Цветы судьбы

– Мне по душе район. Здесь очень тихо. Замечательное место для отдыха.

– И как ты отдыхаешь?

Эмма искоса посмотрела на Джейка, но на его лице действительно был написан живейший интерес.

– Так, по-разному, – уклончиво ответила она. – Иногда копаюсь в саду.

– Да, я заметил, что он у тебя очень красивый и ухоженный.

Джейк погладил бутон гиацинта. С трудом отведя взгляд от его рук, Эмма произнесла:

– Это не так уж и трудно. Он у меня крошечный.

Джейк замолчал, Эмма тоже. Будь она сейчас одна, полежала бы на софе, греясь в лучах солнца, может, немного подремала. Но не тогда, когда Джейк сидит напротив нее и щурится от удовольствия. Она, конечно, могла бы прилечь на софе, но о том, чтобы заснуть, и речи быть не может – она и так сидит как натянутая струна.

– Ты могла бы помочь мне израсходовать избыток энергии, который образовался после такого сытного завтрака и двух чашек кофе, – лениво сказал Джейк и потянулся.

– Что ты имеешь в виду? – смутилась Эмма.

– Как насчет того, чтобы показать мне городской парк?

– А, ты об этом. – Сердце у нее упало. – Конечно, – призвав на помощь самую широкую улыбку, добавила она.

Джейк поднялся со стула и, взяв пустую посуду, зашел в дом. Эмма, посидев истуканом несколько секунд, скрылась в ванной. Когда она вернулась на кухню, Джейк уже вытирал посуду полотенцем.

– Спасибо, конечно, что ты вымыл всю посуду, но я бы сделала это сама.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, но раньше я так помогал маме, не столько с целью облегчить ее работу по дому, а чтобы выразить свою благодарность и любовь, – задумчиво сказал Джейк.

Вполне возможно, подумала Эмма, что его мать и сестра были единственными женщинами, о которых Джейк проявлял искреннюю заботу и которых любил без оглядки. Ради их благополучия он был готов пойти на все. Это вполне объяснимо, потому что, когда не стало сначала его отца, а затем и деда, Джейк остался единственным мужчиной в семье. Может, он и позволял себе быть легкомысленным, когда дело касалось других женщин, но только не в отношении самых близких и дорогих его сердцу. Особенно это относилось к Сиене, которую он несколько лет назад едва не потерял.

– Ты закончил? Тогда идем, – произнесла Эмма, сообразив, что Джейк выжидающе смотрит на нее.

Несмотря на субботнее утро, в парке было многолюдно.

– Ну что, женщины в отеле стали относиться к тебе по-другому? – вдруг спросил Джейк.

Что да, то да. И не только женщины. Даже швейцар Дэн теперь смотрел на нее с интересом, тогда как раньше едва удостаивал взглядом.

– Думаю, да.

– Мне тоже понравилось – все эти взгляды, улыбки и вздохи. Забавно.

– Да, забавно, – тихо сказала Эмма.

Как она и предполагала, для Джейка их воображаемый роман был всего лишь новым развлечением. Она взглянула на него. Странно, но он не улыбался.

Они остановились почти одновременно. Джейк молча взял ее за руку, а затем увлек за собой в сторону от дорожки, к развесистому дереву. Листва заглушала шум и скрывала их от посторонних глаз. Если постараться, можно было представить, что в парке они одни.

Джейк смотрел на ее губы, его глаза ярко блестели.

– Я так больше не могу, Эмма, – хрипло проговорил он. – Я должен поцеловать тебя.

В ее глазах вспыхнула радость, а сердце забилось сильнее.

– А как же твои правила? – сглотнув, спросила она.

– Сейчас мы одни. Я абсолютно честен с тобой и желаю тебя так, как никогда еще не желал ни одну женщину.

Когда Джейк замолчал, словно искра проскочила между ними. С неожиданной для себя смелостью Эмма спросила:

– А как насчет одежды?

Уголки его губ приподнялись в легкой улыбке.

– Все не так уж плохо.

– Но я люблю совершенство, Джейк. И по возможности стремлюсь его достичь. – Господи, неужели все это говорит она? И куда только подевалась ее обычная робость?

– Ты его получишь, – притянув ее к себе, кивнул Джейк.

Эмма подняла голову. Она ждала, что он вот-вот ее поцелует, но Джейк почему-то медлил.

