Песня для любимой

— Большое спасибо, этого вполне будет достаточно, — с улыбкой сообщила она и, пританцовывая, направилась обратно, двумя пальчиками брезгливо неся свою добычу.

При виде Салли и ее ноши Робби и Майкл переглянулись и расплылись в улыбке.

— Вы очень любезны, мисс, — произнес вышибала, ласково приобнимая Салли за локоть и вводя в дамскую комнату. — И, наверное, столь же справедливы?

— Что вы имеете в виду? — Взгляд Салли лихорадочно заметался.

— Робби хочет сказать, что будет справедливо, если ты попросишь прощения у Кэрол и сама наденешь то, что принесла. А ей одолжишь до понедельника свою одежду, — пояснил Майк.

Кэрол в мокром платье растерянно переводила взгляд с одного участника разговора на другого, не понимая, что происходит и зачем здесь Салли.

Которая только сейчас осознала, что попала в собственную ловушку.

— Вы не имеете права! — завизжала она. — Вы не посмеете ко мне прикоснуться!

— Разумеется, не имеем, — согласился Майк. — Никто тебя и пальцем не тронет. Пошли, Роб!

— Вы совершенно правы, мисс, простите за беспокойство, — ухмыльнулся Робби, выходя вслед за Майком. На пороге он на секунду остановился, обернулся и добавил: — Зато я имею право больше не пускать вас в этот клуб как нарушительницу общественного порядка. Думайте сами, как поступить. — И он аккуратно закрыл за собой дверь.

Навсегда лишиться возможности бывать в модном клубе, где можно встретить столько притягательных мужчин? Нет, это было слишком ужасно. Бурча: «Будь ты проклята! Твоя взяла», Салли принялась стягивать с себя свои кожаные штаны.

— Салли, постой, — остановила ее Кэрол. — Не надо. Мне не нужна твоя одежда.

— Ага, ты хочешь, чтобы меня больше не пускали сюда? Ну-ка надевай, живо! — Салли стала раздеваться еще энергичнее и запуталась в штанинах.

— Перестань. Я попрошу Робби, чтобы он забыл об этом инциденте. Твои штаны, конечно, классные. Но я их не возьму.

Салли недоуменно уставилась на Кэрол.

— Почему? Чего ты хочешь?

— Просто я представила себе, как ты проходишь через весь клуб в этом… — Она указала взглядом на видавший виды рабочий халат. — А потом идешь в таком виде домой… Для тебя это будет слишком большое унижение, Салли. Большее, чем для кого-то другого. Ты привыкла быть лучше всех. Ты всегда такая… красивая, такая яркая… Мое платье уже немного подсохло, по крайней мере, я уже не выгляжу в нем как голая. Еще немного подожду, и можно будет идти.

Салли потрясенно молчала. Она немного подумала над словами Кэрол, потом села рядом с ней и тихонько спросила:

— А ты, правда, думаешь, что я красивая?

— Конечно, — кивнула Кэрол. — Я всегда тебе немного завидовала. У тебя такие пышные волосы, такая эффектная фигура…

— Да? А я терпеть не могу свои волосы, — призналась Салли. — Мне кажется, что они как пакля. И этот черный цвет… Мне всегда хотелось быть рыженькой, как ты. И я ненавижу свои жирные бедра.

— Это у тебя жирные бедра? — возмутилась Кэрол. — Они просто женственные. А у меня ноги как спички.

— Ничего они не как спички, — возразила Салли. — Нормальные стройные ноги.

Они переглянулись — и расхохотались.

— А ты, правда, замолвишь за меня словечко перед Робби? — спросила Салли, отсмеявшись.

— Конечно. Я же обещала, — ответила Кэрол.

— Кажется, я знаю, как решить твою проблему, — вскочила на ноги Салли. — Подождешь еще десять минут?

Кэрол согласилась. Все-таки ей было сыро и холодно. Она переоделась в халатик и теперь махала в воздухе подолом своего платья, чтобы оно скорее просохло.

Салли подошла к узкому окошку, которое располагалось чуть выше уровня глаз, открыла его, подтянулась на руках и со словами: «Не хочу лишний раз объясняться с нашим большим другом» выбралась на улицу.

Кэрол с открытым ртом наблюдала за этим маневром. Она бы так ни за что не смогла.

