Встреча у Мыса Ветров

Джон вертел в руках бокал, разглядывая его. Он подался вперед и с усмешкой взглянул на нее.

— Ты представляешь себя в этой роли?

— Нет, но… — поспешно ответила она.

— Хочется вообразить себя мученицей?

— Перестань, — прошептала Торри.

Джон откинулся на спинку кушетки.

— Если ты не намерена предложить мне чисто сексуальные отношения в качестве последнего аргумента, то я этому рад. Но ты сама знаешь, что не смогла бы пойти на это.

— Ты… — Ее щеки вспыхнули. Она была в замешательстве оттого, что он прочитал ее мысли, но тут же почувствовала страстное желание сбить с него спесь. — Ты, что, действительно полагаешь, что для женщины ты — подарок судьбы? И я тоже должна поверить в это?

— Тебе еще рановато делать выводы о моем таланте любовника, — состроил гримасу Джон, — но со временем ты оценишь его по достоинству.

Торренс порывисто встала.

— Прошу к столу, — едва выговорила она.

— Тебе помочь? — спросил он, поднимаясь.

— Нет.

Девушка нахмурилась, хотела что-то сказать, но передумала и пошла в кухню. В голове ее беспрестанно вертелся вопрос: неужели все это серьезно?

Она принесла блюдо с колотым льдом, на котором в раскрытых раковинах лежали устрицы, а также ростбиф с печеным картофелем и фруктовый салат, сбрызнутый ликером и украшенный взбитыми сливками.

За едой завязался непринужденный светский разговор. Не то что бы Торри достигла той замечательной — или постыдной — легкости, как на Мысе Ветров, но это было лучшее, на что она была способна. Ей казалось, что все обрушившееся на нее — дурной сон, и только его замечание в конце обеда вернуло ее на землю.

— Все было замечательно, — сказал Джон. — Ты прекрасная хозяйка. Я намерен… когда мы поженимся… жить более открытой, светской жизнью… и более приличной, — добавил он с откровенной иронией.

Торренс уставилась на него, поперхнувшись фруктовым салатом.

— У нас будет большой дом. Полагаю, ты предпочтешь жить здесь, а не в Мельбурне или Сиднее.

Она облизала пересохшие губы.

— Я думаю… Ой, кофе убежит… Извини…

— Пожалуйста.

Прежде чем зайти в кухню, Торри забежала в спальню, поправила макияж и, прижавшись лбом к холодному зеркалу, прошептала:

— Господи, не допусти, чтобы это случилось со мной.

Когда она вернулась с подносом, Джон сидел в той же позе. Она разлила кофе из изящного серебряного кофейника, предложила гостю ликер, от которого он отказался, и ей больше ничего не оставалось, как сесть напротив и собраться с мыслями.

— Могу я попросить тебя об одной любезности?

— Конечно.

Джон неторопливо помешивал кофе.

— Если я задам тебе несколько вопросов, ты ответишь на них честно?

— Да.

— Есть вещи, которые я, — Торренс поколебалась, потом продолжила, — не совсем понимаю.

— Что ты имеешь в виду?

— Почему ты хочешь жениться на девушке, которую презираешь, а не на той, с которой тебя связывает любовь.

— Но ведь ты тоже собиралась замуж за Пирса, — холодно возразил он.

— Я сделала ошибку, искренне заблуждаясь, а, может быть, по глупости, но у нас с Пирсом была хоть какая-то привязанность. И, пожалуйста, не ссылайся на то, что произошло между нами на Мысе Ветров. Тогда я полетела на огонь… как глупая бабочка, — тихо сказала она и заметила, как его губы сжались. Торри взглянула ему прямо в глаза и продолжила: — Неужели тебе не удалось встретить женщину, которую ты бы мог полюбить?

Он некоторое время молчал, потом ответил.

— Честно говоря, нет. — Джон увидел, что она вздрогнула, и прищурился. — Тебя это огорчает, — пробормотал он.

— Да, — согласилась Торри. — К тому же, я не привыкла к твоей манере поучать меня.

— Я никого не намерен очаровывать.

— Вероятно, ты проявляешь свои подлинные эмоции только по ошибке, — неожиданно для себя самой отметила она.

— Вероятно, — холодно подтвердил он. — В то время как ты тонешь в зыбучих песках ложных чувств.

