Я таких не встречала

— Я… я не знаю. — Господи, как нелепо она сейчас выглядит! — Это очень любезно с вашей стороны, мистер Рэдфорд, но…

— Мистер Рэдфорд? Я думал, мы уже достаточно знакомы, чтобы отбросить формальности. — Он снова обворожительно улыбнулся. — Друзья зовут меня Торн.

Эбби казалось, что она вот-вот потеряет сознание.

— Значит, договорились? Я буду ждать вас во время ленча. Встретимся в ресторане отеля «Мейфлауэр».

Этот старинный ресторан славился прекрасной кухней и умопомрачительными ценами. Скорее всего, Торн и может позволить себе такую роскошь, но ее бюджет вряд ли выдержит подобное испытание.

— «Мейфлауэр»?.. — растерянно повторила она. — Но… но я думала, мы можем просто посидеть в парке или где-нибудь на набережной.

Он слегка нахмурился.

— Я предпочел бы встретиться в ресторане.

— О, не беспокойтесь, она обязательно придет! — заверила его Мейбл.

— Мейбл, если ты не возражаешь, я сама решу, — не выдержала наконец Эбби.

— Итак, до встречи, — коротко попрощался Торн.

Что ж, пару недель после этого ленча ей с Феликсом придется потуже затянуть пояса. Искусство требует жертв!

Ровно в полдень Эбби с замирающим сердцем вошла в роскошный зал ресторана. Важный метрдотель с поклоном провел ее к одному из столиков, за которым уже ждал мистер Рэдфорд. Приглушенный свет, матовый блеск дорогой мебели, белоснежные скатерти, старинные картины на стенах — все это вселяло в Эбби ощущение покоя и умиротворения, заставляя забыть страхи и волнения, которые она испытывала перед свиданием. Ей пришлось побывать здесь однажды, уступив долгим уговорам приехавших навестить ее родителей, когда отец вдруг пожелал пригласить своих дам в какой-нибудь известный ресторан.

— Рад вас видеть, — поднялся ей навстречу Торн.

— Здесь так чудесно! Как мило с вашей стороны пригласить меня именно сюда, — несколько натянуто ответила она, усаживаясь напротив.

Эбби не стала изучать меню: в прошлый раз римский салат произвел на нее такое впечатление, что не стоило экспериментировать. Торн заказал запеченные мидии. Он предложил своей спутнице вина, но, искренне намереваясь выяснить множество подробностей из его жизни, она отказалась.

Покопавшись в объемистой сумке, Эбби выложила на стол блокнот, ручку, очки для работы и даже заранее приготовленный список вопросов.

— Вы не против, если мы начнем прямо сейчас?

— Пожалуйста, — улыбнулся Торн. Облокотившись на стол, он подпер голову руками и подался немного вперед, как бы приготовившись внимательно слушать. Но прежде спросил: — Сколько вам лет, Эбби? Двадцать один, двадцать два?

— Двадцать семь.

— Правда? — несколько удивился он. — И, по словам подруги, вы работаете администратором?

— Да, Мейбл сказала правду, но это для меня не самое важное занятие.

— Что вы имеете в виду?

— Я пишу и, естественно, мечтаю опубликовать свою книгу. Однако для этого сегодня требуется не только талант, но и большая доля везения.

Безмолвный официант поставил перед ними корзинку с ароматными теплыми рогаликами.

— Каждый автор, — продолжала она, когда молодой человек удалился, — просто обязан иметь особый стиль. Для этого, я уверена, нужно всегда стараться писать искренне, от чистого сердца. Я занимаюсь этим всего несколько месяцев, но в нашем литературном кружке есть дамы, которые не могут напечататься уже несколько лет. Мне кажется, они просто смирились и не хотят бороться. А чтобы добиться успеха, надо пройти через множество мелких поражений и крошечных удач.

— Например?

Эбби задумалась.

— Ну, взять хотя бы завершение романа. Когда я написала последнюю строчку, то чувствовала себя как Наполеон после Аустерлицкого сражения. Только потом я поняла, как много мне еще предстоит работать над исправлениями. Никогда нельзя останавливаться на достигнутом!

Торн понимающе кивнул.

