Будь моей

— Они не вполне тебе подходят, однако гораздо больше к лицу настоящей леди, чем эти чересчур роскошные аксессуары Айлин, — подчеркнула она. — Шпильки, может быть, и годятся в некоторых случаях, но не сегодня.

Кэти изумленно уставилась на крестную:

— Но ведь это не имеет значения?.. Моих ног не будет видно под обеденным столом.

— Ты ведь не станешь сидеть целый вечер за обеденным столом! — воскликнула леди Фитц. Она отперла шкатулку с драгоценностями и поспешно протянула Кэти жемчуг. — Надевай. То, что надо для твоего цвета лица. Я обязательно подарю этот жемчуг тебе на свадьбу.

— Я не смогла бы принять такой подарок, — задыхаясь, проговорила Кэти, потрясенная тем, что услышала. — Я не смогла бы принять от вас такую ценную вещь, даже если бы мне пришло в голову выйти замуж. Но думаю, до этого никогда не дойдет.

Леди Фитц загадочно улыбнулась ей.

— По-моему, тебя ждет большой сюрприз, — заметила она и подтолкнула Кэти к двери. — Маркиза не любит, когда запаздывают с предобеденным аперитивом, — объяснила она. — А сегодня она в плохом настроении!

Кэти убедилась в этом, когда они вошли в гостиную. Маркиза, одетая, как всегда, в черное, молча сидела в углу. Ее глаза снова показались Кэти похожими на жесткие черные бусинки, на пальцах блестели кольца. Она не ответила на робкую улыбку девушки. Вместо этого маркиза принялась разглядывать собственные руки и едва кивнула Кэти. В отличие от мачехи, Себастьян немедленно встал и подошел к девушке.

Против обыкновения он был одет в черный бархатный смокинг и мягкую шелковую рубашку. При виде его поразительной красоты у нее буквально перехватило дыхание. Золотистые волосы сияли в свете люстры и сейчас напоминали колосья пшеницы, слегка опаленные солнцем, — Себастьян не жалел лосьонов для волос, ухаживая за своей прической. И конечно, он был великолепно выбрит, и его гладкая смуглая кожа эффектно контрастировала со светлыми бровями. Почему его ресницы выглядели такими темными и густыми, Кэти понять не могла.

— Кэти, моя дорогая, ты просто воплощение духа старой Ирландии, — сказал он ей, довольно нежно улыбаясь… С такой нежностью он мог приветствовать сестру, только что вернувшуюся из пансиона. — В этом платье ты похожа на дриаду, обитающую в зеленом лесу. А воскресным утром ты казалась мне духом озера.

Он в первый раз назвал ее по имени, и ее сердце дрогнуло. Раньше он обращался к ней «сеньорита Кэти» или просто «сеньорита». А теперь он внезапно произнес: «Кэти, моя дорогая!»

— Иди сюда, сядь, — сказал он.

Он подвел ее к камину, поскольку вечер выдался прохладным. Он почувствовал, как у нее похолодели руки, и сам принес ей бокал хереса.

— Цвет твоих глаз… — сказал он Кэти, глядя на нее так, будто видит впервые в жизни.

Казалось, леди Фитц не терпится, чтобы они сели за стол, — она явно обрадовалась, когда, наконец подали обед. Глаза Кэти, цвета вина у нее в бокале, широко раскрылись и вопросительно взглянули на Себастьяна. А маркиза твердо решила хранить молчание.

Обед — как обычно в Маунт-Осборне — оказался великолепным, а потом в гостиную снова подали кофе, и слуга затопил камин приятно пахнувшими дровами. Кэти увидела, как при свете огня переливаются алмазные пряжки ее туфель. Краешком глаза она заметила, что за ней наблюдает Себастьян. Он держал в руке чашку севрского фарфора, и в украшенном гербом кольце у него на мизинце отражалось пламя. Внезапно герб приблизился к Кэти, и Себастьян легко коснулся ее руки.

— Выйдем из комнаты, — мягко сказал он. — Здесь тепло.

— Куда мы выйдем?

— В оранжерею. — На миг его улыбка стала озорной. Кэти, как всегда, немного смутилась. — Озеро, как обычно, скрыто туманом, и если мы пойдем на прогулку, то не увидим звезд. В любом случае ты промочишь ноги в таких легких туфлях. Так что давай снова пойдем в оранжерею.

