Цветок папортника

Линду тогда поразило его внезапно потемневшее лицо, но она не стала над этим задумываться — впереди вся жизнь и надо ей радоваться. Но потом, позже, после свидания с Мегги слова Ралфа ожили в памяти с ясностью, причинявшей почти физическую боль.

— Да, мне нравится здесь, — спокойно ответила Линда. — Конечно, от твоего особняка мое жилище отличается как небо от земли, но и в скромности есть свое обаяние…

— Я совсем не то имел в виду, — довольно резко перебил ее Ралф. — Я не собирался ничего сравнивать, давай оставим все как есть. Просто мне казалось, что ты любишь Лондон, яркие огни, оживленные улицы…

— Может, я повзрослела, — просто ответила она, опустив глаза, в то время как его горящий взгляд пытался прочитать что-то по ее лицу.

— Это ведь был и твой дом, ты же знаешь. — Его голос вдруг зазвучал мягко и очень проникновенно. — Такой же твой, как и мой.

— Нет, неправда. — Линда произнесла эти слова не из желания противоречить или сделать больно — в роскошном особняке в пригороде Лондона она никогда не ощущала себя дома. — Он больше походил на дворец, жить в нем было лестно, но и только. Ничто там мне не принадлежало. Все было отстроено задолго до моего появления и осталось без изменений после нашей свадьбы, вплоть до последней цветочной вазы.

— Если ты переживала из-за этого, почему же не сказала? — Он выглядел таким подавленным, что Линда почувствовала себя виноватой.

— Потому что тогда это было не важно, как, впрочем, и сейчас. Напрасно я завела этот разговор. — Линда резко выпрямилась, ее мягкие золотистые волосы рассыпались по плечам. — Это был прекрасный дом, мне очень повезло.

— К черту твое везение! — Прозвучавшие в его голосе угрожающие нотки заставили Линду вскинуть голову, но лицо Ралфа оставалось непроницаемым и отчужденным. — Вот уж не думал, что ты радовалась своей удачливости. Мне-то казалось, что мы любили друг друга, потому и поженились… — Он замолчал, порывисто повернувшись к ней спиной, двумя размашистыми шагами подошел к окну и замер, молча глядя на заросший сад.

— Догадываюсь, о чем вы думаете, молодой человек. — Линда совершенно забыла о существовании миссис Хьюстон. Между тем хозяйка появилась в дверях с чашкой и блюдцем в руках. — Настоящие джунгли, правда?

Ралф быстро повернулся, маска любезности снова была на месте.

— Скажем так: сад немного зарос. — Он приветливо улыбнулся, темная бровь изогнулась.

— Скажете тоже — немного. С тех пор как умер мистер Хьюстон, образовались прямо-таки дремучие заросли. Мне не под силу привести сад в порядок. Глазами бы все сделала, а вот руки-ноги уже не те. — Женщина удрученно покачала седой головой.

— Я бы мог провести тут часок-другой, если вы не возражаете, — непринужденно предложил Ралф. — Мне нравится между делом покопаться в земле. Так что давайте считать вопрос решенным и пить чай, а то он того и гляди остынет.

Ему нравится между делом копаться в земле?! У Линды рот приоткрылся от удивления. Насколько ей было известно, Ралф искренне считал, что вилы и вилки — это почти одно и то же, да и лопату он вряд ли держал в руках. Он никогда не обсуждал профессиональных проблем со своими садовниками, которых периодически нанимал на работу, дабы содержать в безукоризненном порядке клумбы и оранжерею.

— Конечно, если Линда не возражает, — мягко добавил он, повернув к ней улыбающееся, но ничего не выражающее лицо.

Линда с радостью бы выплеснула ему в лицо все свои возражения, но, видя, какой восторг предложение Ралфа вызвало у миссис Хьюстон, лишь через силу улыбнулась.

— Что ж, решено. А теперь, если позволите, я заберу Линду до конца дня.

— Прекрасно! — Миссис Хьюстон сияла, будто Ралф ей был родным сыном. — Погуляйте вволю, доставьте себе удовольствие.

Линда сдерживалась, как могла, пока они шли к машине. Когда же очутилась в салоне безумно дорогого автомобиля, раздражение захлестнуло ее. Вылинявшие джинсы и старый джемпер резко диссонировали с великолепием салона. Мелькнула мысль пойти переодеться, но Линда отбросила ее. В конце концов я собиралась провести весь день дома, разве что ближе к вечеру прогуляться. И если Ралфу не нравится, как я выгляжу, это его трудности. Вольному воля, думала Линда, пока муж усаживался на водительское сиденье — ухоженный, тщательно одетый, короче говоря, удачливый бизнесмен, собирающийся отдохнуть.

