Вспомнить любовь

– Ни с кем и никогда мне не было так хорошо, как с тобой. – Тон Дэна была таким искренним, что Бетси чуть не расплакалась. – Я уверен, что мы сможем прожить всю жизнь рядом, быть вместе в горе и в радости, делить эту жизнь пополам и радоваться ей. Бетси, мы ведь подходим друг другу. Мы совершенно одинаковы, вот только я мужчина, а ты женщина. И вместе мы станем единым целым. Наверное, мне нужно было раньше сказать это, но я люблю тебя, Бетси. Уже давно люблю.

Она бросила быстрый взгляд на кольцо. Как все просто. Сказать сейчас «да», остаться на ночь у Дэна и больше никогда не видеть сны о мужчине своей мечты. Или видеть и тихо плакать в подушку? Но если мечта так мечтой и останется? Дэн прав, они подходят друг другу. Им будет очень хорошо вместе. Нет, им будет комфортно. Никаких сюрпризов, никаких ссор и размолвок. Они ведь понимают друг друга без слов. Чего еще желать?

Дэн вдруг закрыл коробочку. Губы его чуть подрагивали.

– Тебе нужно подумать, – уверенно сказал он.

Бетси кивнула.

– Я отвезу тебя домой.

Она вновь кивнула. И уже в машине сказала:

– Никто не понимает меня так, как ты.

Дэн вдруг повернулся к ней и поцеловал. Этот поцелуй пах медом и вересковыми полями под жарким солнцем, в нем была сладость и нега, но не было и капли морской соли. Терпкого, яростного натиска страсти. Это был нежный и трепетный поцелуй, и все же Бетси чувствовала разочарование. Она только надеялась, что уж этого Дэн не поймет.

– Мне нужно подумать, – тихо сказала она, едва их губы расстались.

Дэн ничего не ответил и только с тоской и болью смотрел, как по заснеженной дорожке идет женщина, которую он любит больше жизни и которая не любит его. Он слишком хорошо понимал Бетси, чтобы тешить себя иллюзиями. И все же любовь в его сердце не давала умереть надежде. На самом деле они ведь так похожи, разве они не смогут быть счастливы? Он сделает все, чтобы Бетси было хорошо рядом с ним, он окружит ее теплом и обожанием, будет поклоняться ей, словно богине, и со временем он сумеет пробудить в ее сердце ответное чувство.

Теперь Бетси сидела в тихой и пустой гостиной и смотрела на камин. Часто первый порыв самый верный. Она сразу же захотела сказать «нет» Дэну, наверное, так и нужно было поступить. Она же видела, как больно ему, зачем же продлевать эти мучения?

А если это мой последний шанс? – думала Бетси. Я же понимаю, что смогу прожить с Дэном всю жизнь, родить ему детей, уважать его, восхищаться им, и, может быть, когда-нибудь даже полюбить. Он достоин любви, достоин счастья, и я могу все это дать ему. Так почему же я сомневаюсь?

Все было так сложно и так запутано! С одной стороны реальный, живой Дэнис Хэттвей, преданный друг, честный человек, нежный и ласковый мужчина. А с другой стороны четырнадцать лет повторяющегося сна, мечта, которая может никогда и не воплотиться в жизнь.

– Знаешь, Бетси, обычно ответ приходит, когда его вовсе и не ждешь. А если долго сидеть и думать, думать, думать, голова может лопнуть. Так говорила моя прабабушка, а она дожила до ста пяти лет, родила и вырастила семерых детей, и вся округа ходила к ней за советом. Уважаемая и мудрая была женщина. – Дядя Уилл устало опустился на диван рядом с Бетси. – Выбор всегда сложная штука, иногда его лучше доверить судьбе. Позволь течению нести тебя, и ответ обязательно придет.

Бетси благодарно улыбнулась ему.

– Неужели в этой семье все владеют телепатией? – с наигранным раздражением спросила она.

– Нет, просто в этой семье тебя очень любят и хотят тебе добра. Прислушайся к моему совету, девочка. Ведь я никогда тебя не подводил.

Уилл похлопал Бетси по руке, и она благодарно сжала его жилистую, покрытую мозолями ладонь. И тут словно озарение снизошло на нее. Она перевернула ладонь Уилла и начала всматриваться в нее в поиске ответов на сокровенные вопросы.

– Ты начала гадать по руке? – поинтересовался он.

– Скажите, откуда у вас такие мозоли? – спросила Бетси, проводя пальцем по сухим бугоркам.

