Предвкушение счастья

Девочка-служанка принесла ему чашку кофе и выглаженную одежду. Неторопливо размешивая сахар и сливки, он услышал отдаленное лошадиное ржание, и его мысли снова вернулись к Майре Эштон.

Она представляла собой загадку, которую он не в силах разгадать. Нет, лучше заняться чертежами корабля, рассчитать его длину, ширину корпуса, его скорость и остойчивость, решил Брендан, но почему-то озорная улыбка девушки, зеленые глаза и густая темная грива волос продолжали занимать его воображение…

Он потерял всякое желание заниматься работой над кораблем, к тому же в этот момент Эфраим вернулся с утренней прогулки, и Брендан услышал, как внизу хлопнула дверь и послышался громкий голос хозяина. Вздохнув, Брендан подошел к подзорной трубе. Вдали, за зелеными деревьями, виднелась рыночная площадь с многочисленными магазинами и кирпичными домами, а за ними вставал целый лес мачт. Было даже видно, как на палубах некоторых шхун суетились люди.

«Аннабели» он не увидел.

Часы на каминной полке показывали двенадцать сорок. Брендан больше не мог ждать.

В двенадцать сорок пять он заплел в косичку свои каштановые волосы. Через пять минут он уже одевался. Застегнул белую крахмальную рубашку, вышитый алый жилет и темно-синие бриджи с золотым шитьем и золотыми пуговицами по бокам, поверх накинул синий китель. Надев на ноги чулки и башмаки с латунными пряжками, Брендан подошел к зеркалу и критически окинул себя взглядом. Не важно, что он родился в Англии, он выглядел настоящим американским капитаном капера, кем он, собственно, и был. Мэтт принес ему красивую треуголку, отделанную золотым галуном, и, надев ее, Брендан улыбнулся своему отражению. Настоящий франт, совсем не похожий на того субъекта, которого увидела Майра Эштон. Мокрые бриджи и простыня вряд ли привлекут внимание красивой девушки. А капитанская форма — совсем другое дело.

Конечно, ему будет жарко…

Брендан как раз поправил галстук, когда все часы в доме пробили час. Он подошел к окну и увидел, как Эфраим вышел из дома, сверился с часами, которые достал из кармана, и прошел к экипажу. Он громко обругал грума и покатил по улице.

В час ноль пять Брендан решил, что ему следует пройтись по городу. Это гораздо лучше, чем сидеть дома, где коты, часы и вынужденное безделье могут свести с ума. Он глубоко вдохнул аромат цветущих растений и скошенной травы, а потом решительно направился по Хай-стрит.

Возле небольшого загона, вплотную примыкавшего к конюшне, стояла Майра Эштон. Девушка поправила седло на сером красавце Ригеле и взялась за поводья. Потом быстро оглянулась на распахнутые окна верхней спальни, где колыхались от ветра красивые вышитые занавески, сделанные мамой незадолго до смерти. Смотрит ли красавец капитан на нее? Она представила, как он облокотился о подоконник и улыбается, восхищаясь ее мастерской верховой ездой… Ее сердечко неожиданно затрепетало. Но в окне никого не было, и единственным зрителем был серый Рамзес, ее спасенный под номером тридцать один, который сидел на заборе и вылизывал свой роскошный хвост.

Хоть какой-то зритель. Это лучше, чем ничего.

Жеребец переминался с ноги на ногу, опасливо поглядывая на нее. Майра в последний раз посмотрела на окно. Сейчас или никогда. Сделав глубокий вдох, она намотала поводья на левую руку и, схватившись за густую гриву, легко взлетела в седло. Она на коне!

И почти в ту самую секунду Ригель рванул с места, словно выпущенное из пушки ядро. Девушка приникла к шее жеребца, ноги у нее выскочили из стремян, и она изо всех сил сжимала коленями крутые бока Ригеля, когда тот стремглав помчался по улице. Схватившись за поводья, она пыталась попасть ногами в стремена, — Ригель! Тише! Тише!

Дома и лужайки проносились мимо, прохожие с громкими криками разбегались в стороны, а Ригель мчался все быстрее. Он закусил удила, ветер развевал его гриву, и Майра изо всех сил старалась удержаться в седле.

Слишком поздно она увидела трехцветную гончую Джонсонов, которая сидела на лужайке, высунув язык. Эта собака кидалась на каждую пробегавшую мимо лошадь. Стремясь повернуть коня, Майра уперлась коленом ему в бок и тут заметила, что наперерез им несется собака.

