Путь на эшафот

Он наклонился вперед и сказал голосом, дрожащим от гнева:

– Норрис, я все о тебе знаю! Предатель!

Норрис чуть не свалился с лошади, так он был удивлен.

– Ваше Величество… Я вас не понимаю…

– Не понимаешь? Прекрасно понимаешь! Ха! Ты удивлен, ведь так? Не думай, что я такой дурак, что позволю своим слугам развлекаться с моей женой. Я обвиняю тебя в любовной связи с королевой!

– Сэр… Вы шутите…

– Я не шучу, Норрис, и ты это прекрасно знаешь!

– Значит, это ужасная ошибка.

– Ты еще осмеливаешься отрицать это? – возмутился король.

– Я решительно отрицаю это, Ваше Величество.

– Ты лжешь, Норрис. Но ты знаешь, что меня не так легко обмануть.

– Я могу только повторить, сэр, что я невиновен. Я не делал того, в чем вы меня обвиняете, – с достоинством произнес Норрис.

Кровь отхлынула от лица короля, и оно стало бледным. Вены на висках вздулись.

– Лучше бы ты не лгал мне, Норрис. Я не в таком настроении, чтобы слышать ложь. Сейчас же признайся мне во всем.

– Мне не в чем признаваться, милорд. Я не делал того, в чем вы меня обвиняете.

– Довольно! Прекрати! Ты, как и все при дворе, знаешь, как ведет себя королева.

– Уверяю вас, Ваше Величество, что ничего не могу сказать плохого о поведении королевы.

– Ты хочешь сказать, что не слышал ничего? Брось, Норрис! Я не в таком настроении, чтобы верить подобной болтовне.

– Я не слышал ничего, сэр.

– Норрис, я могу простить тебя – если ты признаешься в этом. Ты ведь знаешь, как я тебя любил.

– Я скорее готов тысячу раз умереть, милорд, чем обвинить королеву в том, чего она не делала. Моя совесть не позволит мне обвинить невиновного человека.

Король чуть не задохнулся от бешенства. Всю дорогу до Вестминстера он молчал. По приезде он вызвал к себе Фицуильяма, огромного человека, которого Кромвель назначил своим лейтенантом, и велел ему арестовать Норриса и отправить в Тауэр.

Уже за ужином во дворце в Гринвиче Анна поняла: что-то случилось.

Она спросила у Мэдж Шелтон:

– Где Марк? Кажется, его нет на обычном месте.

– Я не знаю, что случилось с Марком, Ваше Величество, – ответила ей Мэдж.

– Если я не ошибаюсь, я не видела его и вчера вечером. Надеюсь, он не болен?

– Не знаю, Ваше Величество, – ответила ей Мэдж, и Анна заметила, что кузина не смотрит ей в глаза. Девушка была чем-то испугана.

Несколько позже Анна сказала:

– Норриса тоже не видно. Странно, что их обоих нет. Где Норрис, Мэдж? Ты должна знать.

– Он ничего не сказал мне, мадам.

– Что? Он действительно не очень внимательный любовник. Я не разрешила бы ему так себя вести, Мэдж.

Голос у нее был напряженный. Она прекрасно знала, так же, как и Мэдж, что хоть и считалось, будто Норрис влюблен в Мэдж, на самом деле он был влюблен в королеву. Мэдж была очаровательна. Она привлекала к себе мужчин, но не могла удерживать их, как это делала ее кузина. Одно время в Мэдж был влюблен Вестон, пока не почувствовал глубокую и непреодолимую привязанность к королеве.

– Я не знаю, где он задерживается, – сказала Мэдж.

– Ты хочешь сказать, что не знаешь, кто его задерживает, – поправила ее королева. И засмеялась более напряженным смехом, чем обычно.

Это был странный вечер. Люди шептались в коридорах.

– Как вы думаете, что это значит?

– Вы видели, как король покинул турнир?

– Говорят, Норрис, Вестон и Бриртон исчезли.

– А где Марк Смитон? Не могли же они арестовать маленького Марка?

Королева чувствовала странную атмосферу, воцарившуюся вокруг нее. Она позвала музыкантов, и пока они играли, она смотрела на пустое место, которое обычно занимал Марк. Где Норрис? Где Бриртон? Почему отсутствует Вестон?..

Ночью она не могла спать и только к утру забылась тяжелым сном, поэтому проснулась поздно. Все утро во дворце ходили разные слухи. Анна слышала шепот придворных, видела их сочувствующие взгляды, обращенные к ней, и ее все больше охватывало беспокойство.

