Вернуться навсегда

— Заведующий заявил, что ты пригрозил уложить его на больничную койку.

— Это наглая ложь. Я только предложил ему представить, как бы он себя чувствовал на месте мужа моей сестры. Если он вложил в мои слова что-то еще, это его трудности.

Сьерра подняла глаза к небу. Она могла себе представить, как именно высказался Мэтт в больнице.

— Вы пришли его арестовать?

— Нет, если вы за него поручитесь, миссис Давенпорт. Но пусть держится подальше от больницы.

Сьерра перевела взгляд с Мэтта на шерифа.

— Возможно, не лишним будет напомнить заведующему, что он должен относиться к своим пациентам с большим сочувствием и не делать из мухи слона. Лично мне кажется, что ему стоит быть более профессиональным и не лезть в душу к Уилтонам.

— Я обязательно ему передам, миссис Давенпорт.

— Вы можете также напомнить Эрику, что моя свекровь — член правления больницы. Не хотите ли зайти в дом и выпить чашку кофе?

— Нет, спасибо, мэм.

— Ну, если не возражаете, нас ждут дела. Всего хорошего, шериф.

Полицейские удалились, а Сьерра почувствовала на себе взгляд Мэтта.

— Спасибо, что пришли мне на помощь, миссис Давенпорт, но, мне кажется, я бы и сам справился.

Она упрямо подняла подбородок и встретилась с ним взглядом, тут же удивившись сразу возникшей в теле дрожи. Шесть с лишним футов мускулов, волосы цвета вечернего заката, светло-синие глаза и как из камня высеченные черты смуглого лица. Даже потный и при этой кустистой бороде он привлек бы внимание любой женщины. Во всяком случае, такой, которая не чуралась мужчин.

— Я не могла позволить, чтобы тебя отвели в тюрьму хотя бы на день, — возразила она, вовсе не стыдясь того, что прибегла к любимой тактике своего отца.

Сьерра не солгала, заявив о том, что ее свекровь — член правления больницы, лишь нарочно забыла упомянуть, что вряд ли та стала бы заступаться за нее, не говоря о Мэтте.

— Я уже решил, ты пригласишь этих копов на ужин.

— Они делают свою работу, Мэтт. Нет смысла относиться к ним враждебно. Может, пора перестать ходить с лицом, которое годится только на этикетку капель от кашля, и улыбаться людям, а не смотреть на них, будто ненавидишь. Так было бы легче в этом городе.

— Наверное, мне следует прислушаться. Ты всегда знала, как получить от людей то, что тебе требуется.

Она рассердилась, но сдержала себя.

— Из тюремной камеры тебе Лиэнн не помочь.

— Мне казалось, ты поверила, что я ничего не сделал.

— Верно. Но в жизни мало справедливости. Будь осторожен, Мэтт. Я знаю, что ты на взводе.

— Ну, во всяком случае, от шерифа есть некоторая польза. Вытащил тебя из дома. Я все думал, когда же ты появишься.

— Я дала все инструкции работникам…

— Ты же сказала, что хочешь сама научиться делу.

— Да, верно, но…

— Ты ничему не научишься, выглядывая из-за занавески. Пошли в конюшню, покажу, как плохо ухаживали за твоими лошадьми.

— Плохо?

— Копыта потрескались.

— И что мне делать?

— Лечить. Я научу…

Она тяжело вздохнула и последовала за ним.

Проезжая по проселочной дороге с грузом корма на своем пикапе, несколько более поздней модели, чем та консервная банка, на которой он ездил парнишкой, Мэтт притормозил, заметив на заборе впереди двух мальчишек. Поездки в город обычно входили в обязанности конюхов, но после двух часов уроков верховой езды и необходимости улыбаться ученикам под внимательным взглядом Сьерры из-за занавески он чувствовал, что должен расслабиться.

Мэтт наклонился, чтобы получше рассмотреть мальчиков, занимавшихся чем-то странным. В том, кто повыше и потемнее, он сразу узнал сына Сьерры. Второй был на голову ниже и светловолосый.

Глупо вел себя сын Сьерры. Он свесил ноги в загон и размахивал палкой перед мордой черного животного, стоящего от него всего в пятнадцати футах.

— Глупая корова! — дразнил мальчик неподвижно стоящего быка. Он спрыгнул с забора в загон.

— Мууу! — завопил его приятель, но через забор не полез.

Мэтт повнимательней присмотрелся к животному, и его глаза округлились, когда он понял, как ошибался мальчик. Нажав на газ, он быстро подъехал и остановился рядом.

