Смятение чувств

Она положила руки ему на плечи и взглянула на его бледное лицо.

– Джулиан, – обратилась к нему она. – О Джулиан, любовь моя. Мой счастливый, обаятельный, милый мальчик. Что случилось?

– Думаю, мне пора повзрослеть, – сказал он, ухмыльнувшись и внезапно опять став похожим на того Джулиана, каким она его помнила. – Как только все завершится, мы сумеем оглянуться в прошлое без боли и вспомнить то хорошее, что было между нами.

– А можем просто продолжить нашу жизнь и вернуть то, что было раньше, – сказала она.

Он крепко поцеловал ее в губы и прижал к себе.

– Обещай мне, что ты без предубеждений все хорошо обдумаешь и по крайней мере до завтра не примешь окончательного решения, – попросил он.

«Но как я могу оставаться непредубежденной, если, по-моему, нечего решать», – подумала она. Но вслух пообещала как следует поразмыслить.

– Хорошая девочка. – Джулиан погладил ее по талии и отстранил от себя. – А теперь давай вернемся. И я вместе с тобой поднимусь в детскую комнату. Ты еще не устала от постоянной возни с резвым младенцем?

– Нет, – ответила она.

– Должен признать, что он прелестное создание, – сказал Джулиан. – Уже одни синие глаза Чарльза сделают его, когда он вырастет, покорителем женских сердец. Какие у тебя планы на вторую половину дня? У нас ведь есть о чем поговорить по дороге?

– Мы собираемся на пикник.

– Если можно, пожалуйста, поподробнее.

* * *

Дэвид беспокоился о Джулиане. Он чувствовал бы себя гораздо счастливее, если бы смог пойти с ним в гостиницу. Что будет, если они договорятся стреляться в окрестностях Крейборна? Это немыслимо. Думать о дуэли вообще было отвратительно с самого начала всей этой истории. Одному из двух участников дуэли суждено быть убитым. К тому же есть опасение, что Джулиан застрелит Шерера прямо в гостинице. Его будут судить и повесят за убийство. При одной мысли об этом Дэвид покрывался холодным потом.

Но он понял, что Джулиан все-таки должен пойти один. А ему, Дэвиду, надо держаться в стороне. Постоянная готовность защищать Джулиана, оградить его от беды, неверие в то, что Джулиан, оставшись один, сможет самостоятельно принять правильное решение, – все это так глубоко укоренилось с детства в сознании Дэвида, что теперь ему было трудно отказаться от подобного образа мыслей и действий. Но не покончить с этим было просто смешно. Ведь Джулиану исполнилось двадцать восемь лет, а Дэвиду – тридцать. Они оба уже, слава Богу, не мальчики.

Дэвид взял себя в руки и стал просто ждать исхода встречи дуэлянтов. Он угрюмо наблюдал, как Джулиан садится на лошадь и едет в сторону деревни.

Но не только это беспокоило Дэвида. Ему было не по себе при мысли о том, что Шерер околачивается где-то поблизости. Дэвид тревожился за Ребекку. В конечном счете она жена Джулиана. И поэтому, если он не в силах защитить Джулиана, то ему не удастся и присмотреть за Ребеккой.

Дэвида беспокоило то, что Ребекка и Луиза, взяв детей, отправились на пикник на озеро. Они пошли пешком, а продукты для них везли на повозке.

Дэвид подумал и решил, что его беспокойство смехотворно. Всю вторую половину дня они будут находиться на территории Крейборна. А кроме того, Шерер фактически выслеживает именно Джулиана, и Дэвид знал, что Джулиан направился в гостиницу, чтобы обсудить все варианты сатисфакции, которые может потребовать сэр Джордж. Но Дэвид не мог не беспокоиться. Он слишком часто встречался с сэром Джорджем Шерером, чтобы хоть в чем-то быть твердо уверенным.

Дэвид не мог увязаться за женщинами на пикник. Но он собирался уговорить своего отца пройтись вместе с ним в направлении озера, когда тот вернется после визита, который должен нанести одному из своих арендаторов. Предполагалось, что он там задержится не слишком долго. Дэвид решил, что граф мог бы вместе с ним обойти озеро, не навязывая свое общество женщинам и детям. Дэвид чувствовал бы себя лучше, если бы мог держать их в поле зрения до тех пор, пока точно не узнает, чем кончилось посещение гостиницы Джулианом.

