Возьми меня замуж

— Посмотрим, дорогой.

Только через несколько минут она обратила внимание, что Крис молчит. Заснул.

Скоро она свернула к постоялому двору Джонатана. Шерил припарковала машину и решила не будить сына. Однако он весил около шестидесяти фунтов, и она с трудом подняла его с сиденья.

Входная дверь была открыта, но старого Джонатана нигде не было видно. Шерил тяжело поднялась по лестнице, с минуту возилась с замком, потом едва дотащилась через большую комнату до маленькой спальни сына. Осторожно его раздела и выключила верхний свет.

Войдя в свою комнату, она едва удержалась, чтобы не закричать. На пороге стоял Стивен. Высокий, широкоплечий, он почти полностью заполнил дверной проем. Ничего не объясняя и без всякого вступления, он сказал:

— Какого черта ты приехала сюда?

Следовало бы сказать ему, что это его не касается, что она вправе находиться там, где пожелает, и что он не имеет права без спроса входить в ее комнату. Но она лишь сжала руки в кулаки за спиной, чтобы они не дрожали.

— Я пишу книгу, — еле слышно проронила она.

— Черт бы тебя побрал! — воскликнул он так резко, что она невольно попятилась. Но тут же рассердилась за то, что позволила ему запугать себя.

— Стивен, я заключила договор на книгу, и мне наплевать на то, что ты думаешь. Вот и все.

— О!

У нее заколотилось сердце, когда он снял пальто, словно решил остаться даже без приглашения.

Бросив его на спинку кровати, Стивен закатал рукава своего свитера, засунул руки в карманы и уставился на нее холодно и вопрошающе.

— Книга о Раткиле? Или о Файнсе? Подумаешь, какие большие города!

Его сарказм покоробил ее. Она также заметила, что сегодня он говорит с особо сильным акцентом, и вспомнила, что такое случалось с ним, когда он был в гневе.

— Поскольку мне пришлось по делам поехать в Ирландию, — холодно ответила она, — я обещала Крису, что привезу его на кладбище.

— В самом деле?

— Конечно!

У нее вспотели ладони, и только сейчас она сообразила, что должна была бы прогнать его. Если бы только она могла это сделать!

— Разве ты не слышала? — спросил он. — Здесь произошло еще одно убийство.

— Да, слышала, — тихо проронила она.

— Убирайся из Раткила, Шер.

— Мы не в твоем Раткиле. Это Файнс.

— Еще раз повторяю, убирайся!

— Ты мне угрожаешь, Стивен?

Он сделал шаг к ней, и она с силой сжала зубы, Не нужно бы ему смотреть на нее так свирепо. Так безжалостно. Она вдруг подумала, что совсем не знает его.

— Да, Шер, — вдруг мягко произнес он, и от его ласкового тона у нее мурашки побежали по спине. — Да, девочка, угрожаю. Забирай мальчишку и уезжай.

— Я...

Это было все, что она смогла вымолвить. Он вызывающе улегся на ее постель и заложил руки за голову.

— Уж не считаешь ли ты меня убийцей, Шер?

— Нет.

— Слава богу, — пробормотал он в раздумье. — Если только ты говоришь правду.

Он выматерился и с удивительной легкостью вскочил на ноги. Шерил почувствовала страх. У него были очень сильные руки. Она помнила их прикосновения. Внутренне она вся дрожала и не знала уже, что это — волнение или испуг, восхищение или ненависть.

Он шагнул к ней. Она инстинктивно попятилась к дверям комнаты Криса, сердясь, выпалила:

— Я уже не восемнадцатилетняя девочка, Стив! И не пытайся командовать мной!

Он подступал все ближе.

— Остановись, Стив! Ты не имеешь права! Ты должен убраться отсюда! Это моя комната, и тебе нечего здесь делать! Ты не имеешь права вмешиваться в мою жизнь!

Он рассмеялся, но как-то натужно. Ей подумалось, что в последнее время он, вероятно, не часто смеялся.

— Не забыла ли ты кое-что, дорогая? Я же «Король пяти холмов». Я могу делать все, что пожелаю.

— Стивен...

— Тебе не следовало приезжать сюда, Шер.

Он снова шагнул к ней, и ей некуда было отступать. Она бы втиснулась в дверь, если бы могла, поэтому лишь сильнее прижалась к ней спиной. Стивен ладонями уперся в косяки по обе стороны ее головы и пристально посмотрел ей в глаза.

