Детство Скарлетт

Рональд был весел, все время шутил, пытаясь все время поддеть замкнутую Клеопатру. Та лишь смущенно улыбалась, опускала глаза и старалась не отвечать своему жениху.

Мистер Макинтош был немного мрачен. Ему предстояло после обеда ехать на дальние плантации. Конечно, он мог бы туда послать и управляющего, но почтенный джентльмен привык проверять все сам.

— Рональд, — обратилась миссис Макинтош к своему гостю, — когда вы с Клеопатрой намерены объявить в свете о своей помолвке?

Клеопатра вновь потупила свой взор, а Рональд рассмеялся.

— Миссис Макинтош, этот вопрос нужно адресовать не мне, а Клеопатре. Это она все время чего-то боится.

Миссис Макинтош улыбнулась и посмотрела на свою племянницу. Та зарделась еще пуще.

— Нет, дорогая, — сказала миссис Макинтош, — я не вижу в этом ничего предосудительного. Но пойми, уже пошли слухи, и все с нетерпением ожидают официального объявления.

— Миссис Макинтош, — воскликнула Клеопатра, отодвигая от себя тарелку, — я никак не могу решиться.

Тут в разговор вступил хозяин дома мистер Макинтош.

— А к чему спешка? Пусть молодые люди привыкнут друг к другу, ведь для этого мы и пригласили их к себе в усадьбу.

— Ну что ж, — сказал Рональд, — я буду каждый день повторять Клеопатре, что мы должны вместе с ней появиться в свете.

Скарлетт слушала чужой разговор, и волнение поднималось в ее душе. Она завидовала Клеопатре Макинтош, завидовала тому вниманию, какое ей уделяют все за столом.

Лишь одна Элеонора Берлтон сочувственно смотрела на молодую девушку. В ее глазах читалась какая-то грусть, словно бы она знала всю ее жизнь наперед, словно бы не было тайны в завтрашнем и последующих днях…

После обеда Скарлетт попросила разрешения у миссис Макинтош остаться одной.

Та немного недоуменно пожала плечами, ведь она хотела показать девочке библиотеку.

Но одним из главных правил миссис Макинтош было никому и ни в чем не мешать. Поэтому она лишь спросила, не нужно ли Скарлетт дать служанку в сопровождающие.

Но когда узнала, что Скарлетт собирается полюбоваться цветами, тут же предложила ей подобрать букет.

— Не беспокойся, милая, — сказала миссис Макинтош, — можешь срезанные цветы оставить прямо в саду. А я распоряжусь, и садовник принесет их тебе в комнату.

Вооружив Скарлетт ножницами, миссис Макинтош отправилась в свою комнату составлять меню для ужина.

Скарлетт бродила по тенистым аллеям парка, то останавливаясь и разглядывая какой-нибудь незнакомый ей цветок, то почти пускалась бегом, завидев другое, привлекшее ее внимание растение.

Она присела на корточки возле куста розы и стала следить за улиткой, медленно ползущей по огромному листу. Улитка двигалась не спеша, еле заметно. Упругие усики шевелились, нащупывая дорогу.

Наконец, улитка добралась до края листа и остановилась в нерешительности. Скарлетт, преодолевая брезгливость, подставила свою руку и тут же ощутила холодное прикосновение слизкого тела моллюска. Улитка снова остановилась, решая, ползти ей дальше или вернуться.

И тогда Скарлетт взяла ее за панцирь двумя пальцами и пересадила на длинный стебель неизвестного ей растения с мелкими желтыми цветами…

Букет уже был почти собран, и Скарлетт подозвала к себе садовника. Это был пожилой негр с абсолютно седыми волосами. Он, как и положено господскому садовнику, принялся восхищаться букетом, собранным Скарлетт.

— Я никогда не видел ничего подобного, — говорил негр, причмокивая губами, и Скарлетт чувствовалась в его голосе неискренняя радость.

— Отнеси это в мою комнату, — попросила девочка.

Она проводила взглядом удаляющегося садовника, который бережно нес огромный букет.

Скарлетт некоторое время стояла, раздумывая, куда ей отправиться теперь.

В парке ей уже немного надоело, но в то же время ей не хотелось ни с кем видеться.

Она медленно и бесцельно побрела по аллее.

