Заблуждения юности

— Дуэли ныне запрещены, — твердо заявил граф.

— Но это не так! Только на прошлой неделе два приятеля Руперта дрались в Грин-парке. Руперт был секундантом.

— Меня не интересует поведение молодых людей в возрасте Кумба, которым больше нечем заняться! — сказал граф высокомерно. — Повторяю, Петрина, лорд Роулок больше не должен числиться среди ваших знакомых.

При этих словах Петрина едва не задохнулась от возмущения и, вскочив, решительно направилась к двери.

Уже на пороге она услышала гневное напутствие графа:

— Предупреждаю, Петрина, если вы не сделаете так, как я сказал, последствия будут для вас печальны!

— Да вы волк, большой серый волк! — обернулась Петрина, сверкая глазами. — И я вас просто обожаю, когда вы такой злой и властный! Неудивительно, что земля у ваших ног усыпана разбитыми сердцами.

С этими словами она проворно вышла, затворив за собой дверь, прежде чем граф нашелся с ответом. С минуту он гневно смотрел на дверь, за которой только что скрылась Петрина, а потом вдруг неожиданно расхохотался.

Ему хорошо было известно, что в первый же свой выход в свет Петрина произвела фурор в обществе, хотя граф, как человек трезвомыслящий и хорошо знакомый с нравами света, был склонен отнести ее успех за счет слухов о ее состоянии, как правило, сильно преувеличенных. Конечно, немалую роль сыграли и природное обаяние Петрины, и великолепные туалеты, выбранные для нее его бабушкой.

В этой строптивой девице было что-то бесконечно милое, что, однако, не мешало графу испытывать чрезвычайное раздражение, особенно когда Петрина дерзила ему. Все же он был достаточно проницателен, чтобы понимать: поведение Петрины — своеобразный вызов ему, опекуну.

— Видит Бог, ей нужен муж, — сказал он себе, но тут же задумался: а какой мужчина подошел бы ей в качестве мужа и смог поладить с ней? Вопрос был не из легких.

Между тем его бабушка была просто в восторге от Петрины.

Девушка относилась к ней почтительно, с любовью и вниманием, будучи чрезвычайно благодарна старой женщине за живое участие в ее судьбе. Граф был потрясен, узнав, что Петрина поверяла вдовствующей герцогине все свои тайны, пересказывая разговоры с поклонниками на балах, и даже показывала их любовные письма.

Герцогиню, в свою очередь, развлекало общение с юной леди.

Ей хотелось знать обо всех светских новостях. Она была в курсе всех событий и на удивление благосклонно относилась к нравам молодого поколения.

— Петрина сказала, что ты не велел ей поддерживать какие-либо отношения с лордом Роулоком, — сказала герцогиня графу, когда он под вечер заглянул в ее гостиную.

— Да, он имел дерзость спросить меня, не могу ли я представить его Петрине! — сердито ответил граф.

— Да, он, конечно, охотник за приданым, — заметила герцогиня, — но в то же время с твоей стороны было неумно запрещать Петрине видеться с ним. Тебе не хуже, чем мне, известно, что запретный плод — самый сладкий.

— Вы хотите сказать, что она поступит мне наперекор?

— Я бы не удивилась. В конце концов, Дервин, ты должен понимать, что Петрина не заурядная, безмозглая девица. У нее есть ум и воображение. И она чрезвычайно привлекательна, как мне кажется.

— Но она невероятно упряма! — резко заметил граф.

— Только в тех случаях, когда ты неправильно с ней себя ведешь. Предоставь все мне. Я сама предупрежу Петрину, чтобы она была с графом Роулоком поосторожнее.

— Одной осторожности мало, — так же сердито продолжал граф. — Этот проклятый хлыщ опасен! Если он не сможет завладеть богатой наследницей одним способом, то найдет другой и в конце концов добьется своего. Я совершенно уверен, что Петрина, такая молодая и неопытная, не догадывается, каков он на самом деле.

— Да, он умен и необыкновенно красив, — ответила старая герцогиня. — И это очень нравится молодым. Берегись, Дервин, ты сам можешь бросить ее в его объятия.

— Я скорее убью его, чем позволю жениться на Петрине! — воскликнул гневно граф.