— Нам нужно поговорить, миссис Гэндон.

— Поговорить?! — почти истерично воскликнула она. — Стивен, тебя подозревают в убийстве, а ты ведешь себя так, словно тебя это не касается!

— Шерил!

Он всего лишь произнес ее имя, а она почувствовала, как ее бросило в жар. Все же он неотразим. Живые глаза, насмешливый чувственный изгиб губ. Грубо высеченные, похожие на скалы черты лица. А когда она впервые узнала его, он был нежнейшим из мужчин...

— Разве я был тогда настойчив, Шер? Я виноват только в том, что позволил тебе соблазнить меня.

Она почувствовала, что краснеет.

— Стивен, что-то странное случилось тогда. Послушай... Я как будто была не я. Как будто опьянела или нанюхалась чего-то. Я никогда не пробовала наркотики, но говорят, что именно они создают подобное ощущение. Я не вру, поверь.

Она была убеждена, что это не было игрой ее воображения или выдумкой. Это было правдой.

— Миссис Гэндон, меня уже не трогает ваша молодость или наивность. Я отдаю себе полный отчет в вашей лживости и начинаю думать, что мне не следует быть снисходительным. Уезжай домой! Беги отсюда! Я не угрожаю тебе, Шерилин! Я прошу тебя, умоляю!

Его голос звучал мягко, но все же в нем чувствовался скорее приказ, нежели мольба. Однако что-то в его тоне побудило ее заглянуть ему в глаза. И прошедшие годы как бы испарились.

Он прикоснулся к ней, и она не стала сопротивляться. Его левая рука легла на ее затылок, а жесткая ладонь правой руки прижалась к щеке и приподняла ее лицо.

Его поцелуй был долгим и сильным. Его язык проник в глубину ее рта, наполняя всю ее желанием.

Она целовалась с другими мужчинами, но ни один из них не целовал ее, как Стивен. Ни один мужчина не обладал столь властной притягательностью.

Она с трудом оторвалась от него. Хотела обругать его за то, что он себе это позволил, за то, что он заставил ее вновь почувствовать, но не смогла.

Он улыбнулся, и на мгновение прекрасные темные ресницы затенили нижние веки. Когда он вновь взглянул на нее, она ослабела. Он словно почувствовал это, поднял ее, отнес на постель и лег рядом.

— Стивен!

Нежность светилась в его глазах. Он снова поцеловал ее, но на этот раз его губы лишь легко коснулись ее лба.

— Ты стала красавицей, Шер.

— Стивен...

Он вздохнул, внезапно решительно встал и схватил свое пальто.

— Послушай меня, пожалуйста, Шер, уезжай домой. Ради бога, уезжай!

— Не могу. Я должна знать, что случилось со мной тогда. Как будто мне подмешали наркотик, а ты мне не веришь.

— При чем тут верю или не верю, я знаю, — спокойно прервал он ее.

— Знаешь? Что ты знаешь?

— Он был в чае.

— Неужели? Ты что, отдавал его на анализ?

— Странная штука, Шер. Чай тоже исчез. Теперь, когда ты знаешь это, уезжай.

— Я не могу.

Он стоял спиной к ней. Повернувшись, он заговорил, явно взволнованный:

— Коттедж на утесе свободен, Шерил. Если ты останешься, я от тебя не отступлюсь, не сомневайся.

— Какая нелепость! Я удивляюсь, что ты вообще еще помнишь меня.

— О, я тебя прекрасно помню. — Он встретился с ней глазами. — Прекрасно. И раз уж ты вернулась...

— О чем ты?

— Спокойной ночи, миссис Гэндон!

Уходя, он хлопнул дверью.

Шерил бросило в дрожь. Она нервно закурила, однако после нескольких торопливых затяжек затушила сигарету. Так вот в чем дело: ей все-таки подмешали наркотик. Но кто? И зачем?

Она не желала думать об этом. Она устала. Она должна поспать. Она должна перестать думать, иначе просто сойдет с ума.

Шер еще долго крутилась и металась, пока наконец не забылась. И опять увидела сон...

5

Звонил телефон. Едва разлепив веки, Шерилин на ощупь взяла трубку. Было ослепительно-яркое утро. Она чувствовала себя изнуренной, разбитой, словно не спала вовсе.