Венецианская маска

— Значит, у тебя есть сын. Я уверен, ты держишь его где-то в безопасном месте.

Она кивнула:

— Мне бы не хотелось выдавать его.

Он повертел бумаги, которые держал в руках.

— Если из этого удастся узнать правду, я буду настаивать на прекращении мести на основании того позора, который Филиппо наложил на Селано своими действиями, и необходимости пересмотреть личность Доменико Торриси. Только тогда гармония восстановится, и твоему сыну не будет угрожать никакая опасность.

— Ты хороший человек, — уверенно сказала она.

Пьетро отправил бумаги со специальным посыльным, и Елена была довольна тем, что дело движется.

— Кто такой Николо? — спросил он однажды, когда во время разговора наступило неловкое молчание.

Она покраснела:

— Человек, которого я любила. Я писала ему письма, которые никогда не отправляла.

— То, что я видел, было написано незадолго до твоего заточения. Он отец Элизабетты?

Она широко раскрыла глаза от удивления.

— Почему ты так думаешь?

— В ту самую ночь, когда мы едва не потеряли тебя, Мариетта умоляла тебя не умирать и не допускать того, чтобы Элизабетта и Николо так и не узнали друг друга. — Он облокотился на кресло, глядя на нее в ожидании. — Девочку я видел несколько раз. Элизабетта действительно очень на тебя похожа, если хорошенько приглядеться. А вчера Мариетта попросила разрешения оставить своего ребенка на некоторое время в замке. Я думал, она приведет одного из своих детей. Но теперь понимаю, она хотела, чтобы ты проводила больше времени со своей дочерью.

— Я отдала ее Мариетте, — выдавила она. — Я не должна была видеть ее.

— Может быть, теперь, когда Филиппо нет, она хочет вернуть девочку тебе.

Елена наклонила голову и закрыла лицо рукой.

— Это дар, который я не могу принять.

Пьетро, дав ей время успокоиться, взял кресло за спинку и придвинул его ближе к ней.

— Николо был женат?

Она опустила руку.

— Нет, но, наверное, уже женился. Ведь столько времени прошло.

Он выслушал всю ее историю. Он проявлял интерес и внимание к каждой детали. Когда она закончила словами Николо о том, что он просил ее связаться с ним, если будет возможность, Пьетро одобрительно закивал.

— Тогда почему не написать ему по вашей старой дружбе, если теперь ты спокойно можешь сделать это? Я прослежу за тем, чтобы письмо было доставлено.

Если бы Пьетро расценивал отношения Елены и Николо как мимолетное увлечение, он бы никогда не посоветовал такого. Она столько пережила, эта женщина, когда-то юная пиетская воспитанница, которую передавали, словно подарок, то одному, то другому человеку, так жестоко истерзанная замужеством. Она была вынуждена расстаться со своим новорожденным ребенком и не иметь возможности наблюдать, как девочка растет, не зная, кто ее настоящая мать. Если раньше Елена и имела какие-то радости, тогда они перестали приходить к ней. Искреннее желание Мариетты полностью разделить Элизабетту с ее настоящей матерью говорило о том, что Елене действительно пришло время возместить все просчеты судьбы.

Предложение Пьетро не покидало Елену ни на минуту, хотя она не предпринимала никаких действий. Она утратила былую фигуру и красоту, и теперь была не той женщиной, которую любил Николо. Заточение очень изменило ее. На самом деле она была намного сильнее, чем думала, несмотря на физическую слабость. Она думала о Доменико. Если его невиновность будет доказана бумагами, которые Мариетта отдала Пьетро, как они соберут жизнь воедино, начнут ли они ее сначала? Он тоже изменится, даже из-за того, что Мариетта теперь самостоятельная женщина с развитым деловым чутьем и возможностью обеспечить себя.

Елена стала заметно поправляться с тех пор, как Элизабетта стала гостить в замке. Вид озорного детского личика в двери, перед тем как она сама входила, шутки между ними, совместное чтение наполняли дни Елены счастьем. Между посещениями Елена отдыхала или спала, в то время как девочка гуляла с няней или играла с игрушками в библиотеке, где сестра Джаккомина по просьбе Пьетро возобновила работу с книгами.

