Флирт — моя стихия!

— Черт, черт, черт! — раздраженно бормотала себе под нос всегда такая восторженная Дороти, которая теперь, однако, выглядела весьма комично. — Ну где ты была?! — кинулась она навстречу Бетани.

— В кабинете у мистера Восса, — не понимая, в чем дело, ответила новоиспеченный экскурсовод.

— Твоя группа, — прошипела Дороти, указав на толпу школьников с учителем.

— Они давно меня ждут? — растерянно спросила студентку Бетани.

— Пару минут, хотя они показались мне вечностью.

— Подростки, — многозначительно проговорила Бет, опасливо посмотрев в сторону своей потенциальной аудитории. — Лана несколько раз предупреждала, что с подростками проблем больше всего.

— Главное, не заискивать перед ними, но и не зазнаваться. А если понадобится, то лучше сразу показать им, кто тут самый крутой, — напутствовала Дороти. — Удачи!

— Спасибо, дорогая. Она мне пригодится, — прошептала Бет.

— Главное, оставайся на высоте. У тебя это отлично выходит, — подбодрила ее Дороти.

Тинейджеры, слава, богу, оказались обычными воспитанными детьми. Благодаря первой же успешно проведенной экскурсии у Бетани Уокер появился приличный запал на дальнейшие подвиги, так что две следующие, с иностранными туристами, прошли на той же волне. День пролетел незаметно, и она вспомнила об этом только в конце последнего тура, незадолго до закрытия музея, когда к ней подошел директор и тихо сказал:

— Когда закончите, загляните ко мне. По поводу нового проекта.

Заручившись ее кивком, шеф удалился.

Поскольку Бетани больше не нуждалась в помощи проводника по запутанным коридорам галереи, то уже через десять минут была на пороге директорского кабинета. Она вновь деликатно постучала о косяк, хотя в этом не было надобности: дверь оказалась приоткрытой.

— Заходите, Бет! — крикнул Эйдан Восс.

Он не поднимал головы от документов. Рукой лишь указал на кресло и произнес:

— Присаживайтесь. Рассказывайте, как прошел первый день.

— По-моему, неплохо, — неуверенно ответила Бет, которая привыкла к тому, чтобы во время разговора смотрели на нее, и только на нее.

— А поточнее? — делая походя какие-то пометки в документах, спросил директор музея.

— Разве были какие-то нарекания? — нервно поинтересовалась Бетани Уокер.

— А был повод? — наконец поднял на нее глаза Эйдан Восс.

— Мне так не показалось, — покачала головой девушка.

— Тогда о чем речь? Я спросил вас, как прошел ваш первый рабочий день. Что вас так настораживает в моем вопросе? Я, как начальник, имею право его вам задать.

— Безусловно, — согласилась она.

— Вот и отвечайте, — резким голосом велел он, вновь вернувшись к своим бумагам.

— Вы не особенно обходительны со мной, — рискнула заметить блондинка.

— Пробовал быть обходительным, но вы этим злоупотребляете, Бет, — припомнил он ей. — Я работал в разных частях света с совершенно непохожими друг на друга людьми. Мне всегда казалось, что я умею устанавливать контакты, находить общий язык, вне зависимости от культурно-этических различий. Никогда я не попадал в сколько-нибудь серьезные передряги, пока не вернулся в родной город и не познакомился с вами.

— Ну уж и передряга. По-моему, вы преувеличиваете, Эйдан, — улыбнулась она в ответ.

— По-моему, я преуменьшаю… Но вызвал я вас не для этих выяснений. Так что оставьте свои упреки в недостатке учтивости. Час поздний, займемся делом! — объявил босс и, отложив все бумаги, воззрился на подчиненную. — Я договорился насчет посещения культурного центра. Проект я вам отдал на изучение, постарайтесь подготовиться к завтрашнему дню, чтобы он не прошел впустую. Подготовьте список тем и вопросов. Полагаю, ваша кузина вам в этом поможет…

Четко и последовательно он продиктовал ей, на что предстоит обратить особое внимание. Бетани оперативно извлекла из сумочки блокнот и принялась записывать.

