Ювелирная работа

– Ну, это, скорее, оплошность преданного семьянина, нежели моей незамужней матери, – иронически заметила Элоиза, к ярости Маркуса.

– А кто может устоять перед красивой женщиной, которая сама предлагает себя?

– Моя мать не была блудницей, – гневно процедила она.

– Я и не утверждал этого. Твоя мать была умнее, хитрее, вероломнее, чем обычные блудницы. Она была настоящей охотницей за состояниями. Соблазнив моего дядю, Хлоя потребовала от него полмиллиона фунтов стерлингов отступных, так сказать, в обмен на ее молчание. Именно эти деньги легли в основу ювелирного бизнеса малышки Элоизы Бейкер. Я проследил это по финансовым документам Тео Томбиса, который…

– Который наверняка сделал добровольное отчисление. Ты никогда не сможешь доказать, что твой дядя подвергался шантажу со стороны моей матери! – с вызовом произнесла Элоиза.

– Полмиллиона добровольных отчислений?! Дядя Тео мог быть романтическим идиотом, но дела он вел четко, – заверил ее Маркус. – Советую подумать об этом. И подумать о будущем твоей фирмы. Я перекупил участие Теда в не самый лучший для вас миг. Харри наделал кучу долгов, открывая парижский филиал. Когда я выкуплю ваши расписки у кредиторов, вы будете у меня в руках. А без моей инвестиционной поддержки заглохнет и ваш дорогостоящий бизнес. Так что расплатиться со мною вы не сможете. Скажи спасибо своим друзьям, которые оказались падкими на легкие деньги и, не раздумывая, заключили соглашение со мной, дав отставку старине Теду… Так что вот какой ладненький пасьянс получается.

– И ради чего ты его разложил? – усталым голосом спросила Элоиза.

– Ради дамы червей.

– То есть?

– Ради тебя, Рыжая.

– Забудь, – отмахнулась Элоиза.

– Не получится. Ты мне должна.

– Я? Я ничего тебе не должна, Маркус.

– Хватит болтать! Вспомни о малыше Бенджи и его бестолковых родителях Кэти и Харри, которые у меня в руках, – эмоционально жестикулируя, пригрозил грек.

– Я сделаю все от меня зависящее, чтобы аннулировать твое соглашение с Харри, которое не считаю законным, потому что никто не советовался со мной. Я не знаю, как ты уговорил Теда Чарлтона, но он возобновит сотрудничество с нами после того, как ты ретируешься с позором, – сурово предрекла женщина.

– Тогда встретимся в суде? – с необъяснимым задором воскликнул Маркус.

– Ничего не имею против судебного разбирательства, если придется к нему прибегнуть, – провозгласила Элоиза.

– Не самый бесспорный аргумент, но будь по-твоему. И заверяю тебя, я предъявлю исчерпывающие доказательства вины твоей матери. Ручаюсь, Тео Томбис был не первой и не послед ней жертвой ее убийственного очарования, – предположил Маркус.

– Вот и посмотрим на твои так называемые доказательства, – с усмешкой заметила Элоиза, поднимаясь со своего места и полагая, что экзекуция подошла к своему логическому завершению.

– Ты можешь с ними ознакомиться уже минут через десять, – бросил Маркус Коварис.

– Каким это образом? Ты освоил технологию магической материализации бредней и измышлений? – рассмеялась она.

– Нет нужды прибегать к магии, когда достаточно открыть сейф и достать папку с документацией. А сейф – в моей квартире, здесь, в Париже, в десяти минутах езды на такси… Так ты по-прежнему хочешь ознакомиться с доказательствами или предпочитаешь, судебные разбирательства?

Через четверть часа Элоиза Смит вошла в парижские апартаменты своего неприятеля. Всю дорогу на такси она подавляла его попытки смягчить атмосферу враждебности. Стоя в холле, она не считала нужным интересоваться, как устроился в Париже ее враг, какова планировка его с виду небольшой квартирки, как он обставил ее… Хотя не могла не заметить, что выдержано все в стиле наполеоновской эпохи. А в целом выглядел интерьер по-холостяцки сиротским.

– Не желаешь выпить? – галантно поинтересовался Маркус.

– Не желаю, – резко парировала Элоиза. – Не тяни. Я желаю объясниться раз и навсегда. Ты обвинил меня и мою мать в воровстве без всяких на то оснований, а я этого не прощаю.