Мария Фонди, восстановленная в должности личной служанки леди, была надежной сиделкой теперь, когда постоянный присмотр сменился ежедневным уходом, что давало Мариетте возможность находиться некоторое время в магазине, заниматься с Мелиной и давать уроки Лукреции. Мариетта и монахиня сменяли друг друга, ночуя на раскладной кровати в комнате Елены, чтобы успокаивать ее, когда ей снятся кошмары.

— Мама сказала, что ты и она — обе мои мамы, — сказала Элизабетта однажды утром. — Так же, как вы обе крестные Бьянки. Поэтому я тоже буду называть тебя мамой, Елена.

Елена, тронутая до глубины души, обхватила ее маленькое личико руками и поцеловала.

Наконец пришло время, когда Мариетта смогла переехать домой. Элизабетта осталась в замке еще на некоторое время. Девочке нравилось, что все внимание уделяют ей одной, ведь дома ей приходилось делить его с Мелиной, а в доме Савони с детьми Адрианны. Магазин масок по-прежнему приносил неплохой доход, и Мариетта была довольна новым музыкальным отделением. А недавно сбылись надежды Леонардо, когда соседний к нему магазин стал свободен и он вскоре начал продавать там музыкальные инструменты.

Сестра Джаккомина была вполне согласна совмещать уход за Еленой и работу в библиотеке, в то время как Бьянка должна была вернуться в Пиету. Пьетро принял решение.

— Бьянка должна вернуться к своим занятиям, — сказала он Мариетте, и та согласилась.

Бьянку снова охватили противоречивые чувства. Она не хотела оставаться в замке, и в то же время не проявляла больше интереса к игре на флейте. Ее жизнь была выбита из колеи, изменена так сильно, что, казалось, она нигде не могла найти себе места, и, возможно, этим местом меньше всего была Пиета.

Пьетро говорил с Бьянкой лично незадолго до ее отъезда.

— Мне не раз представлялся случай понять, что замок совсем не для тебя. Могу только догадываться, с какой неприязнью у тебя ассоциируется это место, с тем, что, как мне известно, никогда не должно было произойти. Мне ничуть не легче находиться здесь. — Он в порыве эмоций взмахнул руками. — Я не хочу вести здесь праздную жизнь, полную утех, и посещая зал Большого Совета время от времени. Я не политик и не достигну высоких званий. Мое призвание в другом. Мое дело — медицина, и, как только палаццо Селано можно будет закрыть, я вернусь домой в Падую.

— Почему вы мне все это говорите? — спросила она, хотя догадывалась об ответе.

— Я хочу, чтобы ты посмотрела на факты и поняла, почему я желаю твоего возвращения в Пиету.

Сестра Сильвия приехала забирать Бьянку. Как только Пиета появилась в поле зрения, Бьянка увидела ее в новом свете: она стала желанным местом.

Бьянка жила в Пиете уже месяц, когда одним апрельским днем французский корабль зашел в воды Венеции, чтобы переждать шторм. Из-за нарастающего страха за намерения французов командир венецианского форта приказал дать предупредительные выстрелы для непрошеных гостей. В результате соседний венецианский корабль сгорел. Были убиты несколько французов, судно взято под арест, а выжившие пленены.

Инцидент стал маленькой искоркой, из которой разгорелся большой пожар. Наполеон Бонапарт едва с ума не сошел от ярости. Венецианские представители, прибыв в его лагерь для обсуждения положения дел, вели беседу в очень оскорбительном и непозволительном тоне. Он пригрозил им, помахав кулаком перед их лицами.

— Я разберусь с Венецианской республикой! — ревел он.

Послы вернулись с такими запросами, от которых дожа бросило в дрожь, он совершенно растерялся от такой кровожадности. Его смятение и незнание заставили сенат тоже впасть в панику. Пьетро, посещавший собрания Большого Совета, был глубоко поражен полнейшей безынициативностью. Он пытался подать голос, но мало кто его слушал, и не было никого, кто принял бы его советы во внимание. Сошлись на том, что французские войска приближаются к Венеции.