Негасимое пламя

Затем взгляд ее уперся в лежащего на матрасе, и все остальное тут же перестало для нее существовать. Она бросилась к нему с криком:

— Ричард! Ричард!

Женщина поставила кружку на стол.

— Могу ли я узнать, кто вы такая? — спросила она.

Но Джоанна не обратила на нее никакого внимания — сейчас она была слепа и глуха ко всему, кроме Ричарда, тем более что, услышав свое имя, он зашевелился и открыл глаза.

— Ричард, — сказала она. — Я здесь, Ричард. Я вернулась…

— Анна… — послышался его слабый голос. — Милая…

— Простите, — произнесла высокая блондинка за спиной у Джоанны, — но я понятия не имею, кто вы такая и откуда взялись. Я вот, например, миссис Ричард Стрэндж. Вчера вечером мне удалось нагнать своего мужа, и я обнаружила его здесь. Он едва не умер от голода.

Джоанна обернулась и пристально посмотрела на женщину — молча, точно разом онемев. Затем недоверчиво переспросила:

— Вы — жена Ричарда?

— Да, с вашего позволения! — саркастически заметила Мэдж Стрэндж.

— С моего? — удивленно протянула Джоанна и нахмурилась.

Она привыкла к прямому разговору — к голой, ничем не прикрытой правде северных пространств. Здесь не знали, что такое сарказм. А в голубых глазах миссис Стрэндж читалась одна лишь холодная враждебность. Щеки Джоанны покраснели, и она снова повернулась к Ричарду — вид у нее теперь был довольно беспомощный.

— Анна… — снова раздался слабый голос с матраса, — Анна…

Джоанна тут же бросилась к нему и взяла его руки в свои. Слезы так и покатились у нее по щекам. Только он, один на свете, способен был вызвать у нее слезы…

— Слава Богу… — прошептала она, — слава Богу, что все хорошо… Ах, Ричард, я так боялась, что ты умрешь!

— Чуть не умер… — сказал он, и она заметила, какой болезненный у него вид, какие впалые глаза и щеки. Он же несколько дней подряд голодал… из-за нее. Ей казалось, что она умрет от благодарности к нему и одновременно от ужаса, что все это случилось с ним по ее милости.

— Слава Богу, что с тобой все в порядке, — повторила она.

— Моя супруга прибыла как раз вовремя… — Он нервно засмеялся. — Я же говорил тебе — она последует за мной. Как сказать, может, для всех нас было бы лучше, если бы она опоздала…

— Нет, нет, нет! — выкрикнула Джоанна, содрогнувшись от ужаса. — Нет, Ричард, что ты такое говоришь!

— Как тебе удалось вернуться? Я был почти без сознания, когда ты ушла. Я только видел сквозь какую-то пелену, как кто-то пришел и забрал тебя… Я слышал, как ты кричала. Это было ужасно, Анна. Но я не мог ни двигаться, ни говорить. Даже глаза открыть не мог. Только понял, что ты уходишь… не по своей воле… Я слышал твой голос — как будто издалека, за тысячи миль. Ужасно… — повторил он.

Она судорожно сглотнула.

— Это был Конрад Оуэн и еще один тип с ним. Они утащили меня силой. Но я сбежала от них в Форт-Юконе. Киши помог мне.

— Простите, — произнес холодный тягучий голос миссис Стрэндж, — могу я прервать эту трогательную сцену воссоединения и полюбопытствовать, кто вы все же такая? И как случилось, что вы столь хорошо и тесно знакомы с моим мужем?

Джоанна обернулась. Взгляды их встретились. Джоанна поспешно вытерла слезы — по-мальчишески, тыльной стороной руки.

Она вовсе не из слабых и всегда сможет постоять за себя! Хотя в этой жизни ей почти не доводилось встречаться с женщинами. Суровая северная действительность не предполагала их наличия в этом краю. А уж с такой женщиной, как эта, Джоанна и вовсе не умела обращаться — перед ней была воспитанная, хорошо образованная англичанка.

И все же Джоанна не думала пасовать перед ней — природная гордость взяла верх. Никому не позволено разговаривать с ней в такой издевательской манере. Девушка вскинула подбородок:

— Меня зовут Джоанна Грей. Мы с Ричардом вместе пережидали здесь бурю. Поэтому я его так хорошо знаю.

