Заблудившийся ангел

— Папа, это бессмысленно — уговаривать меня.

— …ты поймешь, что трудно жить без женщины. А твоя мать… Я чтил ее память целых десять лет!

— Да что ты говоришь?! Чтил?

— Сын, перестань.

— А я думал, ты гулял направо и налево, обрадовавшись, что теперь свободен!

— Джи, ты забываешься.

— Это ты забываешь, что я все видел и все помню.

— Ты — умный, взрослый мальчик, а рассуждаешь иной раз, как маленький и глупый.

— Папа, что ты от меня хочешь? Я не вернусь домой, пока там — она.

— Хорошо, не возвращайся. Но позволь нам хотя бы навещать тебя.

— Нам? То есть тебе и ей? А она мне кто? Опекунша, родственница? А может, старшая сестра?

— Сын!

— А знаешь, папа, по возрасту она как раз годится в старшие сестры. Сколько ей? Двадцать? Двадцать пять?

— Двадцать семь. — Голос у отца был убитым.

— Отлично! Я буду звать ее сестренкой!

— Джи, перестань… Хорошо, давай закроем эту тему.

— Закрыли. Но когда я решу жениться, ты тоже познакомишься с моей женой — уже непосредственно за праздничным столом. Понял?

Джи почему-то ясно представил, как отец становится недовольным, увидев Синди.

— А у тебя есть невеста?

— Есть!

— Джи, ты меня не пугай так. Не вздумай на самом деле втихую расписаться, не спросив моего совета.

— А кто ты такой, чтобы мне советовать? Ты у меня спрашивал, когда тащил к алтарю эту?..

Отец вздохнул:

— Ну хорошо. Я согласен. Можешь жениться на ком хочешь.

Джи тоже вздохнул:

— И ты даже не поинтересуешься, насколько богаты ее родители?

— Мне почему-то кажется, что они совсем не богаты, иначе ты бы так не защищал свое право на свободу выбора.

— Да. Она очень бедна.

— Ну что ж. Посмотрим.

— А тебе всегда хотелось подобрать мне невесту под стать, да, папа?

— Желательно. Сынок, ты же понимаешь…

— Тогда зачем ты приволок в наш дом эту трущобную кошку, которая пошла за тебя только ради денег?

— Джи, все, я устал выслушивать оскорбления в адрес моей жены. Делай что хочешь.

— А я и делаю.

— Ты по-прежнему отказываешься от денег?

— Да!!!

— Имей в виду, я всегда готов помочь. Если что-то нужно тебе или твоим друзьям… Ну ты знаешь, пусть обращаются, как обычно.

— Им ничего не нужно, — ледяным голосом ответил Джи.

— Тогда — пока. Звони, я всегда буду рад.

— Будет надо, позвоню. Пока.

Джи нажал отбой и некоторое время ехал чуть ли не наугад. Обида и бессильная злоба застили ему глаза. Потом он осмотрелся по сторонам и с досадой ударил обеими руками по рулю. Вот черт! Из-за отца он просвистел мимо автопроката и отмахал несколько миль по совсем другому шоссе! Вечно от него одни неприятности.

Однако что он там сказал? «Если что-то нужно твоим друзьям»? Джи улыбнулся. Синди нужна работа!

5

Утром Синди снова удачно впрыгнула на автобус и доехала до центра с твердой мыслью, что это — в последний раз.

Сегодня же вечером она съедет из своего жуткого мотеля и поселится где-нибудь еще. Хотя бы даже напросится к Джи! Ну и что? У него большая квартира, там много места, значит, и для нее найдется пара квадратных метров, чтобы разложить вещи и спать.

Впрочем… отдельные квадратные метры, скорее всего, не понадобятся. Синди улыбнулась, представив, как Джи обрадуется этому несказанному везению: вчера она отказалась провести с ним ночь, а сегодня станет напрашиваться в сожительницы. Она рассмеялась. Положение показалось ей весьма забавным.

Да! Кстати, сегодня Джи обещал «что-нибудь придумать» насчет работы. Если удастся найти что-то действительно подходящее, что позволит до августа собрать необходимую сумму, Синди будет благодарна ему до конца жизни! И ничего страшного, если небольшую часть этой жизни придется провести в его квартире.

