Не спеши сказать «нет»

— Ну дай мне еще кусочек, — запротестовала она.

— Ты и так уже получила большую часть, — возразил он. — Я сам не могу согреться.

Розалинда захныкала.

— Какое маленькое одеяло…

— Оно бы не казалось таким, если бы ты не жалась к самому краю кровати. — Майкл нетерпеливо вздохнул: — Иди сюда! — Повернувшись, он бесцеремонно привлек ее к себе. Розалинда оказалась прижатой к его крепкому мускулистому телу, и дыхание у нее перехватило. Несколько минут она хватала ртом воздух, как рыба, вытащенная из воды. А Майкл прижимал ее все крепче, пока лицо Розалинды не уткнулось ему в плечо, а рука не легла ему на грудь. — Мы можем хотя бы попробовать согреть друг друга, — проворчал он.

Розалинда лежала, застыв, боясь вздохнуть, чувствуя, с какой уверенностью его руки обнимают ее. Сердце в груди стучало будто сумасшедшее, в горле пересохло. Так просто было бы расслабиться и позволить себе вспомнить, как хорошо им было раньше…

Просто, но очень опасно.

— Я… я не думаю, что это хорошая идея, — с трудом выговорила она, голос звучал глухо.

— Согласен с тобой, — сказал Майкл, — но я хочу спать и не смогу уснуть, зная, что ты все еще не согрелась. Уж лучше окажу тебе первую помощь. У нас был длинный день, мы оба устали, замерзли. И ради бога, расслабься, ты в безопасности: у меня нет никакого желания возрождать прошлое.

«Расслабься»? Как она могла расслабиться, если они лежали так близко, что было слышно биение его сердца? А темноту вокруг них оживляли воспоминания о последних долгих часах перед разлукой, когда они вместе лежали в постели и занимались любовью? Или о руках Майкла, творивших чудеса с ее телом, его губах, оставлявших огненные следы на ее коже?

И сейчас он был здесь, невероятно, мучительно близко. Что бы он сделал, если бы она вдруг коснулась губами ложбинки под горлом? Улыбнулся? Прошептал ее имя? Скользнул бы рукой по ее бедрам, сдвигая ночную сорочку вверх, открывая дорогу опытным пальцам? Эта картина была такой яркой, что Розалинда застыла, испугавшись ее.

Майкл, должно быть, ощутил ее напряжение.

— Ради бога, Розалинда! — вскрикнул он. Расслабься наконец!

— Мне холодно, — защищаясь, пробормотала она.

Застонав, он сжал ее руку и начал тереть ее, согревая. Розалинда остро ощущала тепло его ладони, твердость пальцев, она вспомнила, как эти пальцы лежали на руле, как спокойно и уверенно он переключал скорости. Дрожь пробежала по ее позвоночнику.

Они лежали молча, боясь признаться себе в том, что так естественно было лежать рядом в темноте, спустя пять долгих лет, слыша только свои, в унисон стучавшие сердца. Медленно, очень медленно Розалинда позволила мышцам расслабиться.

— Теперь тепло? — раздался голос Майкла.

— Ммм, а тебе?

— Да.

Наверно, ему неудобно, подумала Розалинда, но отодвигаться на свою сторону постели не хотела. Она действительно начала согреваться. И, поддавшись искушению продлить ощущение тепла, исходившего от Майкла, Розалинда подвинулась ближе. Завтра она купит электрическое одеяло, и у нее не будет больше причин класть голову на плечо Майклу и чувствовать, как его грудь поднимается и опускается в спокойном, уверенном ритме, но этой ночью… одна ночь ничего не изменит, не так ли?

Глубоко вздохнув, она позволила напряжению покинуть ее тело. Ей стало тепло, уютно, безопасно. Разве не в этом она больше всего нуждалась?..

Майкл почувствовал, что Розалинда расслабилась и заснула, но не знал, радоваться ему или огорчаться. Правильно ли я поступил, что первым обнял ее? — спрашивал он себя. Да, правильно, пусть лучше так, чем лежать и мучиться виной за то, что ей было плохо, а он ничем ей не помог…

Не сознавая, что мучает его, Розалинда что-то промурлыкала во сне и прижалась крепче, и Майкл вдруг ощутил ее грудь, ее обнаженное тело под тонкой сорочкой. Его мышцы непроизвольно сжались. Ему захотелось прикоснуться к теплой нежной плоти под ней. Однако он попытался увести свои мысли с опасного пути, решил сконцентрироваться на дыхании. Выдох, вдох.

