Сладкая жизнь королевской семьи

Он со стоическим терпением выносил все предъявляемые к нему требования.

— Расправь плечи, Чарли, твоя подпись должна быть четкой и элегантной, как у всех Марандисов… Ты не пожарный, а его королевское высочество, принц Кириаку… Ходи медленнее, деловитее и свободнее, проявляя всю свою внутреннюю силу… Ты должен держать спину прямой, появляясь на людях, встречаясь с официальными представителями или давая интервью… Твой подбородок должен быть приподнят на полдюйма, а не на дюйм. Именно полдюйма придают твоему виду королевскую горделивость, а не заносчивое равнодушие.

Помимо ежедневного чтения австралийских газет Чарли перечитывал классическую литературу, был в курсе европейских новостей, событий в Хеллении и Греции, а также каждый день изучал французский, немецкий и итальянский языки по часу соответственно.

Чарли начинало пугать его молчаливое терпение. Он переставал узнавать самого себя.

Подобный стиль жизни мог кого угодно свести с ума. Дедушка приказал Чарли заниматься по девять-десять часов ежедневно в течение месяца, объясняя это тем, что Кириаку должен знать свои обязанности досконально.

Жасмин когда-то ненавидела уроки, которые преподавали ей согласно королевскому протоколу. Она выдерживала только четырехчасовые занятия трижды в неделю. Причем на обучение у нее ушло несколько лет. Жасмин сожалела, что вынуждена заставлять Чарли совершенствоваться в таком жестком режиме.

Занятия Лии проходили намного легче, ибо обязанностей у нее, по сравнению с Чарли, оказывалось меньше.

Жасмин удивлялась, видя, что Чарли терпит выпавшие на его долю испытания. Она привыкла видеть вокруг себя сдержанных людей, но Чарли по натуре был совсем иным. Чего стоило ему усмирять свой взрывной темперамент, можно было только догадываться.

Жасмин никогда прежде не встречала подобных ему людей, преданных сестре и семье. Она сравнивала Чарли с королем, и это сравнение оказывалось не в пользу последнего.

— На сегодня достаточно, — как-то сказала Жасмин, видя, что костяшки пальцев Чарли уже побелели от напряжения.

Он посмотрел на нее и нахмурился:

— Чай пить еще рано.

Она подавила улыбку. Чарли начинает приобретать привычки дедушки: работу можно прервать только на обед или чаепитие.

— Твою руку свело судорогой, — осторожно заметила она. — И не спорь со мной, прошу. Мне как учителю решать, когда прекратить занятия. Давай прогуляемся в саду или займемся спортом.

— Не сбивай меня, принцесса, — натянутым тоном произнес Чарли. — У меня полно работы, а времени мало.

Она покачала головой:

— Не нужно все доводить до совершенства, Чарли. Дедушка хочет, чтобы ты стал его подобием, но сейчас на дворе двадцать первый век.

— Ты считаешь, что мой стиль жизни сгодится? — сухо спросил он. — Наследный принц может пить пиво после работы, питаться мясным пирогом и чипсами по понедельникам, а по пятницам — рыбой и чипсами?

— Ты крепкий орешек, — она улыбнулась. — Хотя нам не помешают изменения.

— Проблема в том, принцесса, что я не могу притворяться тем, кем никогда не стану, даже если кое-кто поверит, что мне нравится моя новая жизнь. Я не гожусь на роль принца.

— Кто так решил? — внезапно она заволновалась, что было непривычно. — Ты наследник, а измениться должен только в основном внешне.

Произнеся это, Жасмин, к своему ужасу, поняла, что не хочет, чтобы Чарли изменял свои привычки и характер.

— Мы оба знаем, что король прав. Я обязан вникнуть в политическую жизнь Хеллении. Если я изменюсь только внешне, но не заручусь уважением правителей других стран и дипломатов…

— Перестань цитировать дедушку! — выпалила Жасмин. — Он не имеет права так относиться к тебе. Я ни разу не слышала, чтобы он разговаривал с членом королевской семьи подобным…

— Непочтительным, граничащим с презрением тоном? — закончил он за нее. — Мне как с гуся вода, принцесса. Самое главное для меня — это кое-чему научиться у него, а уж как он свои знания мне преподносит — менее важно.

Жасмин уставилась на него:

— Разве ты не обижаешься на него?

