Новая любовь Розамунды

Шотландский королевский совет собрался в полном составе в Перте в начале ноября. Было решено, что регентство королевы не может быть оспорено ни под каким предлогом. Снова был подтвержден старый союзнический договор с Францией. К королю Людовику обратились с просьбой прислать герцога Олбани для защиты Шотландии. Забияка Дуглас, граф Энгус, всегда выступавший за примирение и союз с Англией любой ценой, на совет не явился. Он так и не оправился после гибели двоих своих сыновей и вернулся к себе в поместье доживать оставшиеся дни.

В Англии король Генрих никак не ожидал такого поворота событий и был испуган и взбешен. Ведь он, будучи родным дядей маленького шотландского короля, уже решил про себя, что станет его опекуном. Генрих отправил сестре письмо, в котором запрещал ей принимать у себя герцога Олбани. Король Английский якобы боялся, что герцог вскружит Маргарите голову, заставит позабыть о долге перед сыном и в итоге Яков V может лишиться трона. Генрих VIII написал и королю Людовику XII. Он просил отложить поездку герцога Олбани до тех пор, пока Англия сама не заключит мир со своим северным соседом. Маргарите совсем не понравилось то, что кто-то посмел подвергнуть сомнению ее преданность шотландскому престолу и дому Стюартов. Она заявила, что живет исключительно ради детей и исполнит свой долг, чего бы ей это ни стоило.

Ни Фрайарсгейт, ни Клевенз-Карн не пострадали от грабительских набегов благодаря тому, что были расположены в стороне от главных дорог. Адам Лесли прислал весточку из Гленкирка. Клан Лесли из Гленкирка не откликнулся на призыв короля. Патрик по-прежнему был физически здоров, однако память его так до конца и не восстановилась. Розамунда прочла письмо с каменным лицом. Свою скорбь она спрятала на самом дне души и выпускала ее на свободу лишь в самые темные ночные часы, когда лежала без сна у себя в спальне. Из Клевенз-Карна не было никаких известий ни о Джинни, ни о ее втором ребенке. Розамунда решила, что Логан не пожелал пригласить ее на крестины своего ребенка, и нисколько из-за этого не расстроилась. Ей вовсе не хотелось снова попадать в неловкое положение, тем более что милая Джинни не могла знать о том, как ее муж без зазрения совести упорно пытался навязать себя в качестве жениха леди Фрайарсгейт.

Как и два года назад, в первых числах декабря во Фрайарсгейт прискакал гонец от Маргариты Тюдор. Однако на сей раз он не привез Розамунде приглашение на Рождество. Королева писала своей близкой подруге о поражении под Флодденом и гибели мужа. Теперь ее маленький Яков стал королем Шотландии, а сама она беременна вторым ребенком, который родится в начале весны. Согласно завещанию мужа и решению королевского совета, Маргарита стала регентшей при малолетнем сыне.

«Меня угнетают мои новые обязанности, — писала королева, — но те лорды, которые не погибли при Флоддене с моим мужем, полны сочувствия и всегда готовы прийти мне на помощь. Мы переживем это горе. Мой брат Генри, причина всех моих несчастий, конечно, рвет и мечет, оттого что не он стал регентом при моем сыне. Я бы ни за что в жизни не позволила этому случиться, но даже если бы он добился своего и я уступила, все до единого призраки королевского дома Стюартов, правивших до моего сына, поднялись бы из могил, чтобы преследовать меня, и правильно бы сделали».

— Вот-вот, представляю, как Хэл уже облизывался, готовясь прибрать к рукам еще и Шотландию! — заметил Том, выслушав новости. — Не смог родить собственного сына, вот и рвется в отцы сыну Якова Стюарта! — ехидно добавил он.

Розамунда невольно рассмеялась:

— Кузен, ты совсем избаловался, Живя в нашей глуши, и перестал следить за тем, что говоришь! Попробовал бы ты сказать что-то подобное в Лондоне!

— Если память мне не изменяет, ты так и не ответила на приказ короля? — спросил Том.

— Эдмунд давно ответил за меня, — сказала Розамунда. — К тому же у Генриха Тюдора есть дела поважнее, чем дожидаться какую-то вдову из Камбрии, с которой он когда-то водил знакомство. Он теперь играет по-крупному, и местом для этой игры является весь мир. Все козни, какие я, по его мнению, могла учинить за компанию с графом Гленкирком, давно забылись после кровавой бойни под Флодденом.

