Затмение (ЛП)

— Разумеется, мы пойдем, — сказал Росс. — Верити приглашена, и Эндрю будет дома, так что они приедут вдвоем, вместе с малышом Эндрю. Я пригласил их провести ночь здесь после приема.

— Удивительно, что тетушке Агате разрешили нас пригласить, но Джордж, вероятно, не смог отказать ей в прихоти.

— Мы пойдем, — сказал Росс, — и кто знает, может, это положит начало лучшей эпохе в отношениях наших семей. Я имел с Джорджем малоприятную и отчаянную беседу по поводу ареста Дрейка, но он его отпустил. Не знаю, склонился ли он перед моими угрозами или прислушался к доводам рассудка, но исход благоприятен. Так что, возможно, мы научимся жить рядом, и вражда несколько поутихнет. Ни один из нас не желает дружбы, но ведь нелепо, что мы не можем время от времени встречаться как цивилизованные люди, а не огрызаться друг на друга, будто дикие звери.

— Возможно, — ответила Демельза, — хотя и сомнительно. — А Дрейк? Говоришь, он вполне поправился?

— После пули? Не совсем. Но Дуайт считает, что он вне опасности, а когда я уезжал он уже вовсю объедался. Трудно сказать, восстановится ли полностью рука... Демельза...

— Да?

Росс прислушался к жалобам Джереми, которого только что увели. Клоуэнс давно уже мирно спала.

— Я думал о Дрейке.

— Да?

— Знаешь, дорогая, мне кажется, я его недооценивал. В этой вылазке он вел себя мужественно. Расскажу тебе позже. Но думаю, нужно как-то попробовать устроить его жизнь. Теперь у нас есть деньги. Он слишком юн, и это недостаток, но недостаток, который время излечит. Не знаю, какое-нибудь собственное дело, к примеру, мастерская или, может, отправить его к Блюитту на верфь в Лоо с перспективой стать партнером. Через два года ему исполнится двадцать один, и он сможет представлять там мои интересы.

Демельза изучила выражение лица Росса.

— Бог ты мой, вот это перемена! Я думала, мои братья для тебя вроде казней египетских.

Росс засмеялся.

— Дрейк... Дрейк так похож на тебя, что я восставал против него. Но несмотря на неприятности в Тренвите, я за него беспокоюсь. Вообще-то по дороге домой я как раз об этом думал.

— Любимый... — сказала Демельза.

— Если мы устроим Дрейка на какое-нибудь хорошее место, он сможет позволить себе достойную жену, а если мисс Чайновет пару лет сохранит ему верность, что мне кажется весьма вероятным, почему бы их не соединить, вдалеке от Уорлегганов? Она будет жить в Бодмине, а он, скажем, в Лоо...

— Любимый. Должна сказать тебе, что это уже невозможно.

— Почему?

— Потому что неделю назад Морвенна обвенчалась с Осборном Уитвортом в церкви Сола.

Глава двенадцатая

Всё произошло с Морвенной очень быстро. Или ей так показалось. Поток эмоций, нажима, паники и чувства долга могли бы постепенно погрести под собой любого, но человек, столько перенесший, чувствовал себя словно накрытым лавиной.

Известие о том, что Дрейка освободили, принесло такое облегчение, что казалось, больше ее ничего не волновало, Морвенна смирилась с возвращением домой и всем, что за этим следовало. Разочарование матери, любопытство и расспросы сестер, попытка вернуться к рутине, которую она уже переросла. Джеффри Чарльз еще оставался в Кардью, и она не надеялась повидаться с ним до отъезда. Но Дрейк был цел и невредим и на свободе, вот что самое главное. Всё прочее теперь было позабыто, и в конечном счете, время покажет — как считали все, кроме нее.

Полтора года, проведенные в доме Уорлегганов, станут просто эпизодом в жизни девушки, которая завела глупую и опрометчивую дружбу. Бодмин далеко. Сплетни о неосторожном поведении могут распространиться, несомненно, в преувеличенном виде, но она это переживет. Ей не хотелось ехать домой, жизнь с Джеффри Чарльзом была приятна, и Морвенна понимала, что возвращается к более скучному и бедному существованию. Но она смирилась с тем, что остается только дождаться, когда приедет мать и заберет ее.