Она собиралась спросить… Последнее время она, кажется, очень часто задавала себе этот вопрос: «Но почему?..» Но на нее взглянула леди Фитц, и, хотя та раскладывала пасьянс, в то время, как маркиза сидела в полудреме по другую сторону камина, на лице ее Кэти прочла такую настороженность и внимание, что сильно удивилась. Это выражение лица леди Фитц ясно говорило ей: «Не задавай вопросов, моя дорогая!» И Кэти решила не задавать вопросов и вести себя так, будто нет ничего особенного в том, что благородный маркиз желает провести часть вечера в оранжерее в ее обществе.

Строго говоря, это была не оранжерея, а обычная комната с садом, в которой, кроме всего прочего, находились различные инструменты, лейки и вазы. Когда они вошли, казалось, что туман подступил вплотную к стеклянным окнам.

Себастьян включил электрокамин, и Кэти начала греть руки, как она делала при первой их встрече.

— Не холодно? — заботливо спросил он, видя, как она с трудом сдерживает дрожь.

Кэти покачала головой. Как она могла объяснить ему, что ее озноб вызван тревогой… или даже непонятным страхом?.. Кэти стояла в оранжерее, одетая в старомодное платье цвета зеленой листвы, и сознавала, что ей было совсем не по себе. Девушка не могла понять почему, если не считать того, что она впервые в жизни оказалась вечером наедине с привлекательным мужчиной. Который, к тому же смотрел на нее довольно пристально.

Стульев в оранжерее не оказалось. Себастьян выдвинул откуда-то заброшенную садовую скамейку и предложил Кэти сесть, но она отказалась, хотя он и собирался расстелить для нее вместо покрывала свой красивый смокинг.

— Нет-нет! — запротестовала она, испугавшись, что смокинг запачкается. — Ты не должен этого делать! Я не хочу садиться.

— Тогда нам обоим придется стоять, — сказал Себастьян. Он взял ее руки в свои и крепко их сжал. — Кэтлин, я хочу предложить тебе руку и сердце. Я хочу попросить тебя стать моей женой!

Она недоверчиво уставилась на него, приоткрыв от удивления рот.

— Ч-что ты сказал? — шепотом выдавила она из себя.

Себастьян не улыбнулся.

— Твой отец дал согласие, — сказал он Кэти. — Я разговаривал с ним на днях, когда был у вас в гостях. Если на то пошло, я ради этого и пришел к вам в гости!

Она почувствовала, что теряет дар речи.

— Леди Фитц тоже дала согласие, если это для тебя имеет большое значение. — На этот раз он еле заметно улыбнулся. — Она тебя очень любит, и, по-моему, мое решение очень ее обрадовало. Тебе только осталось выразить желание сменить совершенно неподходящую для тебя обстановку на ту, что больше подходит такой красивой и необычной молодой женщине, как ты.

Цветы, вазы, вся оранжерея закружилась перед глазами Кэти, и она попыталась уцепиться за руку маркиза. В ответ он крепко обнял ее одной рукой. В ушах Кэти появился странный шум… глухой и громкий шум, который приводил ее в сильное замешательство… ей казалось, что у нее в голове вращается колесо и что она сейчас упадет в обморок. Она не сомневалась, что в придачу ко всей этой безумной истории у нее сильные нелады со слухом.

— Ты… ты пришел в гости к моим родным, чтобы… чтобы получить согласие моего отца?.. — наконец произнесла Кэти, заикаясь.

— Естественно, — спокойно ответил Себастьян. — Без согласия твоего отца я не смог бы подойти к тебе!

— Но… но… — Внезапно ей захотелось истерически засмеяться. (Неужели она не сможет сказать ничего, кроме «но»?) — В любом случае, я думала, что тебе нравится Айлин. Ты так себя и вел!

— Айлин? — В его голосе зазвучали нотки презрения. — Разве ты не понимаешь, что меня всю жизнь преследовали красивые молодые женщины? А твоя сестра — всего лишь хорошенькая маленькая авантюристка, которая не прочь стать маркизой! Моя милая девочка! — произнес он, когда Кэти вздрогнула, услышав подобный отзыв о своей сестре. — Я понял, что представляет собой Айлин в первые же десять секунд нашего знакомства, но от ее откровенных методов даже я пришел в ужас. Твоя мать поступает не очень разумно, потакая ей, зато твой отец достоин всяческого уважения. Мне он очень понравился.

— Я… я рада, — слабым голосом произнесла Кэти.