет успешным лишь в том случае, если она сможет обеспечить своей ученице в первую очередь эмоциональную поддержку. Эта мысль немного тревожила ее.