— А что слышно из Клевенз-Карна? Кого на сей раз родила наша милая Джинни? Сына или дочку? — поинтересовался Том.

Розамунда медленно покачала головой:

— Понятия не имею. От них нет никаких вестей. Однако сейчас такое время, что это неудивительно. К тому же мне не очень верится в то, что Логан Хепберн будет рад, если я стану крестной его ребенка. А ты как считаешь?

— Пожалуй, мне следует взять несколько человек и съездить на ту сторону, — задумчиво произнес Том. — Мне интересно знать, как дела у наших соседей в Шотландии, и, как мне кажется, ты, кузина, тоже сгораешь от любопытства.

— Ну вот и поезжай, — ответила Розамунда. — Надеюсь, погода продержится еще несколько дней. Не дай Бог, зима застанет тебя в Клевенз-Карне! Вот уж где действительно смертная тоска! Конечно, Джинни сделала все, что в ее силах, но этот замок по-прежнему трудно назвать цивилизованным местом.

Том расхохотался:

— Помню, помню! Ты однажды сказала, что в такой дыре даже некуда выйти в нарядном платье!

— И я готова это повторить, — сухо заметила Розамунда.

Следующее утро выдалось необыкновенно теплым и солнечным для декабря. Ничто не препятствовало лорду Кембриджу покинуть дом своей кузины и отправиться на север. Тома сопровождали те же шесть вооруженных охранников, что ехали с ним из Оттерли во Фрайарсгейт. Еще до сумерек небольшой отряд добрался до Клевенз-Карна. Часовые, стоявшие на воротах этой маленькой крепости, узнали своего соседа и беспрепятственно пропустили его во двор. Том соскочил с седла, и расторопный слуга сопроводил его в зал. Здесь не было никого, кроме служанки, качавшей возле очага колыбель. Лорд Кембридж подошел поближе и заглянул в нее. К его удивлению, он обнаружил там не новорожденного младенца, а наследника лорда Клевенз-Карна, годовалого малыша.

— А где твоя хозяйка? — спросил он у служанки.

От испуга у бедной девушки глаза стали размером с плошку. Она вскочила и, присев в реверансе, сказала:

— Померла наша хозяйка, сударь!

— И ее младенец тоже? — ахнул Том.

— Помер со своей мамочкой, сэр, — подтвердила девушка.

— Ступай и найди своего хозяина, милая. Пока твой подопечный спит и не нуждается в твоих заботах.

Девушка выскочила вон, а Том, оставшись один, начал в задумчивости расхаживать по залу. Стало быть, малютка Джинни скончалась, и вместе с ней погиб и младенец. Это большое горе, но у Логана уже есть сын и наследник. Хепберн теперь вдовец. Станет ли он снова добиваться руки Розамунды? И захочет ли кузина иметь с ним дело? Она все еще не пришла в себя после расставания с Патриком. Похоже, им предстояло пережить нелегкую зиму, но за зимой всегда приходит весна, а потом и лето. Том едва заметно улыбнулся. Пожалуй, он не зря предпринял эту поездку. Даже тех сведений, что он успел получить, уже будет довольно, чтобы немного поразвлечься, поддразнивая кузину скучными зимними вечерами.

— Том! — воскликнул Логан, войдя в зал. — Что привело вас в Клевенз-Карн? Мы вроде бы снова стали врагами — я имею в виду Шотландию и Англию. — Он дружески улыбнулся.

— Милый мальчик, я очень редко соглашаюсь участвовать в политической возне, которую вечно затевают наши короли и королевы, — отвечал Том. — И особенно в тех случаях, когда в дело замешана Церковь. Я только что узнал от вашей няньки о постигшей вас ужасной утрате. Как это случилось?

На лицо Логана набежала тень.

— Насколько я помню, вам понравилось мое виски. Присядьте, Том Болтон, и я расскажу вам обо всем, что случилось с моей бедной женой.

Логан наполнил две оловянные стопки прозрачной янтарной жидкостью и подал одну из них гостю. Мужчины уселись возле очага. Колыбель с маленьким Джонни Хепберном стояла между ними.

— Король призвал меня в свое войско, — начал рассказ Логан. — Джинни не хотела меня отпускать.