Он был очень раздражен и, не сказав больше ни единого слова, покинул гостиную бабушки.

Вдовствующая герцогиня была сильно удивлена поведением внука, но постепенно удивление уступило место раздумью, и наконец, на ее тонких губах заиграла странная улыбка.

На следующее утро Петрина приехала с визитом к Клэр в дом ее отца на Ганновер-сквер.

Маркиз Моркомб не был богатым человеком, хотя владел обширным поместьем в Бакингемшире. После роскошных графских апартаментов дом маркиза, Моркомб-Хаус, показался Петрине старым и неухоженным, но сейчас ее занимала только Клэр. Заметив, что глаза подруги покраснели от слез, Петрина с тревогой заглянула в ее лицо.

Клэр была светловолосая, голубоглазая, хорошенькая девушка, но яркой ее внешность нельзя было назвать. Правда, ей очень шло оживление, тогда в ее глазах зажигался веселый огонек, и многие молодые люди находили Клэр привлекательной. Однако сейчас, с распухшим от слез лицом, она показалась Петрине цветком, побитым проливным дождем.

— Что случилось, дорогая?

— О, Петрина, я так рада, что ты приехала! Ты должна помочь мне… Ты должна! Я просто не знаю… что мне… делать!

— Но что случилось?

— Я даже не знаю, как тебе сказать.

— Успокойся! Ты же знаешь, что я не оставлю тебя в беде!

Клэр всхлипнула:

— Я думала, что сегодня или завтра смогу тебе сказать, что я… обручена.

— С Фредериком Броддингтоном?

— Как ты догадалась?

— Дорогая моя, ты только о нем и говорила с тех самых пор, как я приехала в Лондон! Ну что ж, он мне очень нравится. Ты будешь с ним счастлива, я уверена.

— Да, я бы… просто утопала в блаженстве, но теперь… Теперь я не могу выйти за него замуж, и мне… И лучше бы я умерла!

Она залилась слезами, и последние слова были сказаны совсем невнятно, однако Петрина разобрала их. Она быстро подошла к Клэр, сидевшей на стуле, стала перед ней на колени и обняла ее за талию.

— Все будет в порядке, — успокаивала Петрина, — вот увидишь, все устроится. Расскажи, что случилось и почему ты не можешь выйти за Фредерика? Он так глубоко тебя любит, он сам мне об этом говорил.

— Он и мне это говорил… И он был у папы вчера… и папа, конечно, согласился.

Было бы странно, если бы маркиз поступил иначе, ведь Фредерик Броддингтон был сыном одного из богатейших людей Англии.

Лорд Броддингтон владел большой земельной собственностью не только в Лондоне, но также в Бирмингеме и Манчестере.

А кроме того, он был старинного дворянского рода. Основу его благосостояния заложил еще прадед, дальновидно скупавший земли на окраинах развивающихся городов.

В довершение всего Фредерик был наделен такими качествами, которые делали его, по мнению Петрины, идеальным мужем для Клэр: он был добр и внимателен к ней и в то же время умен и отличался независимостью мнений.

Броддингтон нравился Петрине, ей доставляло удовольствие беседовать с ним, и она не сомневалась, что, любя Клэр по-настоящему, он обязательно сделает ее счастливой.

— Но что же случилось? — опять спросила Петрина. — Ты поссорилась с Фредериком, и если да, то почему?

— Ах, Боже мой, я не ссорилась с ним! — ответила Клэр сквозь слезы. — Все испортил сэр Мортимер Шелдон… О, Петрина, зачем я с ним познакомилась — и почему вела себя как… д-дура?

— Сэр Мортимер Шелдон?

Петрина старалась вспомнить: кто это? Ах, да, это тот красивый молодой человек, одетый франтом, которого она видела на каждом балу, но знакома с ним не была.

— Да… Мортимер Шелдон. Он еще просил, чтобы я его тебе представила, но я отказалась. Я боялась, что он может… причинить тебе… неприятности, какие причинил мне.

— Что он сделал?

Клэр яростно вытерла глаза маленьким промокшим платочком.

— Он… шантажирует… меня!

— Шантажирует? Но каким образом это ему удается?

Но тут Клэр вновь залилась слезами, и прошло несколько секунд, прежде чем она достаточно овладела собой, чтобы продолжать.