Любовник королевы

– Я завтра же ему напишу, – решила Елизавета.

– Надо сделать это сейчас, – сказал Роберт. – Он должен получить письмо как можно раньше, до того как подпишет договор.

Елизавета колебалась.

– Пиши ему сейчас, – повторил Роберт. – Через три дня письмо будет там. Сесил должен получить его, прежде чем закончит составление договора. Надо писать по горячим следам, пока это свежо в наших головах. Потом мы завершим государственные дела и вновь будем сами собой.

– Сами собой? – спросила она, слегка улыбнувшись.

– Мы с тобой новобрачные, – осторожно напомнил ей Роберт. – Посему, дорогая королева, пиши свое сообщение, а затем окажи внимание мужу.

Она сияла от радости, какую испытывает каждая женщина, чувствуя рядом сильное плечо мужа. Они вернулись в Уайтхолл, прошли в ее покои.

Королева села за стол, достала бумагу, обмакнула перо в чернила и спросила:

– Что мне писать?

«Она ждет, что я начну диктовать. – Роберт внутренне торжествовал. – Королева Англии готова писать с моих слов, как некогда ее брат заносил на бумагу слова моего отца. Слава богу, этот день настал. Все сделала любовь».

– Излагай суть своими словами. Так, как обычно пишешь ему, – посоветовал Роберт.

«Еще не хватало, чтобы в ее письме он уловил мои подсказки!»

– Скажи ему, что ты требуешь ухода французов из Шотландии, возвращения Кале, запрета на использование твоих геральдических леопардов и возмещения расходов.

Елизавета склонила голову, начала писать и поинтересовалась:

– Какую сумму просить с французов?

– Пятьсот тысяч крон, – ответил Роберт, назвав первое пришедшее ему в голову число.

– Они же столько не заплатят! – Елизавета даже подпрыгнула.

– Естественно. Возможно, ограничатся первым взносом, а потом обманут. Зато будут знать, какова стоимость их вмешательства в дела наших королевств. Пусть зарубят себе на носу: мы ценим себя высоко!

Елизавета кивнула и спросила:

– А если они откажутся?

– Напиши Сесилу, что в этом случае нам придется прервать переговоры и вновь начать военные действия, – заявил Роберт. – Но ты не волнуйся, они не откажутся. Если Сесил почувствует твою решимость и твердость, то он заставит их принять все условия. Ты подаешь ему сигнал. Он должен возвращаться домой только с крупной добычей. Напомни французам, чтобы больше не смели вмешиваться в наши дела.

Королева закончила письмо, поставила размашистую подпись и сказала:

– Я отправлю его часа в три или четыре.

– Поздно. Отсылай прямо сейчас, – потребовал Роберт. – Дорога каждая минута. Сесил должен получить твое письмо как можно раньше. Тогда ему не удастся отвертеться.

– Как скажешь, – подумав, согласилась она и позвала Летицию Ноллис. – Пошли кого-нибудь из горничных за гонцом сэра Уильяма, – велела ей королева, потом вновь повернулась к Роберту: – А после отправки письма я хочу покататься верхом.

– Жары не боишься?

– Сейчас еще не так жарко. Надо проветриться, а то мне кажется, что я годами не вылезала из дворца.

– Приказать, чтобы седлали твою новую кобылу?

– Да, – обрадовалась Елизавета. – Я спущусь в конюшню, как только отошлю письмо.

Роберт видел, что оно подписано и, главное, запечатано, а посему никаких подмен можно не опасаться. Он поцеловал Елизавете руку и направился к дверям. Придворные расступались перед ним, снимали шляпы, приседали в реверансах. Многие кланялись. Роберт шел как король. Довольная Елизавета глядела ему вслед.

Вскоре появилась горничная и привела гонца. Елизавета намеренно отошла подальше, к оконной нише. Там она повернулась, дождалась, пока тот поклонится, и вручила ему письмо. Потом она заговорила, но так тихо, что слышал только гонец:

– Отвезешь это письмо своему господину в Эдинбург. Но в путь отправишься не сегодня.

– Как не сегодня? Ваше величество, я что-то не понимаю. А когда?