Школа бурлила разговорами о каком-то предстоящем бале выпускников. Синди вздохнула, присаживаясь на узенький диванчик в холле: как бы она хотела оказаться на этом балу! И не только в роли зрителя. Она мечтает быть выпускницей школы! Она тоже хочет танцевать и срывать аплодисменты публики! Ах, как бы она хорошо смотрелась в бальном платье… А интересно, это будут — классические танцы или эстрадные?

— И те и другие, — услышала она и вздрогнула.

Очевидно, глубоко задумавшись, она не заметила, как произнесла последний вопрос вслух.

— Показательная программа. Участники сами выбирают танец. — Возле скамейки стояла вчерашняя знакомая, симпатичная мулатка Тина. — Привет! Ты меня помнишь?

— Конечно, — улыбнулась Синди.

— Ты тоже пролетела?

— В каком смысле?

— Ну ты же пришла записываться на подготовительное? А сюда идут только те, кому вчера отказали.

Синди вздохнула:

— И да, и нет.

— Как это?

— Меня не могут взять, хотя я прошла конкурс.

Тина схватила ее за руку и вытаращила глаза:

— Да ты что?! Тебе удалось пройти конкурс?! Расскажи!

— А чего рассказывать? — Синди вяло вздохнула. — Просто меня посмотрели и сказали, что все превосходно.

— Так и сказали?! — Глаза Тины становились все больше, а лицо — все смешнее.

— Так и сказали, — улыбнулась Синди.

Разумеется, она не собиралась рассказывать про свое беспардонное нашествие на кафедру и помощь мадам Помпазини.

— И это сухая очкастая жердь… как ее… у нее еще смешная такая фамилия…

— Помпазини?

— Во! Точно! Она! И эта гадина не раскритиковала тебя?

— А почему она должна была меня раскритиковать?

— Так из-за нее большинство и вылетело. Она здесь — самая злая. Ужас!

— Из-за нее? — Синди не верила своим ушам. Вчера мадам Помпазини показалась ей образцом добродетели и мягкости. Особенно — вечером.

— Конечно из-за нее. Во-первых, она председатель жюри. Во-вторых, она, говорят, любимица самого Бэллота, потому что испокон веку не берет взяток. А еще…

Синди покраснела, вспомнив своего вчерашнего слона. Интересно, мадам сделала исключение только для нее? Или действительно расценила подношение как дар от чистого сердца?

— Хм.

— Ты слушаешь? А еще говорят, что у нее получить зачет вообще невозможно! И люди по восемь раз программу меняют, чтобы ей угодить.

— Да ты что!

— Это те, которые уже поступили… Ну уже потом.

— А что она ведет?

— О! Много всякого! Половину курса.

— Вот это да.

— Крокодилица старая! — заключила свою возмущенную речь Тина.

— А мне она вчера показалась такой милой…

— Милой? Может, у нее временное помутнение было? И поэтому тебя взяли? Ну ты даешь! Поздравляю!

Синди замотала головой:

— Зря поздравляешь. Я не смогу учиться.

— Да, кстати, что случилось? Что ты делаешь на подготовительном?

— Просто у меня нет столько денег.

— Десять тысяч?

Синди сокрушенно выдохнула:

— Ага.

— Ну… Ты же знала, куда шла. Здесь все-таки Лос-Анджелес. Что же ты хотела?

— В том-то и дело, что не знала!

Тина отступила от нее на шаг.

— Ты что, из дремучего леса приехала? Или из резервации? Бэллот делает деньги на всем! Будь у него рулон почтовых марок, он и те продавал бы по десятке за штуку, несмотря на то что в соседнем киоске они идут по паре центов. Вот так-то!

Синди грустно смотрела в окно:

— Ума не приложу, что делать. В принципе, до официального зачисления у меня есть время. Я же могу принести эти деньги в августе. — Синди еще раз подумала, что мадам Помпазини подозрительно торопит ее с подготовительным отделением. — Зачем мне, в сущности, сейчас идти на нулевой курс?

— Да, но тогда твое место обязательно кто-нибудь займет. И ты не попадешь ни туда, ни сюда.

— Почему?

— Потому. Ты прошла конкурс, но договор не заключила. Так?

— Так.

— Значит, место пока тобой не занято. А может, ты вообще передумала! А может, ты сразу в три заведения поступала и везде прошла! Где-то еще заключила договор, а тут — не говоришь ни да, ни нет.