Свет надежды

В прошлом бывали моменты, когда Лоренс внезапно появлялся в офисе, и, даже не поворачивая головы, молодая женщина знала, кто вошел, и беспомощно роняла руки, и замирала, как кролик под взглядом удава, и до конца дня места себе не находила. Иногда ей удавалось, безжалостно высмеяв свою слабость, развеять наваждение... но не всегда. Вот, например, сейчас ей совершенно не до смеха — слишком уж он близок.

— Отчего же? — Розанна смущенно заморгала: серые, как сталь, глаза неотрывно глядели на нее. — Боишься ненароком обнаружить, что мы любим расслабляться одними и теми же способами?

От его насмешливого, вкрадчивого шепота у нее по спине пробежал холодок. А щеки, напротив, жарко вспыхнули. Из упрямой гордости молодая женщина не отвела глаз.

— Вот в этом я глубоко сомневаюсь. — Пожалуй, стоило бы вложить в ответ чуть больше презрения... да не вышло. Потому что перед глазами опять заплясали волнующие образы того, как именно «расслабляется» Лоренс.

Если он хоть что-либо заподозрит...

Словно в ответ на ее мысли, уголки чувственных губ Лоренса медленно поползли вверх.

Заподозрит? Не обольщайся, дурочка, у тебя же на лице все написано! — заметил противный внутренний голос.

Устыдившись собственной слабости, Розанна изобразила вежливое, отстраненное равнодушие. Лоренс пожал плечами и вновь откинулся на стуле.

— Что, по-твоему, скажет Бенджамин, если узнает, что ты знакомишься в ресторанах с чужими мужчинами?

— Бенджамин?

Розанна склонна была предположить, что босс зааплодирует и скажет: молодец, девочка, так держать! Бенджамин вечно сетовал на то, что его помощница живет затворницей, нигде не бывает, ни с кем не встречается, только о работе и думает. А его из-за этого, видите ли, совесть мучает. Впрочем, не настолько, чтобы не взваливать на нее все новые и новые обязанности, цинично отметила про себя Розанна.

— Кстати, насчет Мердока, прими мои поздравления! Добыча отменная, что и говорить!

Молодая женщина недоуменно нахмурилась.

— Или ты не знала, что отец Мердока владеет половиной отелей Шотландии, а сын и наследник у него только один?

— Понятия не имела, — процедила сквозь зубы Розанна. Нетрудно было догадаться, на что намекает собеседник.

— Как говорится, такой шанс выпадает раз в жизни... — задумчиво протянул Лоренс.

— Но это чистая правда! — негодующе воскликнула молодая женщина.

Непонятно, что унизительнее: когда тебя считают потаскушкой или расчетливой стервой. Но только Лоренс способен был намекнуть и на то, и на другое в одной-единственной фразе!

— Разумеется, теперь, когда ты открыл мне глаза, я предложу ему руку и сердце при первой же возможности, — ядовито бросила она. И не менее ехидно добавила: — Да что с тобой, Лоренс? Ты этому всему на собственном горьком опыте научился? Досадуешь, что девушек больше интересует твой банковский счет, нежели ты сам? Бедняжка Лоренс Гиллард!

«Бедняжка Лоренс Гиллард» цинично усмехнулся. И сколько же неизъяснимого обаяния было в этой усмешке!

— Как, тебе меня жаль? Тронут до глубины души.

— Уместнее будет сказать, «тронулся», — буркнула она.

— По правде говоря, — как ни в чем не бывало продолжал Лоренс, — я склонен думать, что девушек больше всего интересует мое роскошное тело.

— А еще ты, наверное, веришь каждому слову этих своих пресс-релизов, — подхватила Розанна. — Держу пари, женщины, что зачитываются той пакостной статейкой, собственное имя правильно написать не в состоянии!

— Ай-ай-ай! — укоризненно покачал головой Лоренс. — Как насчет сестринской солидарности? В конце концов, ты же тоже ее прочла. Кстати, о какой именно «пакостной статейке» идет речь? — Он театрально вздохнул. — Я им давно счет потерял...

Розанна негодующе фыркнула, и Лоренс расплылся в белозубой улыбке.

— Быть секс-символом своего времени — тяжкое бремя. Но... — он пожал плечами, — я выдержу.