– Как скажешь, – кротко отозвался Маркус, подошел к столу, достал из ящичка, отнюдь не из сейфа, документ и передал его Элоизе. – Присаживайся пока, – указал он на маленький диванчик в рабочем кабинете. – А я все же выпью.

Пока он неспешно наливал себе виски, Элоиза вчитывалась в пожелтевший документ, согласно которому Хлоя Бейкер и Тео Томбис заключили инвестиционный договор.

По этому договору Тео обязался перевести полмиллиона фунтов стерлингов на счет «Ювелирного дома Элоизы Бейкер», но, что самое странное, в конце договора, там, где стороны заверяли документ собственными подписями, значилось имя Элоизы.

– Но я не видела этот документ прежде! И уж тем более не подписывала его! – воскликнула она. – И мое имя не Элоиза Бейкер, а Элоиза Смит.

– Посмотри на дату регистрации договора. Это было пять лет назад. Юная девушка могла запамятовать! Разве это не твоя рука?

– Хлоя… Хлоя вполне могла расписаться вместо меня. Ей была известна моя подпись, – робко проговорила Элоиза, всматриваясь в хорошо знакомый росчерк.

– Значит, ты признаешь, что твоя мать занималась фальсификациями?! – поймал ее на слове Маркус.

– Разве в семьях не случается, когда один человек ставит подпись за своего близкого родственника? Разве Харри не так поступил, когда подписал подобное соглашение с тобой, не спросив моего мнения?

– Это бумеранг, Элоиза! Единожды оступившись… – нравоучительно проговорил Маркус.

– Замолчи! – брезгливо поморщилась она.

– Предлагаю все же выпить. Тебе это не помешает, – протянул ей Маркус стакан с виски.

Элоиза машинально взяла стакан из его руки, продолжая вчитываться, всматриваться в документ пятилетней давности.

Его текст действительно не предусматривал для Тео никакого возмещения инвестированных в предприятие денег с течением времени. Можно было принять это за безвозмездное пожертвование. Однако такая крупная сумма наводила на подозрения. Анализируя это, Элоиза надеялась найти иные ответы, нежели те, которые ей предложил Маркус Коварис, обвинив Хлою Бейкер в шантаже Тео Томбиса.

– Я по-прежнему не понимаю, что это доказывает? Твой дядя заключил с моей матерью невыгодный с финансовой точки зрения договор. Это говорит только о его некомпетентности, – скептически произнесла Элоиза.

– Как у тебя появился бизнес-план? – спросил ее Маркус.

– На первом курсе я писала работу по стратегии управления малым предприятием. Я с первых дней обучения планировала учредить подобную фирму, поэтому и все курсовые делала применительно к организации собственного дизайнерского бюро. Реферат по составлению бизнес-плана я дорабатывала летом и взяла его с собой на остров, где дала просмотреть твоему дяде Тео. Он внес необходимые уточнения, дал несколько дельных рекомендаций, за что я ему очень благодарна. Но в целом он остался доволен моими собственными изысканиями, – спокойно пояснила женщина. – На последнем курсе колледжа этот бизнес-план получил окончательное оформление и вошел в выпускную квалификационную работу. К моменту окончания учебы я, Кэти и Харри имели уже весь комплект необходимой учредительной документации. И «Кей-эйч-и» – это целиком наше предприятие, к которому Тео Томбис не имеет никакого отношения, поскольку фирмы под названием «Ювелирный дом Элоизы Бейкер» никогда не существовало. Я не понимаю, для чего ты поднял этот вопрос, когда и Тео и Хлои уже нет в живых и никто не сможет дать ответ, как все обстояло в действительности.

– Деньги по этому договору были перечислены на счет, который, по банковской справке, принадлежал тебе и Хлое Бейкер, – парировал Маркус.

– Что это доказывает? Общий банковский счет матери и дочери – это еще не преступление, – иронически заметила Элоиза.

– Ты забываешь про свою подпись на договоре.

– Я бы не забыла, если бы подписала его. Любой графолог подтвердит, что это не самая искусная подделка.

– Ты настаиваешь на судебном разрешении проблемы? Представь, какой процент на полмиллиона набежал за прошедшие пять лет. Если твоя вера в справедливость судебной системы не оправдается, тебе жизни не хватит, чтобы в полном объеме возместить убыток, нанесенный вами моей семье. В то время как я могу предложить альтернативное решение, – умиротворяющим голосом проговорил Маркус.