Дикий цветок

— Да, он и вправду великолепен. Пожалуй, это даже чересчур любезно…

— Вовсе нет, — запротестовал Касл. — И я, надеюсь на большее. По правде говоря, хоть я и намеревался просить вас об этом наедине, мисс Мэттьюз, я все же воспользуюсь случаем, чтобы пригласить вас сегодня вечером в театр, а после него — на ужин в ресторане «Пальм-Корт» в отеле «Карлтон». По вечерам я обычно обедаю со своими друзьями там или в «Савое».

Он с беспокойством смотрел на нее, не обращая внимания на мрачнеющее на глазах лицо герцога.

— Если вы согласитесь, я обещаю вам необыкновенно приятный вечер. Пожалуйста, скажите «да», мисс Мэттьюз!

Молчание повисло в воздухе; потом Шелби неожиданно улыбнулась и ответила:

— Да… Я весьма польщена вашим приглашением, мистер Касл!

Вивиан прижала ладонь к губам, подавляя вздох, но Джеф даже не шелохнулся. Торжествующий Бернард Касл заявил, что у него назначена еще одна встреча, поэтому он не может больше задерживаться. Он пообещал прислать автомобиль за Шелби сегодня вечером, добавив, что водитель проводит ее из палатки к машине. Затем, еще раз откланявшись, он поспешил прочь, затерявшись среди палаток и красочно одетых артистов, сновавших вокруг.

Джеф тотчас же представил, как Шелби надевает платье и накидку, которые, он прислал ей, на встречу с ненавистным Каслом. Он был готов даже потребовать их назад, но воспитание помешало ему это сделать. Вместо этого, пристально, угрюмо глядя на Шелби, он заявил:

— Если вы делаете это для того, чтобы заставить меня ревновать, могу заверить вас, что вы будете страдать гораздо больше меня сегодня вечером.

— Как я могла, так ужасно ошибиться в вас? Вы просто чванливый, самовлюбленный осел! — громко прошипела она, подбоченившись. Вивиан, укрывшаяся, в полумраке за их спинами, вздрогнула. — Слава Богу, вы показали свою истинную сущность, прежде чем я успела увязнуть во всем этом еще глубже.

— К счастью, я понимаю, что во всей этой чепухе нет ни слова правды, потому заранее прощаю вас.

— Если бы я была мужчиной, то ударила бы вас! Джеф рассмеялся, приведя Шелби в еще большую ярость.

— Как вы очаровательно простодушны, шалунишка. Думаю, мы оба с вами знаем, что вы отправили бы Бернарда Касла восвояси, если бы не усмотрели тут возможность уколоть меня. Сколько еще понадобится времени, прежде чем вы пошлете ему записку о том, что вы нехорошо себя чувствуете и не сможете составить ему компанию сегодня вечером?

Он усмехнулся.

Поскольку именно это Шелби и собиралась сделать, она еще больше рассердилась, оттого что он догадался.

— Ну не смешно ли, что вы считаете себя таким неотразимым! Ха-ха! С какой стати мне проделывать такое из-за вас?

— Какие же еще у вас могли быть причины? — Джеф приложил палец к губам, сделав вид, что размышляет. — Неужели вы хотите, чтобы вас купили? Если так, Касл может дать хорошую цену. Он один из богатейших бриллиантовых магнатов и финансистов, приближенных к королю Эдуарду. Среди друзей, о которых он упоминает, Ротшильды, Сесил Роудз, Барни Барнато и Людвиг Ньюман. Они могли бы десять раз купить меня всего с потрохами.

— Я вовсе не собираюсь отвечать на ваши возмутительные выпады. — Она повернулась к нему спиной. — Нам с вами нечего сказать друг другу. Сегодня утром, вы предельно ясно изложили ваши намерения, и ваш теперешний визит только убедил меня в том, что я поступаю правильно. Прошу вас, уходите.

Глядя поверх головы Шелби, он встретил взгляд Вивиан. Неужели он еще хуже запутался?

— Я понимаю — вы устали. Увидимся позже.

Она не ответила, и Джеф повернулся, собираясь уходить. В эту минуту один из помощников конюха подошел к палатке Шелби, ведя прекрасного, золотисто-гнедого жеребца под уздцы.

Джефа точно ударило что-то под сердце.

— Боже милостивый! Это же… не может быть… Чарли, заржав, устремился к нему, выдергивая вожжи из рук изумленного парнишки. Встреча Джефа с его лошадью была такой трогательной, что Вивиан прослезилась. Жеребец обнюхивал лицо своего хозяина, он, казалось, улыбался, подставляя себя радостным, ласкающим рукам Джефа.

— Мисс? — шепнул парень Шелби, опасаясь, как бы его не отругали за то, что он не удержал жеребца. — Вы будете выезжать его сегодня вечером?

Джеф коротко, резко взглянул на него:

— Этот конь принадлежит мне. Можешь идти.

Шелби согласно кивнула, но стоило только парню отойти подальше, как она метнула на Джефа негодующий взгляд своих голубых глаз:

— Как вы посмели? Вы оставили Чарли в Вайоминге, точно так же, как всех, кому вы были дороги, и никто из нас не думал, что мы когда-нибудь увидим вас опять! Вы не имеете права, снова вторгаться в нашу жизнь с этаким видом собственника…

— Как, вы посмели не сказать мне, что моя лошадь в Лондоне?

Он был в таком же бешенстве, как и она.

— Кажется, оба мы забыли сказать так много всего… пока не стало слишком поздно. — Шелби вошла в палатку, сдавленно договорив:

— Ну что ж, давайте, забирайте его. Вы ведь ни за что не успокоитесь, пока, не будет по-вашему.

Ресторан отеля «Карлтон» был щедро украшен искусно выращенными в горшках пальмами. Одна из них касалась затылка Шелби всякий раз, как двери открывались, и ее листья колыхались на сквозняке, но в остальном, ей не на что было пожаловаться. Это был первый ресторан из тех, в которых она когда-либо бывала, где музыка доносилась тихо, откуда-то из глубины, а белоснежные скатерти, хрусталь и серебро слепили глаза. Бернард Касл заказал бутылку «Дона Периньон» в ведерке со льдом, и Шелби опасалась, что слишком быстро опорожнила свой первый бокал.

— Как вам понравилась пьеса? — спросил Бернард, отрываясь от меню.

— Довольно… занимательно, — ответила она. Они смотрели спектакль под названием «Роман фабриканта сигарет», который Шелби нашла невыносимо скучным. Само собой, она не могла ни на чем, как следует сосредоточиться не говоря уж о действии пьесы.

— Я подумал, что для вас это будет особенно интересно, дорогая, поскольку вы приехали из той части света, где развлечения так редки.

— Простите?

— Ну, ну, не обижайтесь! Мне не хотелось бы говорить ничего дурного о вашей родине, но ведь это общеизвестно, что американский Запад — просто пустыня в культурном отношении, n'est-ce pas? [10]