Полночное венчание

— И что мне с ней делать?

— Попробуйте ее прочитать. Отчасти вы мне не доверяете потому, что совсем ничего обо мне не знаете. Вот я перед вами. Читайте. Но сначала дайте мне ваш паспорт. — Он протянул руку. — Мне нужно проверить кое-какие данные.

— И с какой стати я должна.

— Это ведь ваши данные, а не мои, — терпеливо пояснил Джек. Холли хотелось его ударить. Он повернулся на стуле и насмешливо посмотрел на нее. — Но если вы хотите проверять все это сами, я могу уступить вам место.

Холли молча протянула ему паспорт. Джек взял его, заполнил пару граф в таблице на экране и как бы между прочим заметил:

— Паспорт у вас английский. Я думал, вы из Смоллвилля, США.

— Моя мать была англичанкой, — коротко ответила Холли. — В США меня привезли в пятнадцать лет.

— А, — он продолжал заполнять графы на экране. — И еще… Почему по паспорту вы — Холли Энн Дент, а на футляре флейты у вас написано Холли Лэнсинг?

Да, это было ошибкой. Нельзя было быть такой беспечной, когда рядом Джек Армор.

— Лэнсинг — мой сценический псевдоним, — сказала она. — Музыканты здесь, в Париже, всегда берут псевдонимы.

Его глаза сузились. Повисло неловкое молчание. Потом Джек коротко засмеялся и снова повернулся к экрану.

— Хороший выбор. — Однако непонятно было, поверил ли он ей.

Конечно, такой знаток, как Джек, должен был понимать, что она говорит вздор. Но пока эта фамилия не ассоциировалась у него с «Лэнсинг Индастриз», Холли не беспокоилась, что он подумает о ней.

Этот человек — единственное, что препятствует Брендену осуществить свои планы. Поэтому она должна быть предельно осторожной. Нельзя, чтобы он узнал о том, что она наследница половины миллионов Лэнсинга. Ведь она собственными ушами услышала слова Джека, когда он говорил Рамону о необходимости найти какого-нибудь дружелюбного миллионера. Бренден может оказаться очень дружелюбен к тому, кто сообщит ему, где прячется беглая наследница миллионов.

Поэтому Холли пожала плечами и углубилась в чтение мелко напечатанного текста.

— Гражданин США. Родился в Маниле. Не женат, детей нет. Принстон, Кембридж, Осака, — читала она вслух. — Ля-ля-ля… «Смарт Билдингз Инкорпорейтед», «Проект Всемирного Банка»… ля-ля-ля… главный акционер и директор «Армор Дизастер Рекавери» в Делавере, дочерние компании в Майами, Флориде, Нагос в Японии и Шропшире в Англии. Публикации… ля-ля-ля… электронный адрес… Постоянное место жительства… — Она подняла голову. — Тут пропуск. Вы что, нигде не живете?

По его лицу скользнула тень раздражения.

— Этот пробел в моей биографии предоставляю восполнить вашему воображению. — Это забавляло его явно меньше, чем он пытался изобразить, отметила Холли. Главным образом я веду кочевую жизнь. В моем офисе в Майами всегда знают, где меня искать.

— И у вас совсем нет дома?

Его пальцы сильнее застучали по клавишам.

— Несколько лет назад я купил дом в Англии. Он до сих пор мой. Но я редко там бываю.

— Почему?

Он неотрывно смотрел в экран.

— Мне вообще не следовало его покупать. Глупый романтизм. Я тогда совсем ни о чем не думал. Вложения в недвижимость — моя слабая сторона.

Холли ничего не поняла, кроме того, что Джек не намерен посвящать ее в это.

— Значит, ваша семья живет не в Англии? — спросила она.

— Моя семья живет по всему свету, — неохотно сказал Джек.

— Я имею в виду родителей, братьев, сестер…

Так же равнодушно он ответил:

— Родители умерли. Родственников у меня нет.

Этот безразличный тон мог бы остудить ее интерес, если бы не внезапное осознание, что под маской равнодушия кроется нечто более глубокое.

— А где вы жили в детстве? — осторожно спросила она.

— Мой отец был военным. Родители развелись, когда мне было восемь лет. И после этого я болтался между ними, как челнок, пока мать не умерла. Тогда я вернулся в Штаты, в школу, потом в колледж. С восьми лет я не жил с отцом. Да и вообще ни с кем.

