Восхитительные ночи

Селия сдержала улыбку.

– Тетя, вы прекрасно выглядите, и это платье нам очень идет.

– Правда? – Гаттерас наклонилась к зеркалу, поправляя оборку на высоком воротнике. – Кажется, здесь, на островах, я стала неряшливой. Я гораздо лучше чувствую себя в старой одежде для работы в саду, чем в дорогих нарядах.

– Но вы пошли на это ради меня…

– Конечно, а теперь запоминай все, что я скажу. Выйдя к гостям, держись прямо и любезно улыбайся. Твоя улыбка должна ослепить всех!

И вот вечер, к которому они готовились целую неделю, начался. Гаттерас пригласила небольшой оркестр, поместив его на веранде за папоротниками. Из кухни доносился запах жареной свинины.

На лужайке, где уже собирались гости, были расставлены стулья и скамейки. Гости будут прогуливаться, флиртовать, сплетничать, слушать музыку. Потом начнутся танцы. В девять подадут ужин, прислуживать за которым будут китайцы в белоснежной форме.

Гаттерас все предусмотрела, по обыкновению ничего не упустив.

Но когда подъехал второй экипаж, а за ним третий и четвертый, Селия встревожилась, охваченная дурным предчувствием. Это не просто вечеринка, а парад женихов. Она должна кого-то выбрать.

Полчаса спустя Селия, как наставляла ее тетка, вышла к гостям с высоко поднятой головой, ослепительно улыбаясь. Она сразу увидела восхищенные взгляды. В белом платье от Годе Селия превзошла всех. И, как гордо шепнула ей Гаттерас, была здесь самой красивой.

Тетка подвела к ней молодого человека:

– Селия, познакомься, это Роджер Уитт. Его отец возглавляет компанию морских грузовых перевозок.

Селия взглянула на невысокого загорелого юношу лет двадцати пяти, с близко посаженными бледно-голубыми глазами, с восторгом устремленными на нее. Он был не выше Селии.

– Д-добро пожаловать на острова, – заикаясь, произнес он и протянул руку. Его ладонь была влажной, она почувствовала это даже сквозь лайковую перчатку.

– Благодарю вас. – Девушка улыбнулась, забавляясь его реакцией. – Признаюсь, не ожидала, что Сандвичевы острова окажутся таким приятным местом. Вам нравится здесь?

– О да! – Роджер Уитт предпринял неловкую попытку завязать светскую беседу, бросая взгляды на длинные столы, где Гаттерас разместила несколько чаш с фруктовым пуншем. В одной из них был «околеахо», ликер из растения «ти», напоминающий ром. Тетка научила Селию готовить его.

Потолковав с застенчивым Роджером, Селия направилась к другим женихам. Загорелые плантаторы целовали ей руку, в их глазах вспыхивал интерес. Корабельный торговец, высокий веснушчатый человек лет сорока, отвел девушку в сторону и долго беседовал с ней о воспитании белых терьеров.

Сюда съехались капитаны китобойных судов, молодые красавцы офицеры с американских и английских военных кораблей в нарядной форме, худощавые молодые люди и седеющие вдовцы лет пятидесяти, лица которых потемнели от многолетнего пребывания в тропиках.

Селия все улыбалась и улыбалась, думая о том, где же Роман и почему не прислал ответа на приглашение.

– Селия, – Гаттерас увлекла ее в сторону оркестра, словно желая обсудить хозяйственные дела, – дорогая, ты кажешься немного усталой. Постарайся выглядеть более счастливой. Со всех точек зрения здесь хороший выбор женихов. Во всяком случае, лучший из того, что можно найти на отдаленном острове.

– Не сомневаюсь. – Селия с нежностью вспомнила Романа с его темными сверкающими глазами. Она была раздосадована, хотя у нее не было для этого никаких оснований. Роман Бернсайд не имел перед ней обязательств. Они просто познакомились на корабле, вот и все.

– С тобой хочет поговорить мистер Фенденстром. Он приехал с острова Кауаи и привез тебе что-то от Ребекки.

Мистер Фенденстром, приятный господин лет шестидесяти, был миссионером на Ваимеа, и Ребекка попросила его передать Селии письмо.

– О! – Девушка взяла письмо и поспешно покрыла его.