Интересно, вернется ли Салли? После слов Роба ей не имело смысла убегать. Она могла с тем же успехом уйти через дверь — никто не стал бы ей мешать. Вопрос в том, позволят ли ей войти в следующий раз… В любом случае, выхода у Кэрол не было. Ей оставалось только сидеть и ждать.

Минут десять спустя, в окне появилась взлохмаченная голова Салли. Девушка легко спрыгнула на пол, победоносно сжимая в руках какой-то пакет.

— На, надевай! — Она протянула свой пакет Кэрол. — Я на машине, так что смоталась до дома и обратно. Я тут недалеко живу.

Кэрол открыла пакет и обомлела. В нем было шикарное золотое вечернее платье. Она быстро скинула халатик и облачилась в сверкающее чудо. Платье мягко облегало фигуру и струилось почти до самого пола. Оно сидело на Кэролин так, словно было сшито специально для нее.

— Вот это да! Здорово! — воскликнула она, вертясь перед зеркалом.

— Тебе идет, — вздохнула Салли. — Хочешь, совсем его забирай — оно не в моем стиле. Да и маловато оно мне.

— Правда? Спасибо! — Она звонко чмокнула Салли в щеку.

— Да не за что, — небрежно пожала плечами та, но было заметно, что благодарность ей приятна. — И вот еще что… Кэрол, ты, это… Извини меня…

— Забудь, все в порядке. — Кэрол аккуратно сложила свое платье в пакет и убрала его в сумочку. — Пошли?

— Пошли, — кивнула Салли.

— Кстати, а где ты научилась так здорово лазить? Я бы на это окно ни за что не вскарабкалась, — спросила Кэрол уже в коридоре.

— Тяжелое детство, — с усмешкой ответила ее новая подруга. — Я еще и не такое умею. Один раз мне пришлось сигать через двухметровый забор с колючей проволокой, когда за нами погнались копы. Я от страха перепрыгнула — даже не заметила, а потом много раз ходила мимо этого забора и удивлялась: и как мне это удалось?

— Копы? — переспросила Кэролин. — А почему они за вами погнались?

— Говорю же — тяжелое детство, — уклончиво ответила Салли. — Может, как-нибудь расскажу… Ну ладно, мне пора.

Она попрощалась с Кэрол и, проходя через зал, послала воздушный поцелуй Робу, подмигнула Майку… Это снова была обычная Салли — обворожительная и лишенная сантиментов. Она вышла, села в свой «мустанг», взревел мотор, взвизгнули покрышки, и автомобиль умчался в ночь, увозя свою хозяйку. Дерзкую, неприступную, жесткую и готовую идти по головам — как учила жизнь; хрупкую, ранимую и полную комплексов — как все девчонки.

Когда Кэрол подошла к столику «под саксофоном» в своем новом струящемся платье цвета закатного солнца, все ахнули.

— Да, Майк, красотку же ты себе оторвал, — не удержался от комментария кто-то из присутствующих.

Остальные поддержали его одобрительным гулом.

Кэрол грациозно опустилась на свой стул, исподтишка наблюдая за реакцией Майка. Тот шутливо прищурился, как от яркого света, и заметил:

— Ослепительно! Ты очень украшаешь это платье, Кэрол.

До конца вечера она обдумывала это замечание, пытаясь понять, был ли в нем скрытый подтекст.

— Спасибо, что пригласил меня, Майк, — сказала Кэрол, когда они прощались у крыльца ее дома. — Это было потрясающе! Твои песни… Я даже не знаю пока, что сказать, — настолько меня это потрясло. И вообще — столько впечатлений… И сам концерт, и клуб… Я ни разу не была в подобном месте. Там так здорово!

— Рад, что тебе понравилось, — галантно ответил Майк. — Сходим в «Пляшущего енота» еще раз? Я же должен познакомить тебя с Даком. Сейчас он уехал к своей сестре Тесси в Нью-Йорк — той самой, которая была моей няней. У нее там какие-то семейные проблемы, и Дак поехал ее поддержать. А когда он вернется, намечается грандиозная вечеринка. Я буду рад тебя там видеть. Да и остальные тоже — ты всем понравилась. Кстати, Робби был очень тронут тем, что ты заступилась за Салли. Так ты придешь?

— С удовольствием, — кивнула Кэрол.

В этот момент входная дверь распахнулась, и Джина Смит возникла на пороге. На лице ее было написано тщательно — и тщетно — скрываемое любопытство.

— Добрый вечер, — приветливо улыбнулась она. — Вы уже вернулись? Майкл, вы зайдете на чашку чая?