Рыцарь на главную роль

— Подождите! — крикнул ей быстро приближающийся мужчина, когда она была уже в лифте.

— Вам какой этаж?

— Двадцать четвертый.

Доминик нажала нужную кнопку. Интересно, что ему понадобилось в их редакции? Доминик украдкой взглянула на мужчину.

Высокий, в дорогом темном костюме, его широкоплечая фигура выглядела довольно внушительно. Темные волосы были уложены в аккуратной стрижке, прямой нос хорошо смотрелся на мужественном лице с квадратным подбородком. Губы искривлены в усмешке, карие пронзительные глаза… разглядывали ее!

Доминик покраснела и отвела взгляд. Ну надо же! Так попасться!

Двери лифта разъехались.

— Прошу, — насмешливо произнес он.

Доминик твердой походкой проследовала по коридору. Даже не оборачиваясь, она чувствовала, как его глаза наблюдают за ней, и от этого ей хотелось побежать, лишь бы поскорее скрыться за дверью своей комнаты. Но она что есть мочи сдерживала этот порыв, дабы вести себя с достоинством, не поддаваться ребячеству, вдруг овладевшему ею в этот момент.

Что это было? Кто это был?

Загадка так и осталась неразгаданной.

Зазвонил телефон, она взяла трубку.

— Доминик, шеф требует тебя к себе, — торопливо произнесла Меридит.

— Иду.

Доминик уже сдала статью, поэтому чувствовала легкую усталость и в то же время была полна решимости взяться за новое дело. Интересно, зачем вызывал ее мистер Мидлтон? Возможно, хочет предложить ей какую-то тему?

Скоро она это узнает.

Трэвис Мидлтон против обыкновения не поднялся ей навстречу.

— Садитесь, Доминик. — Он кивком указал ей на кресло напротив.

Решив, что у шефа сегодня просто плохое настроение, Доминик приветливо улыбнулась и, присев в кресло, стала ждать, что же собирается ей сообщить главный редактор.

Мистер Мидлтон некоторое время молчал, делая вид, что занят. Но Доминик понимала, это всего лишь игра, а на самом деле он готовится к разговору. И неожиданно в ее душу закрался страх, словно она вдруг ступила на тонкий лед — одно неверное движение и все, рухнет в холодную воду, мутной чернотой проглядывающую сквозь замерзшее покрывало.

— Сегодня у меня был Мэтт Бейкер, — произнес мистер Мидлтон, и Доминик вздрогнула от резкого звука его голоса.

— Это кто? — спросила она, так как шеф неожиданно умолк.

— Он возглавляет адвокатскую фирму «Бейкер и партнеры».

— И как это связано со мной? — осторожно осведомилась Доминик, сознавая, что, похоже, сведения придется вытягивать из шефа буквально клещами.

— На днях вы написали статью об одном очень известном враче.

— Да, помню, — кивнула Доминик. — Он чуть не убил ребенка и сделал его на всю оставшуюся жизнь калекой.

— Это лишь ваше утверждение. — Мистер Мидлтон неодобрительно посмотрел на нее, и девушка прикусила язык: не следовало прерывать шефа, пока он не высказался до конца.

— Кто вам такое сказал? Этот Мэтт Бейкер? — удивленно поинтересовалась Доминик.

— Да.

— Но он лжет!

— Откуда такая уверенность? — Шеф сердито взглянул на нее. — Вы хоть понимаете, во что газете выльется ваше желание быть в центре внимания?

— Да что вы такое говорите?! — воскликнула Доминик. — Мистер Мидлтон, ведь я видела эту девочку! Вы знаете, что она навсегда останется инвалидом? А что с ней будет, когда она это осознает? Будут ли у нее силы смириться с этим и продолжать радоваться жизни — такой, какая наступит у нее?

— Вы слишком близко к сердцу принимаете чужое горе, — кивнул шеф. — И это ваша ошибка. И моя тоже. Когда я нанимал вас на работу, мы договорились, что вы не будете писать бездоказательно.

— Так и есть! Ведь вы не думаете, что я просто высосала эту историю из пальца?

Он скептически посмотрел на нее.

— Да как вы могли такое предположить?! — ужаснулась Доминик. — Со мной связалась мать девочки. Она просила, чтобы я помогла наказать виновного. Того самого прекрасного, как вы говорите, доктора, который позволил себе явиться в операционную в нетрезвом виде… Я беседовала с медсестрами, с Терри… это мать пострадавшей.