Чарли пожал плечами:

— Он явно не хочет меня обидеть, потому что поступает так ради блага Хеллении. В любом случае для меня это отличная практика общения. Если я не смогу проявлять хладнокровие, то не получу одобрения и уважения. Если не смогу парировать в споре, то как стану общаться с прессой и людьми? — Увидев озабоченность на лице Жасмин, он улыбнулся. — Или ты думаешь, мне нужно просто пропускать мимо ушей мнение людей, до которых мне нет дела?

— Ты должен проявлять осторожность, чтобы не давать повода для инсинуаций, которые могут навредить твоей репутации. Такие истории навлекут неприятности на твоих подданных, а они уже достаточно настрадались.

Он посерьезнел:

— В этом и состоит главная обязанность короля, принцесса.

— Ты прав, — она отвернулась, не в силах противостоять его мужскому обаянию. Ее непреодолимо влекло к Чарли. — Ты обучался всего десять дней, а мы — годами. Я вынуждена повториться: дедушка чрезмерно резок с тобой, а ты слишком требователен к себе. Ты отлично со всем справляешься.

— Если это так, почему ты не смотришь мне в глаза, говоря об этом?

Жасмин, покраснев, повернулась к нему лицом:

— Ты мой первый ученик, Чарли, поэтому, когда я смотрю на тебя…

— Что происходит, когда ты смотришь на меня? — он подался вперед, и Жасмин обдало жаром его тела.

Его пристальный взгляд был гипнотическим.

— Когда я смотрю на тебя, то забываю, о чем должна сказать.

Его взгляд потемнел. Он коснулся пальцем ее щеки.

— Ты еще ни разу ни кем не увлекалась? — прошептал он. — Бедняжку принцессу не обучили, как противиться желанию.

От одного его прикосновения Жасмин содрогнулась всем телом. Ее охватил неведомый прежде трепет.

— Да, — шепотом ответила она. — То есть нет…

— Если ты и дальше будешь так на меня смотреть, принцесса, то неотесанному простолюдину из Сиднея придется тебя поцеловать.

— Ты не простолюдин, и, возможно, я хочу, чтобы ты меня поцеловал. — Она не могла противиться влечению, которое возникло между ними.

Чарли посмотрел на ее губы.

— Впервые в жизни я чувствую себя поджигателем, — пробормотал он, приближаясь к ней. — Боюсь, один поцелуй может привести к необратимому взрыву.

— Чарли, — выдохнула она, закрыла глаза и прильнула к нему.

Внезапно со стороны кабинета раздался тихий кашель. Они отстранились друг от друга.

— Ваши высочества, король срочно требует вас к себе.

— Что еще? — рявкнул Чарли с явным раздражением.

Жасмин сдержала улыбку.

Слуга, испугавшись, попятился из кабинета, так и не ответив.

— Пошли, принцесса. — Чарли быстро вышел из кабинета, но сразу же замедлил шаг, заметив, что Жасмин едва поспевает за ним в туфлях на высоких каблуках. — Извини.

Дедушка полулежал в глубоком кресле в уединенном читальном зале и дремал. Услышав шаги, он вздрогнул.

— С какой стати?!.. — рявкнул король, явно желая скрыть смущение от того, что немного прикорнул.

— Вы сами вызывали нас, сир, — с холодной почтительностью ответил Чарли, держа Жасмин за руку. — Нам сказали, что вы хотите немедленно видеть нас.

Жасмин с сожалением отметила, что Чарли по-прежнему холоден с дедушкой, в то время как Лия уже называет короля «дедушка Ангелис» и обнимает его, приветствуя и желая доброй ночи.

На лице дедушки появилось лукавое выражение. Жасмин задалась вопросом, что затевает этот старый лис.

— Понятно, — произнес король. — Только я отчего-то этого не помню.

— Слуга вошел и сообщил, что ты вызываешь нас, как только увидел, что мы слишком сблизились, — не сдержавшись, выпалила Жасмин.

Чарли удивленно посмотрел на нее, а потом разразился смехом, выпуская ее руку из своей ладони.

Дедушка выпрямился в кресле и ледяным тоном спросил:

— Что здесь смешного, Кириаку?

Чарли продолжал хохотать:

— Вы заставили меня пересечь полмира, чтобы я женился на ней, а теперь запрещаете ее целовать? Вероятно, я упустил что-то очень важное.