Макс и Джулия

Целую минуту он молча смотрел на нее.

— Я рад, что они все же родили тебя.

— Неужели? — Она покачала головой и невесело улыбнулась. — Чему тебе радоваться? Ты согласился жениться на женщине, которую не любишь, и быть отцом ребенку, которого не считаешь своим.

— Я женюсь на женщине, — Макс понизил голос так, чтобы только она могла его слышать, — от одного только взгляда которой мое тело охватывает огонь. И у меня будет наследник. Так что я в двойном выигрыше.

— Просто удивляюсь, — сказала она, наклонив голову, словно пытаясь лучше разглядеть его, — с какой легкостью ты к этому относишься.

— Вовсе нет. — Макс приблизился к ней, и она почувствовала на своей щеке его дыхание. — Поверь, я отношусь к этому очень серьезно.

— А что, если нам будет плохо друг с другом?

— Ну, этого не может быть.

— Откуда ты знаешь?

— Я просто буду держать тебя все время в постели. А в постели нам с тобой хорошо, это уже доказано.

— Брак это не только секс.

— Конечно. Это еще и дети. А данная проблема уже решена.

— Макс…

— И не пытайся меня уверить, что все сложнее, чем есть на самом деле, — сказал Макс твердо. Он не мог позволить ей изменить свое решение. Не мог позволить ее нервам разойтись до такой степени, чтобы она просто махнула рукой и послала все к чертям.

Он принял решение сознательно, понимая, что может помочь и ей, и себе. И сейчас ему было нужно, чтобы эта свадьба состоялась. Макс хотел ее в своем доме. В своей постели. Не могло быть и речи, чтобы он позволил ей ускользнуть из его рук.

— Я и не пытаюсь, — возразила Джулия. — Я просто думаю, правильно ли мы поступаем.

— У тебя что, появились деньги, чтобы заплатить шантажисту?

— Нет.

— Или ты хотела бы обрадовать своих родителей перспективой иметь в семье мать-одиночку?

— Нет.

— Значит, мы поступаем правильно.

— Я только не знаю, является ли необходимая вещь правильной?

— Ты слишком много над этим думаешь, — сказал он. — Выбор уже сделан.

Их взгляды встретились. На этот раз прочитать ее мысли не составило труда. Упрямая решимость. Отлично. Наконец-то Джулия поняла, что свадьба должна состояться.

— Знаешь, — вновь заговорил Макс, — я шел на важную встречу, когда увидел тебя с Амандой. Я только забежал на минутку, чтобы кое-что сказать. — Он не хотел признаваться, что, увидев ее, просто не смог бороться со своим желанием подойти коснуться…

— Да? Ну и что ты хотел сказать?

— Мой адвокат сообщил, что все бумаги будут готовы уже завтра утром.

— Так быстро? — Джулия выглядела немного встревоженной, и Максу это понравилось. Это говорило о том, что она не холодная и расчетливая женщина. Пускай она и солгала ему, но он мог бы поспорить, что это не было намеренно подстроено.

Еще раз бросив взгляд на часы, Макс посмотрел на Джулию.

— Я зайду за тобой в девять. Мы подпишем бумаги и закончим все до того, как приедут грузчики.

— Я еще не заказывала грузчиков.

— Все уже устроено. Завтра они будут у тебя в одиннадцать.

— Завтра? — Джулия изумленно уставилась на него. — Это слишком скоро! Я еще ничего не собрала, и, кроме того, неужели ты думаешь, что я не могла бы с этим справиться сама? Мне не нужно, чтобы ты во все вмешивался…

Он наклонился и, быстро поцеловав ее, закончил этим их спор.

— И не надо благодарить меня, — сказал он с улыбкой.

— Макс…

— Извини, мне нужно бежать на встречу. Увидимся утром. — Макс встал и, не оборачиваясь, направился к выходу. Ее взгляд, казалось, был готов прожечь дырку в его спине.

Нетерпеливо постукивая каблучком по мраморному полу, Джулия ждала лифт. Ее раздражение еще не улеглось.

— Я сама могу обо всем позаботиться, — пробормотала она. — Слава богу, я уже много лет обхожусь без чужой помощи.

Она бросила взгляд через плечо, чтобы убедиться, что консьерж ее не слышал. Но Генри не обращал на нее внимания, полностью поглощенный телефонным разговором. Отлично. Ей было совсем ни к чему, чтобы кто-то еще совал нос в ее дела.