Ричард Стрэндж с видимым усилием приподнялся на локте. Он явно не успел еще окрепнуть. Поглядев на обеих женщин, он сказал:

— Мэдж… я хотел рассказать тебе… про крошку Анну. Но не успел. Мне пока трудно говорить. Послушай…

— Прошу тебя, Ричард, ляг и успокойся, — перебила его Мэдж и, подойдя, силой уложила его на подушки. Он по-прежнему был так слаб, что не мог сопротивляться ей. — А с той юной барышней я разберусь сама.

— Не думаю, что это вам удастся, — с холодным спокойствием произнесла Джоанна. Ее вдруг охватил такой гнев, что все тело задрожало. — Я не привыкла, чтобы со мной кто-либо разбирался. Вы — жена Ричарда. Значит, я не имею больше права здесь оставаться. Я уйду…

Она повернулась и зашагала по направлению к двери. Но Ричард окликнул ее:

— Нет, Анна, пожалуйста, вернись!

Что-то такое было в его голосе, что заставило ее тут же остановиться. Она повернулась к нему. Выражение ее лица смягчилось.

— Ты хочешь, чтобы я осталась?

— Да, да. Не смей больше уходить. — Он снова приподнялся на локте. Его, как и Джоанну, всего трясло. — Моя жена приехала сюда сама, против моего желания. Мы уговорились, что она останется в Сан-Франциско… Я не позволю тебе уехать, Анна…

Мэдж засунула руки в карманы пальто. Ее холодное, чопорное лицо теперь покраснело до корней белокурых волос.

— Ричард! — гневно воскликнула она. — Да как ты смеешь? Не хочешь ли ты сказать, что эта юная особа останется здесь с тобой… вместо меня?

— Мэдж, мы же решили разойтись, — сказал Ричард. — А ты поехала за мной и…

— И если бы я не поехала, ты был бы, уже мертвецом! — перебила она. — Если бы я не нашла провожатого, который помог мне найти тебя в этой глуши.

— Я благодарен тебе за это. Благодарен за все, что ты сделала для меня в эти последние несколько часов. И все же не следовало тебе сюда приезжать. Юкон — неподходящее для тебя место.

— Нет, это просто невыносимо, — сказала Мэдж. — Мы с тобой муж и жена, и следовательно…

— Подожди, Мэдж, — перебил ее он. — Послушай меня. Ты же прекрасно знаешь, что мы оба были несчастны в этом браке. Да, я помню время, когда готов был горы своротить ради тебя. Больше всего на свете я хотел жить с тобой в покое и счастье… Ты сама не захотела этого. Не буду вдаваться в подробности — ты сама все отлично знаешь. И сейчас я тебе стал нужен только потому, что решил покончить со всем этим, что я больше не люблю тебя… Но ведь ты сама окончательно убила во мне любовь…

Некоторое время Мэдж молчала — видно, ей нечего было возразить. Он говорил правду. Она сама отказалась от него. Отвергла его мальчишеское обожание, беззаветную преданность, которой он окружил ее в начале их супружеской жизни. Она была черствой эгоисткой, и его пылкая любовь быстро ей наскучила. А теперь, когда она этого лишилась, он снова ей понадобился. Но было уже слишком поздно. Он устал… Теперь Ричард обращался с ней так же, как она с ним до этого, — холодно и безразлично. Она же испытывала к нему почти настоящую страсть, какой не знала даже на самой заре их отношений. Только из-за решения уйти от нее он стал самым любимым и желанным на этой земле. Она не собиралась никому его уступать. И уж конечно, ей и в голову не приходило, что он может покинуть ее ради какой-нибудь другой женщины. Подумать только — Ричард любезничал здесь без нее с этой девицей, прямо среди снегов! Какая-то сопливая, невоспитанная девчонка с мальчишескими замашками. Надо же — Анна. Как он смеет разговаривать с ней да еще просить остаться!

— Послушай, Ричард, — процедила сквозь зубы Мэдж. — Я отказываюсь обсуждать наши личные дела в присутствии этой… гм… юной особы. Похоже, вы тут успели совсем неплохо познакомиться друг с другом. И тем не менее не стоит тебе тешить себя надеждой на развод со мной — я ни за что в жизни на это не соглашусь!

— Когда-то и я смотрел на развод как на нечто ужасное, Мэдж, — сказал Ричард. — Но сейчас я переменил свое мнение и единственное, чего хочу, — это свободы. И я открыто тебе заявляю, что люблю Джоанну Грей.

— И ты смеешь мне такое говорить!