«Я благополучно добралась до Ваимеа, но не писала, потому что была занята обустройством на новом месте. Этот остров с его дикой, почти жуткой природой, испугал меня. Мы с Бертраном поженились три недели назад. Он именно такой, каким я и представляла его себе, – человек умный, с высокой моралью, весьма занятый служением Богу; ему предстоит еще очень многое сделать…»

Ребекка подробно описывала их небольшой деревянный дом с решетками, деревню и школу, где Преподавал Бертран, жаловалась на непривычную пищу, москитов и огромных тропических тараканов.

Но в письме не было и намека на чувства Ребекки. Понравился ли ей Бертран? Счастлива ли она? Полюбила ли Ребекка мужа или возненавидела с первого взгляда?

Селия вздохнула и сунула письмо в ящик комода. Что если Ребекка совершила ошибку? Но женщинам из Бостона не позволялось совершать такие ошибки. Они должны принимать все как есть.

Вернувшись к гостям на веранду, Селия загрустила. Она взглянула на загорелых мужчин, говоривших о политике, об урожае, об островных новостях. Некоторые из них были хороши собой, но ни один но привлекал девушку.

В девять часов подали обильные блюда: свинину, овощи, бананы, сладкий картофель и другие местные деликатесы.

Большинство дам отказались от местных яств и принялись за более привычную пищу.

У Селии пропал аппетит – как из-за письма Ребекки, так и от вида всех этих мужчин. Как и кузине, ей придется выйти замуж за одного из них и провести всю жизнь на островах, вдали от родного Бостона.

Но когда раздались веселые звуки скрипок и флейт, Селия отогнала черные мысли. Она – не Ребекка с ее вечными жалобами, страхами и моральными ограничениями. Она – Селия Гриффин! У нее есть возможность выбрать мужа, и она воспользуется этим.

Глава 5

На остров внезапно упала тьма, хоть глаз выколи, как это бывает на Гавайях. Если бы не мерцающие китайские фонарики, гостям не удалось бы гулять по лужайке. Но когда взошла луна, тьма рассеялась: теперь можно было читать даже заголовки газет.

– Добрый вечер, мисс Гриффин. Я залюбовался китайскими фонариками вашей тети. Наверное, чтобы зажечь их, потребовалось несколько часов.

Селия обернулась и увидела одного из плантаторов, который привлек ее внимание сходством с Романом. Высокий и широкоплечий, с более грубыми чертами лица, он напоминал Романа дерзким выражением глаз. Глубокие морщины избороздили его лоб и щеки. На вид ему было около пятидесяти.

– Меня зовут Джон Бернсайд, – сказал он, протягивая руку. – Нас уже знакомили на веранде, но, кажется, вы не разобрали моего имени.

Замерев от неожиданности, Селия уставилась на него. Бернсайд. И его сходство с Романом!.. Конечно! Как это она сразу не догадалась?

– Мисс Гриффин, что-то не так? Вы чем-то расстроены?

– Нет, я… – Она пыталась сохранить самообладание. Этому человеку около пятидесяти, а Роману – чуть за двадцать. Неужели Джон Бернсайд отец Романа? Глава семьи, которая отослала его в Америку?

– Вы так смотрите на меня, словно заметили во мне нечто необычное.

– Бог с вами! С чего вы взяли? – Селия улыбнулась. – Напротив, вы кажетесь мне очень привлекательным.

– Вот как?! – Он успокоился. На девушку смотрели почти такие же, как у Романа, глаза. – А вот вы, мисс Гриффин, самая красивая девушка на сегодняшнем вечере.

– Благодарю вас.

Она прошлась с Джоном Бернсайдом под китайскими фонариками. Вдали слышался гул прибоя.

Джон Бернсайд сообщил ей, что владеет плантацией сахарного тростника на острове Мауи под названием Маунтен Вью. Он оказался вдовцом, потерявшим в родах двух жен, у него были взрослый сын и восьмилетняя дочь.

– А вы знакомы с Романом Бернсайдом? – внезапно спросила Селия.

– Почему это интересует вас?

– Вы на него похожи. Мы познакомились на корабле, который доставил нас сюда.

– Он мой сводный брат, – холодно ответил Джон Бернсайд. – Но вообще-то, мисс Гриффин, я не хотел бы говорить о нем. Не принести ли вам пунша?