— Значит, вы — человек ниоткуда? — насмешливо спросила она. — И я должна вам доверять?

— Забудьте вы про эти данные. Почитайте про мою работу — это даст вам обо мне вполне достаточно сведений.

Холли помахала листками:

— И что мне это даст? Да, я слышала о Всемирном Банке, но и только. А компания «Смарт Билдингз» вообще есть на свете?

Джек улыбнулся.

— Работая в «Смарт Билдингз», я многому научился в области высоких технологий, пока не понял, что мы их используем совершенно не так, как следовало бы. Поэтому я ушел оттуда и основал «Армор Дизастер Рекавери».

— Так вы ученый, — с удивлением протянула Холли.

— Послушайте, — сказал Джек, поднимаясь со стула. — Я хочу вам помочь. — Он резко запустил пальцы в волосы. — Я понимаю, что вы не так легко доверяете людям, — ровным голосом сказал он. — Я это понимаю и принимаю. Как и то, что вам необходимо хоть что-нибудь узнать обо мне, прежде чем вы примете мое предложение.

— Предложение? Хммм… Скорее, похоже на приказ.

Он сделал вид, что не слышал.

— Вы можете не знать имена в моем CV, но поверьте мне на слово — это великие люди, занимающиеся защитой окружающей среды. Сегодня вечером мы с Рамоном идем на прием, где будут присутствовать большинство из них. Для вас было бы весьма полезно пойти с нами.

Холли с трудом верила своим ушам.

— Вы хотите взять меня с собой на прием?

Джек посмотрел на нее сверху вниз.

— Это же не свидание. Это чисто деловая встреча.

Холли смотрела на него, соображая, что бы ответить этому человеку относительно его распрекрасных практических советов. Но, к своему бессильному негодованию, смогла выжать из себя только чисто женское:

— А… а что я надену?

Джека это явно не заинтересовало.

— Ничего пышного. Простой деловой костюм подойдет.

У Холли невольно вырвался смешок.

— Можно подумать, у меня он есть!

Он постарался смутиться.

— Конечно, нет… Но…

— Я могу надеть маленькое черное платье, — предложила она.

— Покажите.

Она показала. Дешевое облегающее платье-стрейч, с длинными рукавами и короткое. Холли мрачно растянула его на руках.

— Я его купила, когда нашла работу в джаз-банде, в Дублине. Выглядит мятым, но, когда его надеваешь, все складки просто растягиваются.

Джек кивнул:

— Сойдет.

Платье произвело даже больший эффект, чем просто «сойдет». Когда Джек с Рамоном увидели ее, спускающуюся в холл отеля, они не узнали Холли в этой надушенной женщине с аккуратно уложенными золотисто-каштановыми волосами и переливающимися сережками в ушах. Платье туго обтягивало ее фигуру.

— Вот это да! — с истинно мужским восхищением воскликнул Рамон.

Джек никак не мог справиться с потрясением. Куда исчезла та девчонка из кафе? Он уже видел Холли Дент, или Лэнсинг, или как ее там, испуганной, сердитой, воинственной. Но теперь это была великолепная, соблазнительная женщина. И нельзя сказать, что Джеку это не понравилось.

Впрочем, он себе в этом не признался. Весь вечер он провел под маской холодной учтивости.

— Вы хоть изредка бываете вежливы с людьми? — поинтересовалась Холли, когда он холодно отбрил одного слишком назойливого издателя. — Он ведь просто делает свою работу.

Джек передернул плечами:

— Неважно.

— А я думала, вы верите в братство всех людей на Земле, — ядовито сказала она.

— Может быть. Но если женщине доверить камеру, мир встанет с ног на голову…

— Какой женщине?

Джек пожалел, что не сдержался.

— Одна женщина-фотограф. Работает у него… она все это и организовала.

— И вам она неприятна тем, что она женщина? — Холли покачала головой. — Ваши предрассудки меня удивляют.

— Как женщина она мне нравится. А вот ее идеи — нет.

Холли усмехнулась.

— Значит, женщинам вообще не полагается мыслить? Вам кто-нибудь говорил, что вы — ископаемое?

— Из-за того, что я не согласен превращаться в законодателя моды? — рявкнул Джек.