— С этими? — Мистер Мидлтон включил диктофон.

— Значит, вы не видели, чтобы доктор Нортон был пьян, не чувствовали запаха алкоголя? — спросил приятный мужской голос, показавшийся Доминик смутно знакомым.

— Нет. Он был абсолютно трезв. Доктор Нортон настолько ответственно подходит к своей работе, что не позволяет подобного ни себе, ни другим…

Главный редактор выключил диктофон, внимательно взглянул на растерянную Доминик.

— И эти показания — одни из многих, — заверил ее он.

— Что за чушь? — Она все еще никак не могла в это поверить. — Этого просто не может быть! Я же лично беседовала с персоналом больницы, они все мне рассказали. Конечно, не сразу, но… я узнала много такого, чего не доходит до посторонних, но что им просто необходимо было знать.

— Где ваши записи?

— Увы. — Доминик развела руками. — В тот день у меня сломался диктофон, и мне некогда было купить другой. Я делала записи в блокноте.

— Это ваш основной прокол, мисс Уэйн.

Доминик не собиралась так просто сдаваться.

— Ну ладно, допустим, они подкупили персонал. Но мать девочки? Ведь она не могла пойти против своей же дочери!

— Вы про эту женщину? — Мистер Мидлтон поставил другую кассету.

— Доктор Нортон очень помог нам, — услышала Доминик срывающийся голос Терри. — Если бы не он, моя дочь сейчас была бы мертва. А он, несмотря на то что был занят, приехал и провел эту операцию, спасшую жизнь моей девочки…

— Вы довольны? — Главный редактор посмотрел на нее.

Доминик не знала, что сказать. Ей нечего было ответить ему, потому что все карты были на руках пресловутого мистера Бейкера.

— Но как же так?! — вырвалось у нее. — Ведь Терри уверяла меня… — Доминик умоляюще посмотрела на шефа. — Разрешите, я сделаю один звонок?

— Пожалуйста, — кивнул он. — Надеюсь, он прояснит ситуацию.

— Без сомнения. — Доминик достала из кармана мобильный телефон и, набрав номер, отошла к окну. — Терри, здравствуйте, это Доминик Уэйн. Что происходит, Терри?

— Простите, Доминик, — голос собеседницы звучал глухо. — Я знаю, что подвела вас. Но, поверьте, у меня не было другого выхода.

— Терри, я не понимаю. — Доминик напряженно вглядывалась в небо, яркой синевой застывшее над городом, словно надеялась увидеть в его насыщенном оттенке какой-нибудь изъян.

— Они предложили Серене длительный курс реабилитации в одной из лучших клиник. Я не могла отказаться. Это же будущее моей девочки. Моя страховка не покрыла бы расходы. А так… есть хоть небольшой шанс, что даже если она не поправится, то попробует смириться с этим и жить дальше… — Женщина всхлипнула. — Простите меня, Доминик. Я так подвела вас. И даже не предупредила…

— Ничего. — Доминик почувствовала, как на глаза навернулись слезы, и украдкой смахнула их.

— У вас из-за меня не будет никаких неприятностей? — с надеждой спросила Терри.

— Нет, не волнуйтесь, все в порядке, — успокоила ее Доминик. — Просто я не думала, что все будет так…

— Поверьте, я тоже. Но они заверили меня… И доктор Нортон — все же уважаемый врач. Он очень многих спас.

— Да, конечно. Он очень хороший, — машинально пробормотала Доминик. — Прощайте, Терри. Желаю вам удачи.

— Спасибо, Доминик, — женщина всхлипнула, — вы очень добры.

Доминик отключила телефон и еще несколько мгновений постояла у окна, зная, что у нее нет достойного ответа, который удовлетворит Трэвиса Мидлтона. Наконец она обернулась.

Шеф вопросительно смотрел на нее.

— Она отказалась от своих претензий, — вздохнув, сообщила Доминик, возвращаясь в кресло и глядя главному редактору в глаза.

На некоторое время в кабинете повисла напряженная тишина.

— Клиника настаивает на опровержении и компенсации ущерба, нанесенного их репутации. В противном случае они подадут на нас в суд, — сказал мистер Мидлтон, постучав ручкой, которую держал в руке, о полированную поверхность стола.