– Они есть у всех, кто ходит в море под парусом. Без них никак.

– У меня есть зацепка! А может быть, даже и две! – радостно воскликнула Бетси. – Теперь я знаю, как Фрэнк оказался в воде!

Бетси немного волновалась, рассказывая свою идею доктору Беррингтону. Невропатолог бывал очень груб, когда считал, что кто-то напрасно тратит его время. Но Бетси постаралась изложить все максимально сжато, чтобы не потерять ценное внимание врача и не дать ему заскучать.

– Мне кажется, стоит поговорить с Фрэнком о море, может быть, это поможет ему вспомнить хоть что-то, – закончила Бетси и робко посмотрела на врача.

Беррингтон пожевал губу, посмотрел на потолок, будто там был написан ответ, и наконец довольно кивнул.

– Вы задержались в медсестрах, Боунс, – сказал он. – Если решите стать невропатологом или психиатром, я напишу вам рекомендацию для поступления в колледж. Вы отлично соображаете, а это главное в нашей области.

– Спасибо, доктор Беррингтон. – Бетси почувствовала, как краска смущения заливает ее лицо. Она еще никогда не слышала, чтобы склочный врач кого-то хвалил. – Но мне нравится то, чем я занимаюсь.

– Кесарю кесарево, – хмыкнул Беррингтон. – Хотите присутствовать при этой важной беседе?

– Очень!

– Тогда идемте прямо сейчас. У меня есть десять минут. Надеюсь, Фрэнк окажется достаточно сообразительным.

Широкими шагами он пошел по коридору, Бетси с трудом поспевала за ним, прижимая к груди книги, взятые напрокат у дяди. Это были узкоспециализированные издания, и даже картинки в них показались Бетси не слишком занимательными – ни летящих по волнам яхт, ни моря с чайками, но Уилл поклялся, что любой яхтсмен оценит эти книги по достоинству. Это им сейчас и предстояло проверить.

– Книги, – в своей обычной манере, больше похожей на хамство, приказал Беррингтон.

Бетси молча протянула их врачу, и они вошли в палату. Фрэнк читал какой-то роман в мятой мягкой обложке и всем своим видом выражал вселенскую скуку. Он насторожился, когда увидел доктора Беррингтона, но сразу же расслабился, едва за грозным эскулапом появилась Бетси.

– Добрый день, Фрэнк, – приветствовал его Беррингтон.

– Добрый день, – вежливо отозвался Фрэнк.

– Не поможете ли нам? У нас с сестрой Боунс возникла проблема. – Беррингтон присел на край кровати Фрэнка, открыл книгу на первом попавшемся рисунке и спросил: – Что это за снасть? – Врач показал какую-то балку, что не была подписана на рисунке.

– Это стрингер, продольное ребро жесткости корпуса судна.

– Вот видите, мисс Боунс, – обратился Беррингтон к Бетси, будто между ними действительно вышел спор, – а вы уверяли меня, что это шпангоут.

– Это не может быть шпангоутом, потому что шпангоут – поперечное ребро жесткости!

Бетси и Беррингтон удовлетворенно переглянулись. Только сейчас Фрэнк понял, что попал в ловко расставленную ловушку.

– Откуда я все это знаю? – удивленно спросил он.

– Медсестра Боунс предположила, что вы занимаетесь парусным спортом, у вас на ладонях характерные мозоли. Теперь мы получили подтверждение. Вот и еще одна завеса упала, Фрэнк. Теперь вы сами убедились, как важно для вас получать новые впечатления. Думаю, пора нам вас выписывать, от детективных романов низкого качества здоровый человек может забыть, как его зовут.

– Мне тоже не слишком нравится это чтиво, но больше я ничего не смог найти.

– Если хотите, можете выбрать любую книгу из тех, что дал мне дядя, – предложила Бетси.

– Ваш дядя увлекается парусным спортом? – заинтересовался Фрэнк.

– Можно сказать и так. – Бетси тепло улыбнулась, как улыбалась всегда, когда речь заходила о ее семье. – Мой дядя владеет маленькой судоремонтной верфью.

– Ладно, пока вы тут мило обсуждаете семью сестры Боунс, меня ждут пациенты. Всего доброго, Фрэнк, и запомните этот урок. – Беррингтон кивнул Бетси и вышел из палаты.

Оставшись наедине, Фрэнк и Бетси почему-то засмущались и замолчали.