Неужели Макс действительно думает, что теперь будет распоряжаться ее жизнью? Если так, то у их временного брака может быть очень бурное начало. Она посмотрела на старомодное табло и увидела, что лифт пошел вверх. Очевидно, кто-то из пентхауса вызвал его.

Вздохнув, Джулия повернулась, пересекла фойе и подошла к почтовым ящикам. У нее было в запасе несколько минут, так что она вполне могла успеть вынуть почту.

— Мисс Прентис! — услышала она голос Генри. Вставив ключ, Джулия открыла ящик, вытащила пачку конвертов и, только закрыв его, ответила:

— Да?

Солнце падало сквозь стеклянную дверь, отбрасывая на мраморный пол ослепительный четырехугольник света. Генри пересек этот сияющий блик и остановился в нескольких шагах от нее.

— Я хотел бы сказать вам то, что уже сказал вашему жениху…

Жениху, повторила Джулия про себя и подумала, успеет ли она привыкнуть к звучанию этого слова до того, как ей нужно будет привыкать уже к другому.

— Максу? Вы говорили с Максом?

— Да, мисс, — сказал Генри, часто-часто кивая головой. Впрочем, консьерж всегда выглядел немного нервным. — Он спросил, не замечал ли я кого-нибудь из посторонних возле почтовых ящиков, и я сказал ему, что нет.

Джулия посмотрела в сторону ящиков и крепче сжала в руке конверты. Макс догадался спросить Генри. А она — нет, хотя и могла бы, черт возьми! Эта история с шантажом слишком ее расстроила, чтобы она могла спокойно все обдумать.

— Вы в этом уверены, Генри? — спросила девушка, глядя ему в глаза, пока он не отвел взгляд. — Это не заняло бы много времени — бросить конверт в один из ящиков.

Генри пожал плечами, но когда на его столе зазвонил телефон, он вздрогнул, как от пушечного выстрела.

— Я в этом уверен. Моя работа — наблюдать за всем, что происходит в фойе.

— Да, тем не менее… — начала она, но Генри уже повернулся и бросился к телефону, словно к спасательному кругу.

— Дом 721, Парк-авеню, — ответил консьерж и тут же переключился на того, кто был на другом конце провода. Было очевидно, что он не закончит разговор, пока Джулия не войдет в лифт. По какой-то причине Генри не хотел говорить о случившемся ни с кем. Но это еще не делает его виновным, напомнила себе Джулия. Ясно только одно — нервы у бедняги на пределе.

Тряхнув головой, Джулия направилась к лифту. Стук ее каблуков отозвался мелодичным эхом в гулком пространстве холла. Негромкий звонок сообщил о прибытии лифта, двери открылись, и из кабины вышла Элизабет Веллингтон.

— Джулия! — Приветливая улыбка обозначила ямочки на щеках женщины. Джулия всегда чувствовала к ней симпатию. Год назад или около того Элизабет выглядела счастливой и беззаботной. Сейчас ее зеленые глаза были печальны, рыжие волосы лежали неровно.

— Слухи в нашем доме распространяются моментально, — сказала Элизабет с еще одной вымученной улыбкой. — Так что прими от меня поздравление. Насчет свадьбы и насчет ребенка.

Джулия только моргнула. Сейчас к ее симпатии примешивалось еще и чувство вины. Она так беспокоилась о своей незапланированной беременности, а бедная Элизабет страдала из-за того, что все ее попытки забеременеть оставались безрезультатными.

— Ты, должно быть, ужасно счастлива. — Элизабет сделала усилие, чтобы придать бодрости своему голосу.

— Да, я счастлива, — повторила Джулия, быстро соображая, как бы сделать этот момент менее болезненным для Элизабет, — но немного ошеломлена. Все произошло так быстро.

Элизабет снова неловко улыбнулась и, наконец собравшись с духом, расправила плечи и сказала:

— Получай удовольствие, Джулия. Цени каждую минуту.

И опять эта горячая волна сочувствия. Как бы хотелось Джулии облегчить боль, сквозящую в глазах этой очаровательной рыжеволосой женщины! Но не всегда можно помочь простым объятием или сердечным пожеланием…

— Элизабет… не хотела бы ты прийти к нам сегодня на чашку чая?