На пути к свадьбе

Краешком глаза она заметила, что в комнату вошел мистер Бриджертон и принялся очаровывать Гермиону. Боже, до чего же у него красивая улыбка! Белозубая, широченная, почти до ушей. Она кардинально отличается от тех улыбок, которые выдавливают из себя скучающие молодые аристократы. Мистер Бриджертон улыбается так, будто ему действительно весело.

Хотя что в этом удивительного, ведь он улыбается Гермионе, которая вскружила ему голову.

Люси не слышала, о чем они говорили, но без труда распознала выражение на лице Гермионы. Вежливое, естественно, так как Гермиона никогда не допускала неучтивости. Вероятно, никто, кроме Люси, хорошо знавшей свою подругу, не замечал, что Гермиона всего лишь терпит ухаживания мистера Бриджертона, кивками и милыми улыбками отвечает на его комплименты, а в мыслях находится где-то далеко-далеко.

Рядом с мистером Эдмондсом.

Люси наблюдала за мистером Бриджертоном и одновременно кивками давала понять, что слушает мистера Бербрука, который снова вернулся к теме крачки. Мистер Бриджертон идеален. У него нет титула, но, по мнению Люси, Гермионе не обязательно выходить за самого титулованного из всех возможных. Ей просто не следует опускаться до секретарей.

К тому же мистер Бриджертон очень привлекателен. У него каштановые волосы и красивые карие глаза. И происходит он из респектабельной семьи, его родственники – вполне разумные люди. И это говорит в его пользу. Ведь когда выходишь замуж, выходишь и за семью мужа.

Люси не могла представить лучшего мужа для Гермионы. Конечно, она не возражала бы, если бы мистер Бриджертон стоял первым в очереди на титул маркиза, но нельзя объять необъятное. Главное же заключалось в том, что Люси была твердо уверена: мистер Бриджертон сделает Гермиону счастливой. Хотя Гермиона, вероятно, этого не понимала.

– Я все же добьюсь, чтобы это случилось, – пробормотала себе под нос Люси.

– А? – встрепенулся мистер Бербрук. – Вы нашли птицу?

– Там, – ответила Люси, указывая на дерево.

Он наклонился вперед.

– Серьезно?

– О, Люси! – раздался голос Гермионы.

Люси обернулась.

– Нам пора. Мистеру Бриджертону не терпится отправиться в путь.

– Всегда к вашим услугам, мисс Уотсон, – заявил тот, о ком только что говорили. – Мы выступим, когда вы пожелаете.

Гермиона устремила на Люси взгляд, который ясно свидетельствовал о том, что это ей не терпится отправиться в путь, поэтому Люси сказала:

– Тогда в путь.

Она взяла мистера Бербрука под локоть, и они направились к главной аллее. Люси вскрикнула лишь один раз, хотя споткнулась обо что-то трижды. Мистер Бербрук ухитрялся находить на абсолютно ровной лужайке корни и камни, спотыкался об них и вел Люси прямо на них.

Господи!

Люси мысленно приготовилась к грядущим увечьям. Прогулка обещала быть довольно болезненной. Но и продуктивной. К моменту возвращения домой Гермиона наверняка хоть чуть-чуть заинтересуется мистером Бриджертоном.

Люси об этом позаботится.

Если у Грегори и были какие-то сомнения в отношении мисс Гермионы Уотсон, они мгновенно улетучились, как только она взяла его под руку. Его охватило ощущение правильности случившегося, какая-то мистическая уверенность в том, что соединились две половинки. Она идеально подходила ему. Они оба подходили друг другу.

И он хотел ее.

Это не было простым желанием. Он не испытывал ничего, сходного с вульгарной похотью. Это было нечто другое. Нечто, шедшее изнутри. Он просто хотел, чтобы она принадлежала ему. Ему хотелось смотреть на нее и предвкушать. Предвкушать, как она будет называться его именем, вынашивать его детей, с любовью поглядывать на него за утренней чашкой шоколада.

Ему хотелось рассказать ей об этом, поделиться своими грезами, нарисовать картину их совместной жизни. Но он не был настолько глуп. Поэтому он сказал, ведя ее по аллее:

– Сегодня утром, мисс Уотсон, вы выглядите просто великолепно.

– Благодарю, – ответила она.

И больше ничего не сказала.

Грегори помолчал, затем спросил:

– Вы хорошо спали?

– Да, благодарю.