Морвенне казалось, что ее хрупкой и обремененной другими проблемами матери не было необходимости совершать это путешествие, но Джордж и Элизабет настояли.

В ожидании Морвенна проводила больше времени с тетушкой Агатой, чьи потребности всё увеличивались по мере приближения юбилея. С удивительными для столь престарелой дамы энергией и вниманием Агата находила всё новые причины что-то сделать и о чем-то подумать. «Сделать» означало, что кто-то сделает за нее, и теперь, когда Джеффри Чарльз больше не находился на попечении Морвенны, а девушка старалась как можно реже попадаться на глаза остальным членам семьи, она проводила несколько часов в день со старушкой, главным образом в ее комнате, но иногда сопровождала старую даму во время ее вылазок вниз. В компании тетушки Агаты Морвенна была защищена от вопросов о собственной жизни. А кроме того, эта помощь была своего рода искуплением грехов. Жутковатая атмосфера спальни тетушки Агаты была чем-то вроде власяницы, заслонявшей собственные болезненные мысли.

В воскресенье, после утренней службы, она вернулась домой и обнаружила, что все старики собрались вместе внизу. Морвенна знала, что Джордж предпочтет держаться от них подальше, и потому села, чтобы выпить чашку чая, прислушиваясь к их обрывочному разговору.

В это время вошла Элизабет, улыбнулась всем с холодной вежливостью, отказалась от чая, поскольку, по ее мнению, его не стоило пить в такой час, и сказала, что хочет поговорить с Морвенной. Девушка встала и вышла вслед за кузиной. Элизабет велела Морвенне переодеться к обеду, потому что к семи часам они ожидают Уитвортов.

У Морвенны сжалось сердце.

— Но... почему они приезжают, Элизабет? Вы же сказали, что я уеду до их появления!

— Нет... они хотят повидаться с тобой. Мистер Уитворт был весьма добр и терпелив. Осборн Уитворт ничего не знает об этих неприятностях.

— Но... мистер Уорлегган сказал, что написал ему!

— Он написал. Но выпустив того человека, того молодого человека, решил не посылать письмо. Леди Уитворт и мистер Осборн Уитворт в любом случае собирались у нас погостить, и мы не стали их расстраивать.

— А... а как мне с ними разговаривать? Как я могу...

— Как будто ничего не произошло.

— Но так многое произошло! Невозможно притворяться, что...

— Нет нужды притворяться. Просто будь собой. Чего ты боишься?

— Но, Элизабет... Как же это?..

Элизабет улыбнулась.

— А что такого? Мы с мистером Уорлегганом поговорили и решили, что инцидент с твоим увлечением этим юношей слишком ничтожен, чтобы разрушать тебе жизнь. Мы больше не должны о нем упоминать. Да и кто об этом знает?

— Многие... Многие люди. Даже здесь, в этом доме! Ваши родители и... и...

— Мои родители знают о некоем происшествии, но никогда этим не интересовались. Достаточно на них взглянуть, чтобы это понять. Тетушка Агата ничего не знает. Джеффри Чарльз проведет остаток лета вдали отсюда. Что до остальных — нескольких деревенских, на них не стоит обращать внимания. — Элизабет подошла к двери и оглянулась. — Сегодня чудесный день, надеюсь, их путешествие будет приятным. Леди Уитворт уже немолода, а мистер Уитворт не хотел ехать, пока не прочтет молитвы и проповедь.

— Элизабет!.. Я... Это всё так неожиданно! Не знаю, как я смогу встретиться с ними без подготовки!

— Времени вполне достаточно. Мы решили, что лучше организовать всё именно так. Знаю, это тебя удивило, даже поразило. Но я уверена, если ты поразмыслишь несколько минут, то поймешь, что ничего не потеряла, как считала ранее, и будешь рада с ними встретиться.

— Не представляю, как это возможно!

Лицо Элизабет окаменело. Нежная кожа ее щек и подбородка редко покрывалась резкими линиями, но когда это происходило, перемена была разительной.

— Морвенна, молись, молись и вымаливай прощение. Этот молодой человек избежал наказания, которое разрушило бы его жизнь. Когда мистер Уорлегган решил отозвать обвинение, он поступил милосердно. Уверена, ты это оценишь.