– Не сегодня и не завтра. Через несколько дней. Мне нужно, чтобы письмо запоздало самое малое на три дня. Теперь понимаешь?

– Как прикажете, ваше величество, – ответил гонец и поклонился.

– Говори всем и каждому, да погромче, чтобы и другие слышали. Мол, ты спешишь с посланием к сэру Уильяму Сесилу, которое он должен получить послезавтра. Еще и прихвастни. Скажи, у сэра Уильяма все так продумано, что послания в Эдинбург доходят за три дня.

Гонец кивнул. Он слишком давно служил у Сесила и не удивлялся подобным фокусам.

– Ваше величество, если я вас правильно понял, из Лондона мне нужно выехать немедленно, а потом задержаться где-то по дороге.

– Совершенно верно.

– Когда сэр Уильям должен получить это послание?

Королева немного подумала и заявила:

– Какое у нас сегодня число? Третье? Вручишь ему послание девятого июля.

Гонец спрятал письмо во внутренний карман камзола, поклонился и спросил:

– Мне сказать господину, что бумага задержалась в пути?

– Можешь сообщить. Тогда это уже ничего не будет значить. Не хочу, чтобы мое послание отвлекло сэра Уильяма от его дел. Надеюсь, к девятому числу он их завершит.

Эдинбург

Июля четвертого дня, 1560 года

Королеве

Регентша умерла, но осада продолжается, хотя боевой дух наших людей и ослабел.

Я составил мирный договор в таких словах, на которые французы могут согласиться. Это будет выглядеть так, будто их король и королева даруют шотландцам свободу, не желая дальнейшего осложнения отношений с вами, правительницей Англии и их родственницей. Французы обязуются вывести из Шотландии свои войска. Таким образом, благодаря милосердному вмешательству Бога мы буквально в последний момент получили все, чего добивались.

Этот договор явится величайшей победой Вашего правления, основой мира и силы объединенных королевств нашего острова. Он навсегда разорвет союз между Францией и Шотландией, заключенный почти триста лет назад. Вас будут воспринимать как защитницу протестантизма. Никогда еще я не был так доволен и счастлив, как сейчас.

Да благословит Господь Вас и Ваше потомство, ибо без этого ни мир, ни война не принесут нам долговременной выгоды.

Уильям Сесил написал сие

четвертого июля 1560 года,

в Эдинбургском замке.

Сесил торжествовал. Он предотвратил войну, разрушил давнишний союз между французами и шотландцами, сумел представить Елизавету как нового и могущественного игрока на европейском политическом поле. Сейчас он прогуливался по садику Эдинбургского замка и наслаждался вечерней прохладой, любуясь невысокими деревцами благородного лавра и прихотливыми узорами из цветных камней на дорожках.

Слуга, прибывший из Лондона, не сразу разглядел в сумерках, где находится его господин.

Сесилу пришлось поднять руку, тогда гонец поспешил к нему и доложил:

– Письмо от ее величества.

Сесил кивнул, взял послание, но сразу вскрывать не стал. Королева знала, что он близок к подписанию договора. Скорее всего, она решила поблагодарить его за усилия, пообещать свою любовь и достойное вознаграждение. Уж ей ли не знать, что Англия находилась на грани краха? Войну с французами за Шотландию практически нельзя было выиграть. Королева не сомневалась в том, что никто, кроме Сесила, не сумел бы склонить противника к мирному соглашению.

Уильям уселся на садовую скамейку. Он смотрел на серые стены замка, на черные силуэты летучих мышей и на ранние звезды, перемигивающиеся в небе. Давно он не ощущал такого покоя в душе. Потом Сесил открыл письмо и стал читать.

Поначалу он сидел тихо, снова и снова проглядывая текст. Первой мыслью Сесила было: королева сошла с ума. Должно быть, не выдержала многодневных волнений, страхов и помешалась. Если прежде она до смерти боялась войны, то теперь безумие сделало ее совсем иной. Похоже, Елизавета была готова к новой схватке с французами. Это каким же нечеловеческим терпением нужно обладать, чтобы служить женщине, способной мгновенно превращаться изо льда в пламень, и наоборот?