— А ты бы не рискнул поддаться такому соблазну? — спросила она.

— Пожалуй, мне следовало предупредить тебя, что леди Гилл коротко рассказала мне историю твоей первой помолвки, — задумчиво проговорил Джон. — Думаю, Эндрю, — так, кажется, его звали, — был охотником за богатыми невестами.

Торри побледнела, проклиная в душе словоохотливость матери.

— И ты искала в браке с Пирсом гарантию того, что подобное не повторится?

— Пожалуй, — согласилась она. — Впрочем, кажется, мы оба опасаемся новых неприятностей. Или я не права?

— Ты явно слышала о моем отце и…

— Так это правда? — перебила Торренс.

— Абсолютная. Однако ты ошибаешься, если думаешь, что его женитьба на моей подруге сделала меня циником. Я пережил это много лет назад. Мне было тогда двадцать два, а она была старше. Я находился в том возрасте, когда опытные женщины неотвратимо притягивают.

— Так в чем же причина твоего цинизма? — вырвалось у нее. — Должна же она быть!

— Я думаю, — протянул он, — нет, я уверен, что все это фантазии. Между мужчиной и женщиной может быть или физическое влечение, или дружба, а все остальное — глупые выдумки.

Торренс ошеломленно смотрела на него.

— Вот почему я считаю, что сделка, подкрепленная сексом, — наилучшая основа для брака. Ты была бы поражена, узнав, сколько женщин готовы согласиться со мной в этом вопросе.

— Согласиться? — глухо прошептала она.

— Конечно. С тех пор, как у меня появились деньги, они осаждают меня с деловыми предложениями, причем самыми разнообразными.

— Вот уж в этом ты не можешь меня обвинить, — с вызовом произнесла Торри.

Джон мягко улыбнулся и грустно сказал:

— Разве? Вспомни, ты ведь тоже пришла ко мне не просто так. И мы бы не беседовали сейчас, не имей я денег, чтобы спасти твоих родителей.

— Но ведь это твоя идея!

Подумав минуту, он усмехнулся:

— Ты права. Знаешь, я немного устал, а твое поведение… от жара к холоду… добавило остроты делу.

Торри пришло на ум, что, должно быть, он шутит, и она сделала последнюю попытку понять, что им движет.

— Ты… серьезно думаешь, что любовь — это выдумки? Разве ты никогда не встречал людей, после долгих лет супружества все еще влюбленных друг в друга?

Джон встал и подошел к окну.

— Встречал, — согласился он, — и совсем недавно. В сущности, ты сама — плод такой любви. Но разве их много? Одна пара на тысячу. — Он пожал плечами и повернулся к ней. — Все остальные просто делают хорошую мину при плохой игре. Послушай, хватит ходить вокруг да около. Почему бы тебе не сказать «да»?

— Потому что я не могу поверить…

— А ты поверь, — сухо перебил он, — и смотри на это как на маленькую неприятность. При всей запутанности твоих любовных приключений, ты все еще очарована жизнью. Но лишь немногим удается прожить ее и остаться невредимыми. Что значат для тебя родители?

Торренс отвела взгляд и задумалась об отце, у которого почти не было шансов сохранить доброе имя, о чуть взбалмошной и в то же время мужественной матери. Как можно покинуть их в час беды? Она вспоминала, как в трагические дни после гибели Эндрю они поддерживали ее своей любовью, хотя она поступала вопреки их советам.

— Если ты так ставишь вопрос, я согласна.

— Отлично, — произнес он без всяких эмоций. — Хочешь выпить?

— И это… все, что ты можешь сказать? — Торри потрясенно смотрела на него.

— А чего ты ожидала? Что я упаду перед тобой на колени?

Она вскочила, но Джон удержал ее.

— Если бы я предполагал, что ты станешь сопротивляться, мучиться и биться в истерике, что ж… Тогда можно было бы сделать это. — Он притянул Торри к себе, насмешливо изучая ее возмущенное лицо и чувствуя, как протестующе напрягается ее тело. — Но, с другой стороны, в твоем упрямстве есть определенная прелесть. Укрощение строптивой обычно доставляет массу удовольствия.

— Ты дьявол, — прошептала Торри. — И не воображай, что я откажусь от борьбы.

— Иного я и не ожидал. Так что продолжай в том же духе, моя прелестная невеста.