— Послушайте, Бет! — произнес Эйдан в заключение. — Я вижу, как вы стараетесь. Наблюдавшие сегодня вас в деле наши постоянные сотрудники сообщили, что вы неплохо справляетесь. Не стану вас перехваливать. Вы производите впечатление человека, который, невзирая на очевидные способности к серьезной работе, быстро перегорает. Мне бы очень не хотелось тратить силы и время на того, который уже через месяц придумает себе новое занятие. Предстоит большая работа. На какое-то время вам придется пересмотреть свои приоритеты. Заставьте себя отрешиться от привычной манеры поведения, в противном случае у нас с вами будет много причин для недовольства друг другом. Надеюсь, вы понимаете, о чем я веду речь?

— Да, понимаю, — кивнула Бетани.

— Очень хорошо. Судя по расписанию, экскурсии у вас не каждый день. В связи с этим я подготовил для вас список музеев и экспозиций Мельбурна, которые вам стоило бы посетить. Держите, — он протянул ей лист бумаги через стол. — Вы девушка наблюдательная и умная. Сами решайте, как использовать полученные таким образом знания. А вот документ, который вы обязаны пристально изучить, — босс протянул ей на этот раз целую подшивку.

— А! Кодекс профессиональной этики! — радостно воскликнула она. — Лана уже давала мне его на ознакомление.

— И что же? Вы ознакомились? — с сомнением спросил шеф.

— Еще до того, как прийти в музей, — гордо сообщила она, вскинув подбородок.

— И все же перечитайте пункт восьмой части третьей. Он называется «Профессиональная ответственность перед коллегами и профессией», — наставительно проговорил Эйдан Восс.

— Хорошо, перечту обязательно, — глухо отозвалась Бетани.

— В таком случае не стану вас больше задерживать. У вас завтра насыщенный день. Прошу не опаздывать.

— Спасибо за все, Эйдан, — искренне проговорила она, остановившись в дверях. — Обещаю, вы не пожалеете, что положились на меня в этом деле.

— Надеюсь, хотя сам до сих пор не понимаю, как я в это ввязался.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Благодаря тем экскурсиям, которые вы мне рекомендовали в различных музеях города, выяснилось, что мои пробелы в образовании куда больше, чем можно было предположить, — сообщила Бетани в конце своей первой рабочей недели. — Взять хотя бы глозельские руны…

— Эк вас далеко занесло в жажде познаний, милая, — не отказал себе в колкости Эйдан Восс.

— Я не очень четко понимаю, что вокруг этой находки вообще творится, — с подавленным видом произнесла она.

Эйдан многозначительно хмыкнул, после чего заговорил:

— В двадцать четвертом году двадцатого века во французском местечке Глозель, что в семнадцати километрах от Виши, два местных крестьянина, внук и дед, обнаружили во время полевых работ либо просто захоронение, либо стеклоплавильную печь, либо место кремации умерших. Примечательным было то, что помимо человеческих останков там находилась масса предметов, таких как глиняная утварь, глиняные и каменные таблички, с нанесенными на них письменами. Эта находка подняла настоящую волну в мире археологии. Началось с того, что медик из Виши, будучи большим энтузиастом и археологом-любителем, принялся расшифровывать эти надписи. Перекопали всю округу, из неглубокого слоя извлекли много интересного: грубо вытесанные из камня орудия труда, высеченные изображения людей и животных, разнообразную лепку самых причудливых форм. Но самой многообещающей находкой все же были многочисленные кирпичи, испещренные загадочными надписями. Тот же медик тогда громогласно объявил, что возраст находки составляет не менее семи тысячелетий или даже все десять тысяч лет. Правда, позднее гипотетический их возраст становился все менее и менее впечатляющим. Теперь считается, что им не более трех тысяч лет. Находятся и те, кто датирует их средневековьем. Проблема глозельских надписей в том, что первоначальные очень смелые заявления о сенсационности обнаруженных артефактов вызвали слишком скептический отклик со стороны специалистов, которые стали подозревать двух крестьян и местного лекаря в фальсификации.