Все в его поцелуе

– Ты мог бы меня предупредить.

– Я не мог.

Она молчала, обдумывая его слова.

– Нет, – подтвердила она, – не мог.

Помолчав немного, Уэст объяснил:

– Не из-за боязни, что ты нас выдашь, просто потому, что у меня не оставалось времени тебя подготовить.

Она смачно поцеловала его в губы.

– Ты хорошо меня подготовил. Ты накрыл меня своим телом.

– М-м-м…

– Наверное, стекло тебя поранило.

– Ничего.

– Дай посмотрю. – Рия соскользнула на бок и стала ждать, что он перевернется на живот. Вначале взгляд ее упал на мелкие царапины, покрывавшие его спину, затем на те шрамы, что остались у него с того далекого летнего дня. И те и другие отметины он получил за нее. Положив ладонь ему на спину, она подвинулась ближе и поцеловала его в плечо.

– Я люблю тебя.

– Мне приятно знать, что ты не изменила своего ко мне отношения, потому что я все еще намерен сделать тебя своей женой.

Рия улыбнулась блаженно. Когда он накрыл ее губы своими и обнял за плечи, она вся открылась ему навстречу. Он вошел в нее.

Рия подняла руки, схватившись за изголовье, и вытянулась, изогнувшись аркой под ним, поднимая себя на волне удовольствия, что создавал он. Он держал ее, и она держала его, и они разделили все то наслаждение, которое способны испытать двое людей, изголодавшихся друг по другу.

Удовлетворенные и усталые, они нежились в объятиях друг друга.

Рия сонно потерлась об Уэста. Ей стало неизъяснимо хорошо и покойно. Она могла бы замурлыкать по-кошачьи.

– Кошка или котенок? – спросил Уэст.

Она чуть нажала ногтями на его ладонь:

– Сам решай.

Он засмеялся, и звук его смеха не сильно отличался от кошачьего довольного урчания. И тогда он усмехнулся, откинул прядь ее светлых волос и поцеловал в шею.

– Я не думаю, что смогу дождаться оглашения помолвки и прочей чепухи, когда ты так настойчива. Если уборная джентльмена уже не является его священным убежищем, если на него могут покуситься в ванне, тогда единственное, что ему остается, – получение специального разрешения.

– Я тебя искушаю?

– А ты сомневаешься? – спросил он, приподняв бровь.

Она положила свою руку рядом с его рукой.

– Нет, но мне удивительно приятно слышать твои слова.

Уэст прижал ее к себе теснее. Вскоре ее дыхание стало ровнее, и он понял, что она уснула.

Уэст удивлялся тому, что она может представать перед ним такой разной: то похожа на вращающегося с бешеной скоростью дервиша, то вся – спокойное созерцание, а вот теперь – воплощение сонного покоя. Если ему повезет, она никогда не устанет удивлять его, привлекать двумя противоречивыми сторонами своей натуры – спокойствием и дерзкой жизнерадостностью, будет отдавать добро сторицей.

Уэст смотрел на нее, потому что не мог не смотреть. Она завораживала его, она его бесила. Она смеялась с ним и над ним. И не было в ней ничего такого, что не лечило бы его душу.

В Хэмбрик-Холле друзья дали ему путевку в жизнь, но в любви к Рии он нашел свой ориентир.

От автора

Все истории Компас-клуба начинаются в Хэмбрик-Холле, в лондонской весьма привилегированной, хотя и никогда не существовавшей в действительности школе для мальчиков. Четверо молодых людей, образовавших клуб, будучи еще детьми, и являющихся его единственными членами, остаются друзьями и вступив во взрослую жизнь. Как и все друзья, они то встречаются, то разъезжаются в разные места и, подолгу не видя друг друга, живут каждый своей жизнью, но, когда необходима помощь кому-то из них, они снова оказываются вместе.

Приключения Нортхема (Норта), Саутертона (Саута), Истлина (Иста) и Уэстфала (Уэста) происходят не одно за другим, но примерно в одно и то же время. (Какой мещанской, лишенной сложностей и тревог и скучной была бы моя жизнь, если бы мои друзья повременили со своими приключениями до той поры, пока я не пройду через период собственного кризиса!) Книги не являются продолжением друг друга, хотя иногда может возникнуть ощущение дежа-вю во время чтения некоторых сцен, поскольку знакомые события разыгрываются вновь, но только рассматриваются под несколько иным углом. Иногда глазами Норта, иногда – Саута, иногда… впрочем, вы и так уже все поняли.

Всего вам наилучшего.

Джо.