За обедом она решила скрыть огромное волнение, которое испытывала. Когда король не обедал с ней, он посылал своего слугу с вежливым пожеланием доброго аппетита. В этот день она напрасно ждала посланца короля. Когда обед закончился и посуда была убрана со стола, прибыл посланец, который сообщил, что в Гринвич приехали некоторые члены совета, среди которых был, к ее неудовольствию, и ее дядя, герцог Норфолкский.

Дядя выглядел агрессивным и самоуверенным. Он словно был рад, что сбылись его предсказания. Он вел себя с королевой не как придворный, а как судья с подсудимой.

– Что все это значит? – спросила королева.

– Пожалуйста, сядьте, – ответил ей на это Норфолк. Она заколебалась, собравшись спросить у него, почему он считает возможным отдавать ей приказания. Но что-то в его взгляде удержало ее от этого вопроса, и она села, высоко держа голову и смотря на него с вызовом.

– Я хотела бы знать, почему вы сочли возможным прийти ко мне в такое время и доставить мне неудовольствие своим присутствием. Я хотела бы знать…

– Вы все узнаете, – строго сказал ей Норфолк. – Смитон находится в Тауэре. Он признался, что прелюбодействовал с вами.

Она очень побледнела, медленно поднялась. Глаза ее сверкали.

– Как вы смеете приходить ко мне с подобной ложью!

– Тихо, тихо! – остановил ее Норфолк и покачал головой. – Норрис тоже в Тауэре. – И тут он солгал: – Норрис признался, что состоял с вами в любовной связи.

– Я не поверю, что он мог сказать такую ложь! Я не поверю, что это вообще кто-то мог сказать! Пожалуйста, сейчас же оставьте меня. Уверяю вас, вы ответите за свою наглость.

– Не забывайте, – сказал ей Норфолк, – что я прибыл сюда по приказу короля, чтобы отправить вас в Тауэр. Так что вам следует подчиниться желанию Его Величества.

– Я должна встретиться с королем. Это дело рук моих врагов. То, что вы говорите мне, было бы трагично, если бы не было так смешно…

– У вас нет возможности встретиться с королем.

– Я не могу встретиться с королем? Вы забываете, кто я!

– Вы должны подчиниться воле короля, а он сказал, что не хочет вас видеть.

Теперь она по-настоящему испугалась. Король прислал этих людей, чтобы арестовать ее и отвезти в Тауэр, он сказал, что не хочет ее видеть. Ее оболгали. Норрис? Смитон?.. О нет! Только не эти двое. Они были ее друзьями, она могла бы поклясться, что они верны ей. Что все это значит? Где Джордж? Сейчас, как никогда, ей нужен его совет.

– Если так желает Его Величество, – сказала она, – я подчиняюсь.

В лодке ее охватил ужас. Она вспомнила о другой поездке в Тауэр, о белом соколе, об ангеле, о короле, который ждал ее там, чтобы встретить… Он жаждал одарить ее всеми почестями, которые только существуют.

Она обратилась к своему дяде:

– Все эти обвинения ложны. Я ни в чем не виновата. Клянусь! Клянусь, что говорю правду! Если вы отвезете меня к королю, я не сомневаюсь, что смогу убедить его в этом.

Он знал, она сможет убедить его, если встретится с ним. Она всегда могла делать с ним все, что хотела. Но в последнее время Анна вела себя неосторожно. Она никогда не любила короля. Она не слишком беспокоилась из-за того, что у него были любовницы на стороне. Она считала, что стоит ей польстить ему, развеселить, и он опять будет ее. Она никогда не думала, что с ней может такое случиться, что ее удалят от него, не дадут возможности с ним встретиться, посадят в Тауэр.

Норфолк сложил на груди руки и холодно посмотрел на нее. Можно было подумать, что он ее злейший враг, а не родственник.

– Ваши любовники во всем признались, – сказал он, пожав плечами. – И вам следовало бы поступить так же.

– Мне не в чем признаваться. Я уже сказала вам об этом! В чем я должна признаться? И я не верю, что эти люди могли сказать подобное. Вы говорите это, чтобы запугать меня. Вы мой злейший враг. Вы всегда им были.

– Успокойтесь! – перебил ее Норфолк. – Эти вспышки гнева ни к чему хорошему вас не приведут.