О, как она ненавидела Лоренса в эту минуту, его самодовольную, наглую неотразимость! Как ему легко все дается: куда бы ни пошел, в радиусе пяти миль все женщины до единой млеют, тают и закатывают глаза!

Все — но не она, нет!

— Твое чувство гражданского долга, безусловно, делает тебе честь, — саркастически заметила Розанна. — Кстати, если бы я решила «подцепить» Мердока или кого угодно другого, меньше всего я бы задумывалась о том, как на это посмотришь ты или что скажет Бенджамин. Для тебя, возможно, это будет новостью, но работа на корпорацию Гиллардов не означает автоматического отказа от личной жизни! — И молодая женщина прикрыла рот ладонью, изображая зевок.

— Устала? — тут же насторожился собеседник.

— Невероятно устала — от этого дурацкого разговора, — сказала Розанна, в десятый раз комкая и вновь расправляя салфетку.

Лишь поднявшись на ноги — по счастью, колени не подгибались! — молодая женщина осознала, что делает. А сделать это следовало еще час назад. Убраться отсюда, убраться как можно скорее! Не в ее характере спасаться бегством. Оказавшись в трудной ситуации, Розанна обычно стискивала зубы и сражалась до конца. Но в этой схватке ей не победить!

С сильной личностью Лоренса она бы еще худо-бедно справилась, но вот с его всеподчиняющей сексапильностью — вряд ли. Как это унизительно — изображать некое подобие невозмутимости, в то время как воображение вовсю ткет эротические фантазии! И досаднее всего то, что противостоять Лоренсу она еще может, а вот себе самой и своим чувствам — нет.

— Прошу прощения, но я вынуждена тебя оставить... — Чем дольше она здесь задержится, тем больше будет жалеть о том завтра.

На лице Лоренса отразилось изумление.

— Просишь прощения, вот как? А что, если я не прощу?

— Вообще-то мне без разницы, — небрежно бросила Розанна и пошла прочь, высоко вскинув голову и расправив плечи.

Но дойти успела только до фойе. Там-то Лоренс и догнал ее.

— Я так понимаю, мне полагалось устремиться следом за тобою.

Розанна словно приросла к месту. Вечер и впрямь вышел кошмарный, а теперь еще и это. Ведь ушла она отнюдь не для того, чтобы привлечь к себе внимание, а лишь затем, чтобы хоть немного восстановить душевное равновесие. Господи, да Лоренсу мужского тщеславия судьба отпустила тройную дозу!

Воинственно сощурившись, Розанна повернулась к своему преследователю лицом.

— Нет, не полагалось!

— Извини, я в женских выходках разбираюсь слабо. — Лоренс стиснул зубы. — Опыта, знаешь ли, маловато: немногие женщины сбегали от меня из ресторана. Собственно говоря, пока что ни одна.

Так вот в чем проблема! Ему нестерпима мысль о том, что женщина дала ему от ворот поворот! От гнева адреналин в крови Розанны так и вскипел.

— Отлично, место в истории я себе обеспечила! Женщина, сбежавшая из ресторана от Лоренса Гилларда! Что может быть лучше! Куда там до меня Марии Кюри, открывательнице радия! — Молодая женщина на мгновение поднесла руку к голове: в виске пульсировала тупая боль. — Может, обо мне еще и книгу напишут...

— Я так думаю, что твой острый язычок не сегодня-завтра доведет тебя до беды, — мрачно предсказал Лоренс.

— Ну, как доведет, так и выведет, — отмахнулась Розанна. — О себе я как-нибудь сама позабочусь, без тебя. Но, прежде чем мирно уснуть нынче ночью, мне хотелось бы прояснить несколько вопросов. Собственно говоря, их три. Во-первых, я не сбежала из ресторана, я с достоинством вышла.

— Поправка принимается, — коротко поклонился Лоренс.

— Во-вторых, возможно, ни одна другая женщина до этого не дошла. Но, поверь мне, причиной тому их нерешительность, а отнюдь не твое неотразимое обаяние. А в-третьих... — Розанна умолкла. — Не знаю, что в-третьих, — беспомощно призналась она.

Когда Лоренс резко схватил ее за руку и рванул на себя, молодая женщина так опешила, что сопротивляться и не подумала. Она открыла было рот, чтобы запротестовать, но тут же поняла, в чем дело. Группа подгулявших постояльцев, громко хохоча и переговариваясь, направлялась к бару, а они с Лоренсом стояли у них на пути.