– Вам нравится здесь?

– Да, – ответила она.

Забавно, но он всегда думал, что беседа с женщиной, на которой он захочет жениться, будет протекать гораздо легче.

Грегори напомнил себе, что она все еще считает себя влюбленной в кого-то другого. В того, кто ей не подходит, если судить по брошенному леди Люсиндой замечанию. Как она его вчера назвала – «меньшим из двух зол»?

Грегори устремил взгляд вперед. Леди Люсинда шла под руку с Невиллом Бербруком, который, как всегда, забыл о том, что нужно подлаживаться под дамскую походку, и все время спотыкалась. Со стороны казалось, что она неплохо справляется с ситуацией, но Грегори не мог поручиться, что периодически доносившиеся спереди болезненные вскрики были плодом его воображения.

Он мысленно заставил себя встряхнуться. Вероятно, это крики птиц. Ведь Невилл, кажется, говорил, что видел в окно целую стаю.

– Вы давно дружите с леди Люсиндой? – спросил Грегори. Он, естественно, знал ответ, леди Люсинда сообщила ему об этом еще вчера вечером. Просто он не мог придумать, о чем бы еще спросить мисс Уотсон. А задать вопрос надо было, причем такой, чтобы на него нельзя было ответить односложно.

– Три года, – ответила мисс Уотсон. – Она моя ближайшая подруга. – При этих словах ее лицо немного оживилось, и она добавила: – Нужно их догнать.

– Мистера Бербрука и леди Люсинду?

– Да, – кивнула она.

Грегори меньше всего хотелось растрачивать впустую драгоценные минуты пребывания наедине с мисс Уотсон, но он покорно окликнул Бербрука и попросил его подождать. Бербрук тут же выполнил его просьбу, да так неожиданно, что леди Люсинда в буквальном смысле слова врезалась в него.

Она вскрикнула, но не от боли, а от неожиданности.

Мисс Уотсон воспользовалась моментом и, высвободив руку из-под локтя Грегори, устремилась вперед.

– Люси! – закричала она. – Дорогая моя, ты поранилась?

– Вовсе нет, – успокоила ее леди Люсинда, немного смущенная повышенным вниманием подруги.

– Я должна поддержать тебя, – заявила мисс Уотсон и взяла ее под руку.

– Должна? – удивилась леди Люсинда, выворачивая локоть. Вернее, пытаясь высвободить локоть. – Но в этом нет никакой необходимости.

– Я настаиваю.

– В этом нет необходимости, – повторила леди Люсинда, и Грегори пожалел, что не видит ее лица, потому что голос ее звучал так, будто она цедила сквозь зубы.

– Э-хе-хе, – послышался вздох Бербрука. – Вероятно, Бриджертон, мне придется идти под руку с тобой.

Грегори бросил на него пристальный взгляд.

– Нет.

Бербрук обиженно заморгал.

– Да я же просто пошутил.

Грегори вздохнул и с трудом выдавил из себя:

– Я догадался.

Он знал Невилла Бербрука с тех пор, как их водили на детских помочах, и всегда относился к нему вполне терпимо, но сейчас его охватывало безумное желание надавать ему оплеух.

Тем временем девушки о чем-то спорили приглушенными голосами, и Грегори не смог разобрать, о чем же идет речь. Леди Люсинда продолжала вырывать руку, а мисс Уотсон прочно удерживала ее.

– У нее травма, – повернувшись к мужчинам, заявила мисс Уотсон.

– Ничего подобного, – возразила Люси, – у меня нет никакой травмы. Пойдемте дальше.

Грегори так и не разобрался, веселит ее весь этот спектакль или обижает. Мисс Уотсон совершенно ясно давала понять, что не желает идти с ним в паре. В то время как некоторым мужчинам нравилось тосковать по недосягаемому, Грегори предпочитал видеть рядом с собой улыбающихся, дружелюбных и общительных женщин.

В этот момент мисс Уотсон повернула голову, и взгляд Грегори упал на ее затылок (да что такого особенного было в ее затылке?). Он ощутил, что тонет, его охватило такое же сильное, как вчера, чувство безумной влюбленности, и он приказал себе не терять голову. Ведь их знакомство длится меньше суток, и ей нужно время, чтобы узнать его. Любовь приходит к людям с разной скоростью. Например, его брат Колин был много лет знаком со своей женой, прежде чем понял, что они предназначены друг для друга.