Соединяя сердца

— «Скорая» сейчас приедет. — К ней подлетел запыхавшийся служащий. — Может быть, пока лучше будет перенести его в помещение? Здесь неподалеку служебный вход…

— Он вполне сможет сам туда дойти, — презрительно сказала Пэтси. Ей стало ясно, что мужчина совсем не терял сознания, его живой и осмысленный взгляд насмехался над девушкой. — Он просто пьян.

Чувство невыразимой горечи охватило Пэтси. Она поднялась. Платье испорчено, на коленях ужасные грязные подтеки — накануне шел сильный дождь. И все зря. «Пострадавший» не только не нуждался в таких жертвах, но вдобавок смеялся над ней.

— Пьян? — переспросил служащий.

Это был совсем молоденький мальчик, в чьи обязанности входило отгонять машины постояльцев на стоянку. Он очень волновался, как бы не случилось что-нибудь страшное во время его смены.

— Как сапожник, — ответила Пэтси, пытаясь отряхнуть грязь с колен.

— Не совсем, благородная самаритянка, — подал голос мужчина.

Девушка негодующе посмотрела на него. Тот, кто пять минут назад лежал без движения, уже сидел и лукаво поглядывал вокруг.

Пэтси задохнулась от злости. Она была готова вытягивать этого несчастного пьяницу с того света, а он всего лишь валял дурака.

— Не сердитесь, моя красавица. Ваши усилия все равно были там замечены, — проговорил мужчина глубокомысленно и поднял палец к небу.

Пэтси не знала, смеяться ей или плакать.

— Не волнуйтесь, мы разберемся с ним, — вмешался в этот нелепый диалог служащий. — Спасибо вам большое.

Искренние слова молодого человека немного успокоили Пэтси. В конце концов, разве стоит переживать из-за такого пустяка, как платье? Надо радоваться, что человек остался жив. Но Пэтси не могла заставить себя испытывать положительные чувства по этому поводу. Метнув уничтожающий взгляд на весело улыбающегося мужчину, Пэтси развернулась и направилась к отелю.

— Не покидайте меня, ангел мой, — паясничал мужчина за ее спиной.

Пэтси леденела от каждого его слова.

Да, не очень симпатичная получилась прогулка. А как все прекрасно начиналось…

Но, только войдя в банкетный зал, Пэтси осознала, насколько ужасной была ее прогулка. Удивленные взгляды коллег немедленно сказали ей о том, что полностью отряхнуть платье ей не удалось. Ее попытка помочь человеку в беде была достойно вознаграждена насмешливыми улыбками.

— Патрисия, голубушка, где это вы так испачкались? — высокомерная Лесли Андерс, которая всегда сквозь зубы здоровалась с Пэтси, соизволила ее заметить.

Пэтси выдавила из себя жалкое подобие улыбки. Лесли пожала плечами и отошла. Пэтси почувствовала себя до такой степени униженной, что ей захотелось зареветь в полный голос. Вечер был безнадежно испорчен. Оставалось только развернуться и отправиться домой, чтобы выплакать свою печаль на плече у Марджори.

При мысли о подруге Пэтси вздрогнула. Как она могла быть такой эгоисткой? Размышляя об испорченном вечере и гнусной ухмылке Лесли Андерс, Пэтси совсем забыла о Марджори. Ведь ей придется возвращать это платье в магазин. А вдруг пятна не отстираются? Пэтси похолодела. Это платье стоит бешеных денег, они никогда не смогут за него расплатиться, и Марджори, несомненно, потеряет работу!

Пэтси была готова плакать от злости. Она с самого начала не желала надевать этот наряд!

Однако тебе захотелось произвести впечатление, тут же укорила она себя. Ты мечтала о том, что Дональд оценит твою внешность по заслугам. Тщеславная девчонка!

Пэтси вспомнились нудные нравоучения отца. За каждый неправильный поступок тебя рано или поздно настигнет возмездие! Что ж, Джером Торнвальд и на этот раз оказался прав…

— Что с вами, Патрисия? На вас лица нет.

Пэтси вздрогнула. Дональд Кейн снова умудрился застать ее врасплох.

— У меня небольшие проблемы, — произнесла она, молясь про себя, чтобы он не заметил пятна грязи на ее коленях. Но Дональд был слишком занят созерцанием ее лица, чтобы обращать внимание на такие пустяки.

— Я готов вам помочь, — корректно заметил Дональд.

Он прекрасно видел, что девушка не расположена беседовать с ним, и терялся в догадках. Что могло произойти за те полчаса, что он не видел ее?