Но тут из-за густой живой изгороди вышла Элеонора Берлтон. Сворачивать куда-нибудь или развернуться в обратную сторону было уже поздно, и Скарлетт не оставалось ничего другого, как подойти к почти незнакомой ей женщине.

На той было светлое платье, состоящее из множества складок, оборок, воланов. Невесомая материя трепетала на легком ветру. Хоть в парке и было тенисто, миссис Берлтон все равно держала над собой полупрозрачный шелковый зонт.

— Не нужно бояться меня, Скарлетт, — ласково, словно боясь спугнуть девочку, сказала миссис Берлтон.

И Скарлетт тут же почувствовала себя виноватой. — Я и не боюсь, миссис Берлтон, — немного оправившись выговорила Скарлетт, — я просто стесняюсь.

— А вот светская дама не должна этого делать, — Элеонора Берлтон улыбнулась, как бы подбадривая девочку.

— Я собирала букет, — неизвестно зачем сказала Скарлетт.

— А ты не хочешь прогуляться со мной? — предложила Элеонора Берлтон.

Скарлетт, оказавшись рядом с этой женщиной, сразу же почувствовала, насколько скромным и дешевым смотрится ее платье в сравнении с изощренным нарядом миссис Берлтон.

— С удовольствием, — сказала Скарлетт, хоть ей и не хотелось составлять компанию этой женщине.

Ведь она, уже полдня находясь в доме Макинтошей, кое-что успела разузнать от служанки Салли, приставленной к ней, о миссис Берлтон. И эта тридцатилетняя женщина немного пугала ее.

К тому же, Скарлетт чувствовала, что и хозяин дома, мистер Макинтош, недолюбливает Элеонору — младшую сестру своей жены.

Девочка и женщина не спеша пошли по засыпанной песком аллее.

— Можно, я буду называть тебя Скарлетт, а ты будешь называть меня Элеонора? — предложила миссис Берлтон.

Скарлетт немного польстило такое предложение.

— Не знаю, если у меня получится, миссис Берлтон.

Элеонора рассмеялась.

— Я же говорила, называй меня по имени.

— Хорошо, Элеонора, — еле выдавила из себя Скарлетт.

— Ты хочешь быть моей подругой?

Первое отчуждение, возникшее между ней и Элеонорой тут же улетучилось. Девочка почувствовала притягательную силу, исходящую от этой волевой женщины.

Элеонора сперва расспрашивала Скарлетт о родителях, об усадьбе, вызнавала о сестрах, а потом принялась рассказывать о себе. Скарлетт с замиранием сердца слушала о далеких городах, о балах, о далеких путешествиях и понимала, насколько она еще неопытна в жизни, сколько она еще не видела, сколько не знает.

— Тебе, Скарлетт, нельзя замыкаться в себе, — учила ее Элеонора Берлтон, — ты всегда должна быть открыта людям.

— Я стараюсь, — призналась Скарлетт.

— Стараться мало, нужно делать. Ведь ты хочешь нравиться мужчинам? — Элеонора пристально посмотрела прямо в глаза Скарлетт.

Та, не выдержав этого пристального взгляда, отвернулась.

— Вот видишь, ты все-таки боишься меня. А я, между прочим, могла бы научить тебя многому. Ведь из тебя должна получиться великолепная светская дама. Скоро ты станешь взрослой, будешь ездить на балы, знакомиться с молодыми людьми и лучше все знать заранее, чтобы потом ничему не удивляться и только изображать смущение.

— Я стараюсь, — пробормотала Скарлетт.

— Этого мало, нужно уметь.

Женщина и девочка дошли до сверкающего в солнечных лучах пруда. Скарлетт остановилась, любуясь гордыми птицами, рассекавшими зеркальную поверхность водоема.

— Тебе, Скарлетт, наверное, нравятся мужчины? — вполголоса спросила Элеонора.

И Скарлетт, сама еще не зная почему, призналась:

— Да.

— Значит, ты уже взрослая, — улыбнулась миссис Берлтон. — Но нужно понять, Скарлетт, они очень странные существа.

То, что миссис Берлтон назвала мужчин существами, неприятно поразило Скарлетт. Ведь мужчиной был и ее отец.

— Я не совсем понимаю вас, Элеонора, — прошептала Скарлетт.

— Я тебе сейчас объясню. Мужчины никогда не знают сами, чего хотят. И главное — это дать им подсказку, заставить поверить в то, что они хотят того же, что и ты сама.