Ненавистный брак (ЛП)

- Я словно помешался, когда вышел от Керловых.

- А Лизе, бедняжке, каково? Все мужчины одинаковы – такие эгоисты, думают только о себе. Ты говоришь, что Лиза не знает о разорении, но, по крайней мере, она узнает, что ты был у них дома и разговаривал с ее маман. Папá, вероятно, скажет ей причину, по которой велел отказать тебе.

- Я… я не знаю, Надя!

- Впрочем, меня не удивило бы, если бы Лиза не узнала даже этого. Люди постарше становятся истинным бедствием, когда речь заходит о денежных делах. Они забывают о чувствах. Тебе не следовало бросать Лизу, не поговорив с ней.

- Забыла? Так велела Павла Петровна.

- Видишь ли, Федор, – резко оборвала Надя, – твой самый большой недостаток в том, что ты безропотно миришься с указаниями других.

- Слова Павлы Петровны показались мне разумными, в том и беда.

- Это будет разумным, если ты отречешься от Лизы, а раз ты не хочешь отказаться от нее, то готовь себе путь к возвращению. Вот что, напиши Лизе несколько строчек и любезно объясни, что не смог встретиться с ней по причинам, от тебя не зависящим, и по тем же самым причинам ты не сможешь поговорить с ней еще два дня. Не упоминай о своем визите в ее дом, и ни слова о разговоре с Павлой Петровной.

Федор, немного поспорил с сестрой, но, в конце концов, уступил.

- Для начала пошли ей письмо, как я тебе сказала, – посоветовала Надя, – а на следующий день я сама поговорю с ней.

Судьба начала плести свою тончайшую паутину. В ее мелкоячеистый невод могли угодить не только двое. Чтобы не возбуждать подозрений, Надя вложила письмо Лаврецкого в другой конверт, собственноручно надписала его и отдала полковнику, а тот передал его дочери. Лиза все еще ждала чего-то, стоя на террасе. Прочитав письмо, она почувствовала горькое разочарование. В письме Федор извинялся за то, что не пришел, но вежливые оправдания и холодные уверения, что он непременно придет через два-три дня, не служили Лизе утешением, напротив. Со слезами на глазах читая эти строчки, она думала, что у Федора есть что-то важнее ее. Передавая Лизе письмо, полковник подтвердил слова Дмитрия о приглашении Карелина.

- Не беспокойтесь, папá, по-моему, просто замечательно, что Вы пригласили князя, – всячески скрывая боль, заверила Лиза, – и будьте уверены, что я постараюсь быть с ним почтительной и любезной.

И в самом деле, на следующий день обед в доме Керловых прошел без сучка и задоринки: изысканные яства, прекрасные вина, сердечная атмосфера. Все старались угодить гостю. Карелин сидел подле разожженного в старинной гостиной камина, в котором жарко пылали первые осенние поленьям. Князь встал и подошел к Павле Петровне, чтобы взять чашечку кофе с коньяком, а затем вернулся к Лизе, сидевшей рядом с ним. На этот раз пожаловаться на ее неучтивость было нельзя – девушка была сама любезность.

- Говорят, что Вас интересуют земли… вернее, их возделывание?

- Это верно. Бóльшую часть своей жизни я провел в полях. На природе я чувствую себя счастливым.

- Признáюсь, что я, напротив, предпочитаю большие города, – проворковала Павла Петровна. – В особенности – Париж! О, Париж, Париж!

Однако Карелин вернулся к разговору о деревне и убедился, что Лиза тоже любит землю. Павла Петровна хитро поглядывая на князя, снова наполнила его бокал.

- Мне кажется, мамá, господин Карелин не откажется от крестьянской водки. Она, вероятно, нравится ему гораздо больше французского коньяка.

- Верно, я не брезгую ничем крестьянским, – согласился князь.

Иронично-колкое замечание Лизы попало точно в цель: Карелин резко переменился в лице. Лиза рассмеялась, довольная тем, что унизила его. Она получала какое-то нездоровое наслаждение, унижая того, кого все восхваляли. Опасаясь возможной словесной перепалки, Павла Петровна поспешила вмешаться в разговор.

- Не пройти ли нам в музыкальную залу, – предложила она – Лиза сыграет нам что-нибудь на фортепьяно.