Дав указание слуге сообщить ему, как только отец возвратится и будет готов совершить прогулку, Дэвид долгое время простоял в нерешительности перед комодом в своей гардеробной, а потом вытянул выдвижной ящик и достал из него пистолет – тот самый, из которого он стрелял в Джулиана. Пистолет был тщательно завернут и отлично вычищен. Дэвид неторопливо проверил его и зарядил, прежде чем заткнуть за пояс своих брюк.

Дэвид почувствовал, что у него дрожат ноги. Он был сам себе смешон. Но тем не менее он решил, что, вооружившись, поступил правильно.

Через несколько минут раздался стук в дверь, и в гардеробную вошел камердинер. Слуга разъяснил, что пришло сообщение от графа. Его доставил какой-то мальчик. Граф просил виконта Тэвистока присоединиться к нему скорее в коттедже Пола Уиггинса.

– Уиггинса? – переспросил, сдвинув брови, Дэвид. – Он же живет в нескольких милях отсюда. Что же граф там делает? Я полагал, что отец где-то поблизости.

Камердинер ничего не мог толком объяснить.

– И что же ему нужно от меня? – Дэвид помрачнел еще больше. – Где тот мальчик?

– Он ушел, милорд, – сказал камердинер. – Это было устное сообщение, не требовавшее ответа. Однако мальчик подчеркнул, что, по словам его светлости, дело весьма срочное.

– Тогда мне лучше пойти, – сказал Дэвид, выходя из комнаты. Пикник скорее всего уже закончится к тому времени, когда они смогли бы вернуться домой и прогуляться на озеро. Но может и затянуться. Не видя Дэвида, Ребекка могла бы расслабиться и получше отдохнуть на природе.

Пока Дэвид выводил из конюшни лошадь и садился в седло, мысли его обратились к отцу и странному вызову. Он внезапно ощутил вес пистолета, который впопыхах забыл оставить в ящике комода. Он решил отдать его груму, но пожал плечами и выехал из конюшни. В конце концов, за многие годы службы офицером гвардии пистолет стал для Дэвида чуть ли не частью тела.

* * *

Жена хозяина гостиницы сообщила Джулиану, что сэр Джордж и леди Шерер занимают вторую комнату справа на верхней площадке лестницы. Он мрачно поднялся наверх и постучал в дверь. Он не знал точно, что его может ожидать, но в одном был уверен: он не собирается больше позволять Шереру играть с ним. Да, он совратил жену сэра Джорджа четыре года назад. Но еще тогда и обидчик, и оскорбленный все между собой выяснили, хотя Дэвид и не дал завершиться последнему акту. Сейчас настало время поставить точку.

На его стук никто не ответил. Джулиан пришел в ярость. В игре был сделан еще один ход. Шерер знал о его предстоящем визите и сознательно ушел. Ну что же, решил Джулиан, он подождет возвращения этого человека и его жены. Совершенно ясно, что они не уехали в Лондон. В противном случае ему сказала бы об этом жена хозяина гостиницы. Ладно, придется, черт побери, подождать.

Но отойдя от двери, Джулиан услышал какой-то звук, приглушенный, но тем не менее явный. Он доносился из комнаты. Джулиан постучал снова.

– Эй, Шерер? – воскликнул он. – Вы там?

Снова тот же звук. Черт побери, этот человек, подумал Джулиан, оставил свою жену в комнате и связал ее. Такой звук обычно издает тот, кто не в состоянии откликнуться, потому что ему заткнули рот кляпом. Естественно, он не может подойти к двери, поскольку к чему-то привязан. Дверь была закрыта на замок. Джулиан спустился вниз и через минуту вернулся с запасным ключом. Увидев выражение лица посетителя, жена владельца гостиницы не стала пускаться в спор.

Все оказалось, как и предполагал Джулиан. Кресло было привязано к ножке кровати, а Синтия Шерер – ккреслу. Чулком ей заткнули рот.

– Где он? – спросил Джулиан, вытащив у нее изо рта кляп, прежде чем распустить связывающие ее узлы. – Тебе больно?

– Нет, – ответила она, облизывая пересохшие губы. – Просто все тело затекло. Я думаю, он рассчитывал, что ты услышишь меня, как только постучишь в дверь. Он просто хотел выиграть время. Он не желал, чтобы я убежала и слишком быстро кого-нибудь предупредила.