Но его, казалось, совсем не заботило, во что она одета. Линда заметила, как взгляд Ралфа скользнул по ее высокой груди, обтянутой тонким бледно-голубым джемпером, и тут же заволновалась, что вырез чересчур глубок, а джинсы немного тесноваты. Она слегка тряхнула головой, спрятав смущение за завесой светящихся золотом волос, и сердито заговорила:

— Чего ты добиваешься, Ралф? Это что, тоже часть наказания?

— Прошу покорно меня извинить. — Он холодно взглянул на жену из-под полуопущенных век, устраиваясь поудобнее. — Не соблаговолит ли леди выразить свою мысль яснее?

— Ты прекрасно понимаешь, о чем речь, — в ярости прошипела Линда. — Эта странная дружба с миссис Хьюстон, а теперь еще и затея с садом! Ты пытаешься навредить мне, дискредитировав в глазах приличных людей…

— Может, ты замолкнешь на минутку? — Его лицо потемнело от с трудом сдерживаемого гнева. — Я, помнится, уже говорил, что ты утратила право интересоваться моими действиями. Я теперь вольная птица, что хочу, то и делаю. Ты сама так пожелала, разве нет?

Линда открыла было рот, чтобы возразить, но железная логика его слов не оставляла простора для аргументов.

— Если мое присутствие здесь стесняет тебя и твоего уважаемого «друга», я тут ни при чем. И ты, и он настаивали, что вы добрые друзья, и только. Прекрасно! В таком случае я не вижу повода для разговоров о дискредитации. Ты не согласна? — Он с любопытством ждал ответа.

Линда подавленно молчала.

— Мне… я… — Слова никак не шли на ум, сердце бешено колотилось. Ну как объяснить, что смущает и беспокоит отнюдь не присутствие в городке Ралфа? Просто каждую минуту, каждую секунду находясь рядом с ним, она боится выдать себя. В любой момент Ралф может догадаться, что она все еще любит его. И что тогда?

— Ты не можешь подобрать слова? Что ж, понимаю. — В тихом голосе слышалась скрытая угроза. Он не спеша повернул ключ зажигания. — А что до моей помощи миссис Хьюстон, то предложение мое взаимовыгодное. — Мотор заурчал, и Ралф уверенно повел мощную машину по узкой дороге. — У меня переизбыток энергии, и уж лучше физический труд, чем стояние часами под холодным душем. Видишь ли, я не привык к воздержанию и не нахожу в нем ничего привлекательного.

Линда вспыхнула, внутри у нее все сжалось, а в памяти всплыли моменты супружеской близости.

— Ты мог бы вернуться в Лондон к своей работе, к другим женщинам, раз тебе этого так недостает. — Говоря это, она не сумела скрыть горечи. И тут же почувствовала, что Ралф напрягся.

Он заговорил сердито, отрывисто:

— Видишь ли, дорогая, когда я принял тебя в мою жизнь и в мою постель, я взял на себя и пожизненные обязательства. Может быть, я старомоден, но мне не просто забыть об этом.

Линда откинулась на спинку мягкого кожаного сиденья. Господи, я сойду с ума, прежде чем все закончится.

— Куда мы едем? — спросила Линда потухшим голосом, после того, как они проехали несколько миль в напряженном молчании.

— Понятия не имею. — Бросив быстрый взгляд на жену, Ралф вновь сосредоточил внимание на дороге. — Предлагаю немного покататься, а затем перекусить в каком-нибудь пабе. Согласна?

— Мне все равно.

Безразличный ответ разозлил Ралфа, но Линда ничего не могла с собой поделать. Душа ее истекала кровью медленно, капля за каплей. Раньше она ни за что бы не поверила, что душевные муки могут быть столь невыносимыми.

Автомобиль петлял по проселочной дороге. Все вокруг дышало негой и покоем: извилистые реки и характерные для этих мест серые каменные дома, поднимающиеся на гребни холмов и сбегающие вниз, к зеленым бархатистым полям. Полевые цветы наполняли прозрачный воздух нежным благоуханием. Душистый аромат разливался и над зелеными холмами, и в лощинах, где искрящиеся ручьи пели свою извечную песню, перекатывая круглые камешки. Волшебная красота поражала воображение, но Линда словно ослепла. Она отчетливо понимала, что совершенно запуталась. К тому же знакомый изысканный запах туалетной воды Ралфа затмевал даже аромат цветов. Я не могу видеться с мужем ежедневно и не выдать себя. Просто не могу.