- Премного благодарен, Павла Петровна, я с большим удовольствием послушаю игру Лизы, но в другой раз, – отказался князь. – Увы, час уже поздний.

Супруги Керловы не преминули воспользоваться случаем снова пригласить Карелина к себе, а тот не замедлил принять приглашение. Лиза сама назначила день и протянула князю руку с такой галантностью, что Александр растерялся, разоруженный изяществом и красотой этого непонятного ему существа.

- Значит, до вторника, князь, – мило прощебетала Лиза на прощание.

Полковник и Дмитрий вышли проводить гостя, а Павла Петровна, не стесняясь в выражениях, набросилась на дочь.

- Я пообещала папá проявлять учтивость, но князь довольно плохо воспитан, и невинный намек на водку не заслуживал его отказа послушать мою игру.

- Может показаться, что ты приносишь себя в жертву, но ведь именно тебе больше всех нужно понравиться Карелину.

- Я не собираюсь нравиться ему. Покойной ночи, мамá.

- Это ты невоспитанная, и в этом виноват твой папá, – досадливо посетовала Павла Петровна.

А между тем трое мужчин дошли до конца террасы, и Дмитрий вызвался проводить князя до его экипажа, а полковник, еще раз напомнив Карелину о приглашении, вернулся в дом.

Дмитрий вел с князем оживленный разговор. Он доверительно сообщил ему, что собирался пойти в кабачок Лемма, в игорный зал, а Александр признался, что никогда там не был, и не хочет подавать плохой пример крестьянам.

- Будь на то моя воля, – добавил он, – все эти притоны порока и разврата были бы закрыты.

- Я ни за что бы не подумал, князь, что Вы – пуританин, – мягко возразил Дмитрий, со свойственной ему ловкостью и природным обаянием, – и Вы только что убедили меня в этом, выпив со мной стакан водки, чтобы дать понять сестре, что ничто деревенское Вам не чуждо.

У Александра имелись свои причины оказать любезность брату Лизы, и он отдал кучеру приказ ехать в кабак. Дмитрий, со своей стороны, догадывался, что происходило в душе его попутчика, и как бы мимоходом перевел разговор в угодное князю русло.

- Моя сестра… хм…несколько необычная барышня… Как видите, я абсолютно беспристрастен, и по-родственному могу заметить ее недостатки. Она скрытна, горда, высокомерна, замкнута, но у нее благородное сердце и сильный характер! Она любит землю так же сильно, как и Вы! Я бы даже сказал, что вы с ней чуточку похожи. Если угодно, можете смеяться, но Вы с Лизой словно рождены друг для друга; вашим душам будто призвано соединиться.

Добравшись до места, князь и Дмитрий вышли из экипажа. Войдя в кабачок, они возобновили свой разговор о Лизе.

- Очень странно, – как бы мимоходом заметил Карелин, – что у Елизаветы Ивановны нет ни жениха, ни кавалеров.

- Ну что, Вы, князь, поклонников у сестры хватает, только предпочтений она никому не отдает, – заверил князя Дмитрий.

- Она всегда так холодна и сдержанна? – поинтересовался Александр.

- Среди родных – нет, но Лиза из тех дам, кого нужно завоевывать терпением. По сути своей она наивная идеалистка, и не умеет мыслить здраво. Впрочем, оно и к лучшему, – тихо засмеялся Дмитрий, – поскольку для Керловых наступают плохие времена.

В кабачке Лемма было множество уютных уголков, и Дмитрий, ловко лавируя, подвел Карелина к столику, откуда они могли издали наблюдать, как на небольшой сцене в исполнении музыкантов и танцовщиц под обычные одобрительные возгласы завсегдатаев проходило основное действо этого заведения. По первому же знаку у столика появились расторопные половые и, молча, принесли заказ.

- Стало быть, Елизавете Ивановне любовь незнакома? – спросил Карелин секунду спустя.

- Я убежден в том, что она до сих пор не имеет ни малейшего представления о любви, – уверил князя Дмитрий.

- Но на балу у Кумазиных я видел ее в окружении офицеров… а один из них особенно сильно увивался за ней.

- Это офицеры из полка нашего папá, они – ее друзья, почти что братья. Все, что есть у папá, Лиза считает своим. Она истинная Керлова, а я больше пошел в маман.