– Ты хочешь этого, Эмма? – наконец спросил он, лаская взглядом ее губы.

По ее жилам потек жидкий огонь, тело стало безвольным, но Эмма нашла в себе силы прошептать:

– Да.

Голова Джейка склонилась еще ниже. Эмма закрыла глаза, удерживая рвущееся наружу нетерпение. Пальцы Джейка впились ей в талию, словно он боялся, что она вдруг передумает. Если бы это было в ее силах…

Страсть вспыхнула в ней мгновенно, как вспыхивает сухое дерево от удара молнии. В поцелуе Джейка не было нежности. Нет, он требовал, заставлял ее подчиниться его воле. И Эмма прижалась к нему всем телом, отвечая на поцелуй.

Как же долго она об этом мечтала!

Эмма и не думала, что внутри нее может жить страстная, чувственная, дерзкая женщина, но именно такой она ощущала себя в эту минуту. Пуговицы его рубашки и щетина на щеках царапали кожу, возбуждая ее еще сильнее. Эмма мучительно хотела, чтобы одежды не было вовсе, желала, чтобы его руки касались ее обнаженного тела, желала сама прикоснуться к нему.

Внезапно Джейк резко разжал руки и засунул их в карманы джинсов.

– Нет.

– Ч-что? – заикаясь, пролепетала Эмма. И почти сразу запаниковала. Что она сделала не так?

– Если мы не остановимся сейчас, нас обвинят в аморальном поведении в общественном месте, – тяжело дыша, сказал Джейк и криво усмехнулся. – Всего лишь поцелуй, но зато какой. Впрочем, ты ведь все любишь доводить до совершенства… – Он неожиданно нахмурился. – Нам лучше вернуться.

В молчании они шли по парку. Джейк смотрел на дорогу и ни разу не взглянул на Эмму. Девушка снова замкнулась в себе, не зная, почему Джейк вдруг стал так холоден с ней. Нет, она должна выяснить причину.

– Ты не сделаешь мне одолжение?

– Конечно, – последовал незамедлительный, но безразличный ответ.

– Не посмотришь еще одно окно у меня дома? Там тоже заедает защелку.

На его скулах заиграли желваки.

– Поверить не могу, что ты сама попросила об этом.

– Почему? – несколько опешив, спросила она.

– Ты ведь у нас сама мисс Независимость. Тебе никто не нужен. Работа и еще раз работа – вот твой девиз.

– Я делаю то, что должна делать, – спокойно возразила Эмма.

– Ты делаешь то, что нужно твоему отцу.

– Я прислушиваюсь к его мнению, потому что он знает, что для меня лучше.

– Что, как он считает, для тебя лучше, ты это хотела сказать, – поправил ее Джейк.

– Неважно, но он мой отец. По какому праву ты его судишь? – В ней разгорался гнев. Даже если его слова справедливы, никто, кроме нее, не имеет права осуждать ее отца!

– Я просто говорю то, что думаю. Ты ведь на все готова, чтобы угодить своему отцу, верно? А теперь еще и Максу.

Эмма не понимала, почему Джейк вдруг так вскинулся, но и просто оставить его вопрос без внимания не могла.

– Я многим обязана Максу и, чтобы не обмануть его доверия, должна много работать.

– Надеюсь, он хотя бы платит тебе соответственно, – едко сказал Джейк.

– Он не использует меня, потому что я одинока и молода, если ты об этом.

– Таких, как ты, всегда используют, но это происходит потому, что ты сама не возражаешь. Для тебя ведь важно, что другие думают о тебе, не так ли? Ты отказываешься от своих желаний, если они кому-то не по нраву.

– Чушь. Я поступаю так не потому, что хочу угодить другим, а потому, что сама этого хочу.

– Не уверен. Просто ты убедила себя в этом и боишься признаться себе, чего ты желаешь на самом деле.

– И чего же, по-твоему, я желаю, если даже себе боюсь в этом признаться? – вызывающе спросила она, скрывая невольный страх.

Знает Джейк или нет? Если знает, то откуда? Она никому об этом не говорила, даже своей сестре. Нет, конечно же, он не может ничего знать, убеждала она себя. Это был выстрел наудачу. Но почему Джейк затронул эту тему? Что вообще происходит? Если он сожалеет о поцелуе, то это его проблемы. Разве она его к этому принуждала?