Выдох, вдох. Спокойно, ритмично… У меня есть другие дела, кроме воскрешения старой любви, убеждал себя Майкл.

Лучше бы она не поверила ему! Лучше бы отодвинулась на свою половину кровати, вместо того чтобы лежать так мучительно близко. Он слышал ее дыхание. Спустя пять долгих лет она снова была в его объятиях. Майкл не мог понять, почему он не ненавидит ее так, как ненавидел все эти годы.

Почему бы ему не вспомнить бесконечные, ужасные ночи, когда он лежал без сна и ждал, когда пройдет боль, ждал, когда перестанет скучать по ней, думать о нежности ее кожи, об аромате летнего сада, исходящем от нее, о наслаждении, которое они испытывали вместе.

Или о том, чтобы обнять ее снова.

Бледный утренний свет проник сквозь занавески в комнату и разбудил Розалинду. Некоторое время она лежала в постели, моргая и пытаясь определить, где находится, потом, вспомнив все, резко села и бросила взгляд на другую половину кровати.

Там было пусто. Только вмятина на подушке доказывала, что Майкл был здесь ночью. Медленно Розалинда сняла с ног носки, вздрогнув при одной мысли о том, как холодно было прошлой ночью. Холод был единственной причиной, по которой она провела ночь, прижимаясь к Майклу.

Не так ли?

Румянец залил ее щеки, стоило только вспомнить, как уютно ей было в его объятиях. Мужское тело было таким сильным, крепким, упругим. Это казалось таким естественным — лежать рядом с ним, положив голову ему на плечо, а руку — на грудь. Она вспомнила, как сильно ей хотелось скользнуть рукой под его футболку, покрыть поцелуями его лицо…

Резким движением откинув одеяло, Розалинда поднялась. Вчера она просто устала, сегодня все будет по-другому. Она купит теплую ночную рубашку и электрическое одеяло, а еще толстое покрывало, чтобы доказать Майклу, что она не собирается провести и следующую ночь в его объятиях. Она будет вести себя ровно, спокойно, чтобы убедить его в том, что интимность прошлой ночи ничего не изменила в их отношениях.

Майкл, Джейми и Мод были уже в кухне, когда Розалинда спустилась туда. Осмотрев купленную Эммой одежду, она в конце концов решилась надеть коричневые леггинсы и теплую хлопковую рубашку под джемпер с V-образным вырезом.

Майкл сидел в конце стола с кружкой в руках, наклонившись к Джейми, который энергично запихивал себе в рот огромный тост. Мод сидела напротив, наблюдая за мальчиком с нескрываемым восторгом.

Никто не заметил Розалинду. Она застыла на ступеньках, пораженная теплой семейной обстановкой.

Как Майклу удавалось быть таким? Обычным человеком, с обычными привычками, естественным поведением? Она изучающе рассматривала его.

Обветренная кожа лица, морщинки вокруг глаз… Розалинда живо представила Майкла посреди пустыни, на фоне залитого солнцем горизонта. Волосы, слегка влажные после душа, и прямой правильный нос… Розалинда обвела взглядом его скулы, линию подбородка и замерла на губах. Дыхание ее словно остановилось, когда она вспомнила их поцелуй.

Будто почувствовав ее присутствие, Майкл поднял глаза, ясные и умные, и Розалинда ощутила мучительную пустоту в животе.

— А вот и ты наконец-то, — произнес он.

— «Наконец-то»? — Розалинда посмотрела на часы. — Сейчас только четверть восьмого.

— Джейми и я решили дать тебе подольше поспать, правда, Джейми? — быстро сказал Майкл. — Иди сюда и садись! — Он резко отодвинул стул. — Я заварю тебе свежий чай или ты предпочитаешь кофе?

— Лучше чай. — Сделав глубокий вдох, Розалинда направилась к Джейми и села рядом с ним, потрепав его за волосы. — Привет, малыш! Что это ты ел? — добавила она, разглядывая его покрытое джемом лицо.

— Тост, — сказал Джейми. — У тети Мод нет шоколадных хлопьев.

— Теперь у нее нет и джема, судя по твоему лицу.

Розалинда потянулась за салфеткой и вытерла щеки и руки брата. Откинув назад волосы, которые постоянно закрывали лицо, она улыбнулась. И внезапно замерла, заметив, что на нее смотрит Майкл. Причем так странно, что она забыла о грязной салфетке в руке и улыбка сошла с ее лица. Несколько секунд они не отрывали глаз друг от друга, потом Майкл отвернулся, чтобы взять чайник.