Блондинистый парнишка оглянулся. Мэтт не обратил на него внимания.

— Выметайся оттуда, — приказал он сыну Сьерры.

Мальчик поднял голову и раздраженно и презрительно взглянул на него.

— Это ваша корова, мистер? — спросил он с видом богатого, испорченного ребенка, обращающегося к прислуге.

Мэтт откашлялся и потер щеку.

— Как хочешь, парень, — сказал он и пожал плечами. — Но когда бык нападет на тебя спасать не стану.

Мальчик побелел и в ужасе быстро оглянулся на животное. Палка выпала из его рук, он быстро перелез через забор, и не оглядываясь побежал вслед за своим другом.

Мэтт, покачав головой, сел в машину, и поравнялся с бегущими пацанами.

— Подвезти? — предложил он.

Но они продолжали молча бежать. Мэтт нажал на газ и уехал.

Вернувшись на ранчо, он поначалу хотел сказать Сьерре, что ее сыну не помешало бы узнать кое-что, если они собираются жить за городом, но передумал, пошел в конюшню и принялся разгружать пикап. Парень и так здорово перепугался и вряд ли еще раз приблизится к быку. Если рассказать, с ней может случиться сердечный приступ, а потом Сьерра еще разозлится на него за то, что он учит ее воспитывать сына. Лучше при случае поговорить с самим мальчиком.

Мэтт выбросил это приключение из головы и помог конюхам покормить лошадей на ночь. Солнце садилось.

Только он поставил Вспышку в стойло, как почувствовал на себе чей-то взгляд. Это был мальчик. Коричневый с белым пес сидел рядом.

— Тебе нравится ездить верхом? — спросил Мэтт, не прекращая работу.

— Я ездил с папой. Мама одного не пускает.

— Давай завтра вместе. Мама разрешит.

— Вы ей про быка не расскажете?

— Наверное, нет. Какой смысл волновать ее по поводу того, что уже прошло?

— Правда?

— Если только еще раз не поймаю тебя за подобными глупостями. Во-первых, ты мог пострадать. Во-вторых, стыдно мучить животное, которое тебя не трогает.

— Мы шутили.

Мэтт ехидно взглянул на него.

— Тебе надо относиться к окружающему с большим уважением. И нельзя разговаривать с людьми, как с прислугой. Я не буду учить тебя ездить верхом, если мы сразу же не достигнем взаимопонимания.

Мальчик покраснел.

— Гм, да, сэр. Как вас зовут?

— Мэтт. А тебя?

— Уилл. Это от Уилльяма. Меня так назвали в честь прадедушки и дедушки. Мой прадед приехал в Техас и нашел здесь нефть. А вас в честь кого назвали?

— Неверное, святого Матфея.

— Что он сделал?

— Не знаю.

Мэтт помолчал и протянул мальчику руку.

— Приятно познакомиться, Уилл, — сказал он.

Мальчик пожал ему руку, явно гордый таким отношением к себе. Он расправил грудь и вроде стал выше, но пожатие маленькой руки странно напомнило Мэтту Тэннера, цеплявшегося за него накануне.

— Что ты там делаешь, Уилл? — донесся сквозь сумерки голос Сьерры. — Я же не велела тебе беспокоить мистера Роллинза.

— Он мне не мешает, — спокойно отозвался Мэтт. — Мы как раз обсуждали, не стоит ли завтра вместе поездить верхом.

Мэтт заметил, как она сжала руку в кулак.

— Можно, мам? — взмолился Уилл. — Я не просил. Мэтт сам предложил.

Мэтт кивнул, подтверждая слова мальчика.

— Посмотрим, — сказала она. — А теперь иди в дом и помойся перед ужином.

Мальчик неохотно послушался. Она уже давно не видела у него таких сияющих глаз.

— Славный малец, Сьерра, — заметил Мэтт. — Я бы с удовольствием поучил его ездить верхом.

— Не хочу, чтобы он тебе мешал, — упрямо заявила она. — Дети иногда такие приставучие.

— Он мне не мешает, — повторил он.

Она мрачно кивнула:

— Пусть только понимает, что ты здесь не задержишься. Уилл все еще грустит о Бене, и мне не хочется, чтобы он привязывался к кому-то, кто скоро уедет. Я знаю, ты хочешь как лучше, но ему нужен мужчина, с которого можно брать пример. А так легко принять легкую дружбу за нечто большее.