— Я справлюсь сама, — вежливо ответила Пэтси.

Ее поразило то, что проникновенный взгляд Дональда не находил отклика в ее душе. Наоборот, хотелось как можно скорее сбежать от него, чтобы заняться злополучным платьем.

— Одному нелегко справиться, — укорил ее Дональд. — Вам, как психоаналитику, это хорошо известно. Почему вы не хотите мне довериться, Патрисия?

Голос Дональда по-прежнему завораживал, однако Пэтси уже не могла наслаждаться им в полной мере.

Никогда не думала, что мелочи вроде испачканного платья смогут отвлечь меня от Дональда Кейна, пришла насмешливая мысль в голову Пэтси.

— Благодарю вас, Дональд, — твердо проговорила она, впервые называя его по имени. — Но если вы позволите, я бы хотела немедленно уйти.

— Почему? — встревоженно спросил он.

— Так надо. — Пэтси прилагала массу усилий, чтобы ее голос звучал уверенно и спокойно, но, тем не менее, ей казалось, что она в любой момент может расхохотаться. Слишком уж комично получилось бы, если бы она была вынуждена объяснять доктору Кейну реальную причину своего скоропалительного ухода…

— Тогда позвольте мне проводить вас. — Тон Дональда ясно указывал на то, что он озадачен таким исходом событий.

— Я буду вам очень благодарна, — задорно ответила Пэтси.

Она не узнавала саму себя. От былой робости не осталось и следа. Неужели испачканная одежда способна до такой степени менять людей? Пэтси чувствовала, что ей больше нечего терять, ее отчаяние сменилось каким-то непонятным задором.

Они направились к выходу. Пэтси спиной ощущала завистливые недоумевающие взгляды, которыми провожали ее все женщины в зале.

По крайней мере, сзади мое платье безупречно, насмешливо думала девушка. Они могут сколько угодно буравить меня глазами…

Все-таки это был изумительный вечер, блаженно размышляла Пэтси, сидя в такси. Она вспоминала бархатный взгляд Дональда, которым он одарил ее на прощание, легкое пожатие руки. Пэтси знала, что завтра о ней будет говорить вся клиника. Как же, сам доктор Кейн проводил ее до машины. А Барбара и Лесли будут еще хуже к ней относиться. Но сегодня это уже не пугало Пэтси, она чувствовала необычайный прилив сил и была готова бросить вызов всему миру.

Но, оказывается, главные неприятности были еще впереди. Пэтси поняла это по растерянному лицу Марджори, когда та увидела испачканное платье.

— Оно непременно отстирается, — пообещала Пэтси, не чувствуя в этом никакой уверенности. — Я завтра же отнесу его в чистку.

— Но я должна уже завтра вернуть его на место, — прошептала расстроенная Марджори. — Как же ты могла быть до такой степени неосторожной!

— Прости меня, Мардж. Я немедленно попробую застирать его.

Пэтси принялась раздеваться. Марджори с грустной полуулыбкой наблюдала за ней. Она так и знала, что ничем хорошим это не кончится, но ей очень хотелось доставить радость Патрисии. Теперь придется платить за это.

— Тебе понравилось? — внезапно спросила она.

Пэтси замерла на месте.

— Это было… великолепно. — Ее глаза подернулись мечтательной дымкой.

— Значит, если меня выгонят с работы, я буду хотя бы знать, что не зря, — меланхолично заметила Марджори.

— Тебя не выгонят с работы. — Румянец на щеках Пэтси показывал, что она не на шутку рассердилась. — Я куплю это платье, и все будет в порядке.

— У тебя нет денег, — покачала головой Марджори.

— Я позвоню отцу, — тихо сказала Пэтси. — Мы обязательно придумаем что-нибудь!

Но придумывать ничего не пришлось. Пэтси без труда отстирала пятна, и Марджори отнесла платье на следующий день в магазин, где никто ничего не заметил. Но Пэтси зареклась когда-нибудь так подводить подругу. Страшно было подумать о том, что могло произойти, если бы пятна на платье остались. Пэтси сгоряча пообещала обратиться к отцу, но в глубине души она знала, что это было бы унизительно. Конечно, Джером Торнвальд не отказал бы единственной дочери в просьбе. Но ведь он только и ждет, чтобы она прибежала к нему. Пэтси была уверена, что отец будет настаивать на ее возвращении домой, если она пожалуется ему хотя бы на такой пустяк, как испачканное платье.