— Некоторые члены нашей группы надеялись создать шедевр мгновенно и без особых усилий. Им казалось, что писателем может стать каждый. Но почти все они бросили свою затею после двух-трех наших собраний, осознав, какой тяжелый труд стоит за всем этим.

— Ну а вы?

— Я настроена серьезно. Мой роман обязательно будет опубликован, и я не собираюсь бросать начатое на полпути. Мой отец как-то пошутил, назвав меня бульдогом, вцепившимся в кость. В чем-то он прав — я очень настырна. И я доведу это дело до конца, чего бы мне это ни стоило!

— Вы с детства мечтали стать писательницей? — задал очередной вопрос Торн, отламывая кусочек аппетитного рогалика.

— Вовсе нет. В школе я даже не принимала участия в ученической газете, хотя теперь жалею об этом. Возможно, это дало бы мне кое-какие навыки в искусстве выражать свои мысли.

— Что же натолкнуло вас на идею сочинить роман?

— Я всегда читала много подобной литературы, но решилась начать писать только в прошлом году. Мне повезло, что я почти сразу встретилась с Мейбл. Иначе, кто знает, может быть, я до сих пор совершала бы те же дилетантские ошибки.

Только когда к столу подошел официант с их заказом, Эбби вдруг поняла, что еще и не начала задавать Торну свои вопросы.

Римский салат полностью оправдал ее ожидания. Наслаждаясь едой и обстановкой, она поклялась себе обязательно прийти сюда еще раз.

— Вы говорили, что вам потребовалось около шести месяцев, чтобы написать «Навеки вместе», — снова заговорил Торн, одновременно ловко расправляясь с запеченными мидиями. — Наверное, это рекордно короткий срок для первого произведения?

— Вы правы. Но я посвящала работе каждую свободную минуту.

— А у вас оставалось время на личную жизнь?

Эбби растерялась. Ей не хотелось признаваться, что этот визит в ресторан — первый ее выход с мужчиной за все время, что она живет в Нью-Йорке. Вот уже больше года она…

— Эбби?

— О да, иногда я отдыхаю вместе с друзьями.

К чему ему знать, что всех ее друзей правильнее было бы назвать подругами?

После второй неудачи в любви Эбби потеряла всякую надежду найти своего принца. И хотя с момента расставания с Миком прошло уже больше года, она и не пыталась найти ему замену. Она еще не забыла и ту боль, которую причинил ей Джек, в которого она влюбилась еще в колледже. В один прекрасный день каждый из этих ее избранников заявил, что нашел другую… Нет, Эбби твердо решила никогда больше не принимать мужчин всерьез. Конечно, смотря на счастливые лица замужних подруг, она часто сожалела об утраченных надеждах. Но больше всего удручала ее мысль о детях. Она запретила себе даже думать о возможности растить ребенка одной. И, значит, ей не суждено было испытать ни с чем не сравнимую радость материнства. Приходилось заставлять себя избегать общения с детьми подруг, не обращать внимания на одиночество, но…

— Эбби? — прервал ее мрачные размышления Торн.

— Ах, извините, — пробормотала она, поймав себя на том, что думает на запрещенные темы. — Вы что-то сказали?

— Нет, просто у вас был такой странный вид… Может быть, вам здесь не нравится?

— О, что вы! Все просто великолепно.

И, стараясь замять возникшую неловкость, Эбби рассказала о своем предыдущем посещении этого ресторана. Разумеется, она ни словом не обмолвилась об истинной причине приезда родителей. В тот раз они хотели собственными глазами убедиться в ее благополучии. Они пытались уговорить ее побольше общаться с друзьями, почаще устраивать вечеринки. Эбби крепко обняла, расцеловала их, искренне поблагодарила за заботу и постаралась поскорее отправить обратно домой. Тяжело было видеть, как они страдают, не в силах обеспечить дочери счастья, которого она, по их мнению, заслуживает.

Эбби со вздохом взглянула на часы. Перерыв заканчивался через пятнадцать минут, а Торн так и не ответил ни на один из заготовленных вопросов.

— К сожалению, мне пора, — обратилась она к нему, пряча в сумку оказавшиеся ненужными блокнот и ручку.

Затем она обернулась к официанту, намереваясь попросить счет.