— Черт бы тебя побрал, Сниффер!

Ригель не замедлил хода, но резко повернул в сторону. Раздался женский крик, кто-то еще закричал. Майра заметила только синий мундир, испуганное лицо и вылетела из седла. Она оказалась на лужайке на виду у всех соседей и прохожих. За ее позорным падением наблюдал Джонатан Джонсон, выглядывавший из окна своего дома; Натаниэль Трейси, корабельный мастер и их конкурент, высунулся из экипажа и приподнял шляпу, насмешливо приветствуя ее. Еще три женщины жались к стене дома, с ужасом наблюдая, как Ригель понесся дальше, а на дороге, скорчившись, остался лежать мужчина. У Майры кровь отхлынула от лица, когда она увидела, что это капитан Меррик.

Женщины подхватили юбки и побежали к нему. Трейси резко остановил экипаж, подняв клубы пыли. А снизу по улице шла группа моряков, которые закричали и бросились к месту происшествия. Но Майра, забыв о своем унизительном падении, видела только капитана, неподвижно лежавшего на земле.

— Пропустите меня! — кричала она, расталкивая собравшихся. — Пожалуйста, пропустите! Да уберитесь вы с дороги!

Трейси вышел из экипажа.

— Вам действительно следует быть более осторожной с этими лошадьми, мисс Майра. Разве можно так носиться по улице! Ничего удивительного, что вы кого-то сбили!

— Да она убила его! — крикнул кто-то в толпе.

— Нет! — Майра гладила неподвижные плечи капитана, упав перед ним на колени. Но все было напрасно, он был бледным как смерть и не шевелился. — Капитан! Капитан Меррик… О Боже! Капитан, очнитесь!

— Ты убила беднягу, мисс Эштон, — спокойно произнес Трейси и снял шляпу.

Одна из женщин вскрикнула, другая тихо заплакала, а третья прижалась к груди Трейси, тяжело дыша. Подоспевшие моряки, тяжело дыша, раздвинули толпу, затем раздались разъяренные голоса. Майра крепко обнимала капитана, прижимая к себе его голову. Она целована его в лоб, а слезы стекали по ее щекам на его синий мундир. Его каштановая косичка казалась шелковой в ее руках, сам он был теплым, и от него пахло морем и мылом. Неожиданно его рука шевельнулась и дотронулась до груди девушки.

Брендан пришел в себя. Он был ошеломлен, но сознания не терял. Он помнил, как шел по улице, как закричал, увидев, что на него несется лошадь, как упал… Капитан тяжело привалился к плечу Кифи и обхватил руками голову. Плечо ныло от боли, в ушах стоял гул от криков людей и собачьего лая. Но тут загрохотал голос, который он узнал бы из тысячи. Это был Эфраим. И Брендан с неожиданной ясностью припомнил лицо молодого паренька, который сбил его, и понял, что это была мисс Майра Эштон. И она только что обнимала его и целовала.

Он запаниковал. Стараясь поскорее сбежать от Лайама, Кифи и всех этих людей, Брендан с трудом поднялся.

Эфраим обратился к дочери:

— Что ты здесь делаешь в этой одежде? Я же сказал, чтобы ты не смела появляться на людях иначе как в платье и перчатках!

— Я ничего не могла сделать, Ригель понес меня! Ты не мог бы перестать орать, я и так хорошо слышу!

— Я буду орать, если захочу!

— Тогда давай! Ори громче, может, тебя услышат в Солсбери!

— Меня услышат и в Бостоне, если я еще раз увижу тебя в штанах! Что за чертова девка! И что скажет наш клиент, если увидит тебя в таком одеянии?

— Почему бы тебе не спросить у него самого? Он сидит здесь!

Но Брендана не было видно. Прихрамывая, он торопливо уходил подальше от толпы, от гама и от Эштонов. В мире полно других корабельных мастеров.

— Меррик! — заревел Эфраим.

Брендан только ускорил шаг, и Лайам бросился вдогонку.

— Меррик! — Голос Эфраима стал еще громче. — Меррик, ради Бога, не уходи!

Вслед за голосом Эфраима послышался возглас Лайама:

— Брендан, погоди! Ты не можешь уйти вот так! Брендан обернулся и крикнул другу: