Волшебный туман

— Упаси Бог, девушка, все это намного проще. И все, что ты должна принести в жертву, это… Да ладно, ты разберешься в этом сама. — Том сорвал с головы шляпу и неуклюже отвесил поклон. — Я напряг свои скудные мозги, размышляя над этим, и нашел ответ. Сорви розу в момент захода солнца и пожелай его.

— Как же, сорви розу! — она обвела рукой заброшенный сад. — Где я найду розу в этом запустении?

Загадочная улыбка тронула его губы.

— Все, что тебе нужно, ты найдешь в своем сердце, Кэтлин Макбрайд.

Она подняла глаза к небу, окрашенному лучами заходящего солнца.

— Какая чепуха… — она посмотрела вниз, и слова застыли на ее губах. Она стояла одна в саду, заросшем ежевикой. Том исчез беззвучно и бесследно. Несколькими минутами позже она увидела взбирающегося за Томом на утес жеребца, соблазненного возможностью получить от него корм.

— Странный маленький чертенок, — Кэтлин опустилась на скалу и уставилась на поднимающийся вечерний туман. — Как же, попробуй сорви эту проклятую розу.

Она подтянула ноги к груди и вздохнула. Когда-то этот сад был ожерельем, красочным и привлекательным. Нисходящие скалы служили террасами и были усыпаны розами. Ее мать, восхитительная Собан Макбрайд, лелеяла свои цветы, как будто они были детьми, высаживая их в богатую, удобренную белой известью почву и борясь с сорняками, как воин борется с набегами врага.

Однако и сад, и все остальное изменилось, когда англичане незаконно захватили это побережье, нанеся ощутимый удар по Ирландии. Казалось, сад был сожран эпидемией беспорядка и покорения. Сорняки двинулись на нежные растения, растаптывая их, как легионы Кромвеля растоптали ирландцев.

«Я построю свой дом заново, — поклялась она. — Алонсо придет. Он обещал…»

Высокие стебли травы, высохшие за зиму, колыхались на ветру. Накатившая с моря волна ударилась о скалы и растеклась по берегу, впитываясь в песок.

Ветер переменился, и звуки, которые он издавал в прибрежных скалах, были похожи на вздох человека. Дрожь пробежала по спине Кэтлин. Глубоко внутри нее жила древняя душа кельтов, которая слышала голоса из прошлого и упорно верила в чудеса. В то время, как заходящее солнце окутывалось легкой дымкой, в ее душе проснулся затаившийся кельт, прокладывая путь к сердцу через туман времени. В этот волшебный вечер открылись все ворота умершего мира. Казалось, что ветер доносил до нее обещания, нашептываемые невидимыми людьми. Прокричал кроншнеп, выводя Кэтлин из задумчивости. Она прищурилась, потом тоскливо улыбнулась. Мир был слишком реален, она понимала, что нужно научиться избегать многих неприятностей, как делал это ее отец.

Тем не менее подспудные мысли о ее обязанностях давили на Кэтлин, тяжелые, как облака перед бурей. Она вспомнила слова Тома: «Сорви розу в момент захода солнца и пожелай его».

Глупые слова. Странные желания. В этом бесплодном, открытом всем ветрам месте не найти розы на мили вокруг.

«Все, что тебе нужно, ты найдешь в своем сердце, Кэтлин Макбрайд».

Солнце опустилось еще ниже, оставив узкую золотую полоску между землей и небом. Одинокий луч, узкий и мощный, упал, как копье, на грудь Кэтлин. Почувствовав его горячее прикосновение, она отступила назад, и он переместился к ней на ноги.

А там, у ног, пробиваясь сквозь густой шиповник и тростник, росла прекрасная роза. Кэтлин могла бы поклясться святой Бригитой, что никакая роза не могла вырасти в таком затерянном месте, тем более зацвести так рано весной. Но, тем не менее, она была здесь, белая, как кожа ребенка. Ее лепестки отражали все оттенки заходящего солнца: от ярко-розового до бледного цвета спелого персика. Окутанная налетом волшебства, она была слишком хороша, чтобы до нее мог дотронуться простой смертный. Ветерок донес аромат розы, такой благоухающий, что от неожиданности замерло сердце. Кэтлин вдруг подумала, что все эти годы ожидания, борьбы плотно обступили ее и с мучительной медлительностью убивают надежды.

Солнце превратилось в пылающую, тонкую линию на волнистой поверхности темного моря. День подходил к концу. Еще несколько секунд и…

«Сорви розу в момент захода солнца и пожелай его».

Не колеблясь более, Кэтлин схватила стебель этой безупречной розы и плотно закрыла глаза. В ее палец вонзился шип, но она даже не вздрогнула. Она потянула за стебель, и с ее уст сорвалась мольба.

— Пошли мне настоящую любовь! — Она произнесла это на древнем языке, языке тайной колдуньи, прятавшейся в неведомом уголке ее сердца. Кэтлин прижала розу к груди и повторила свою мольбу. Она прикоснулась лепестками, повлажневшими от ее слез, к губам и повторила эту мольбу три раза, присоединив свой голос к голосу ветра. На крыльях волшебства заклинание полетело из ее сердца во все уголки земли, полетело к сердцу ее желанного избранника.

Внезапно прохлада сумерек проникла в чарующую атмосферу, в которой она оказалась, беспомощная, окутанная магией волшебства, от которого не было никакой защиты. Она открыла глаза.

Солнце село, слепящие красочные лучи уступили место ровному, мягкому отсвету, а сами лучи потянулись к первым звездам на небе. Поднявшийся туман окутал скалы и песок и двинулся по направлению к заброшенному саду. Длинноклювые кроншнепы описывали на небе черные круги. Кэтлин стояла словно пригвожденная, выходя из блаженного состояния, навеянного волшебством.

Как и прежде, вокруг никого не было. Она до боли в сердце почувствовала свое одиночество. Ветер высушил слезы на ее щеках. Еще мгновение назад она была полна чудесных надежд, а сейчас ею овладело полнейшее равнодушие. Вздохнув и выругавшись, Кэтлин бросила взгляд на розу. И увидела, что это было обычное растение, бледное и бесцветное в свете сумерек.

В Ирландии больше нет волшебства. Победившие круглоголовые и его украли тоже. Она разжала руку и вытащила колючку из пальца. Капля крови наполнила ранку и растеклась по коже. Рассерженная, она отбросила розу, и ветер понес ее к морю. Отказываясь от своих мечтаний, она повернула к дому. Ее остановило какое-то движение на берегу. Возле большой скалы метнулась тень, которая затем приняла очертания большой человеческой фигуры. Мужчина.

Глава 3

Кэтлин остановилась как вкопанная, неспособная двигаться, думать, дышать. Густой туман окутывал фигуру мужчины и делал его похожим на выходца из легенды. Огромный и непобедимый, наделенный неземным великолепием, он двигался прямо по направлению к ней. Дикое, первобытное возбуждение овладело Кэтлин, возрождая глубоко внутри нее потухшую было веру в волшебство.

Незнакомец был больше похож на сказочное существо, нежели на человека, напоминая ей борца в образе языческого бога из старой сказки Тома Генди. Тем временем он подошел совсем близко, а она смотрела на него, очарованная мечтами и ожиданием чуда. Он показался ей красивым; даже его неясное отражение в темной, оставшейся после прилива луже, которая разделяла их, было прекрасным. Он был крепкий и стройный. С волосами, в которых переливались краски догорающего в тучах солнца, с лицом приятной формы, с глазами цвета болотной зелени. Кэтлин ощущала не страх перед ним, а благоговейный трепет и очарование. На нем были надеты высокие, до колен, черные сапоги и свободные бриджи, перехваченные в узкой талии широким, богато орнаментированным ремнем. Белая рубашка из тонкой ткани спадала с широких плеч мягкими складками, неясно обрисовывая хорошо развитые мускулы. Его одежда и удивительная копна волос казались влажными, как будто были смочены росой.

Не отрывая загадочного взгляда от Кэтлин, он обошел лужу и встал прямо перед ней, своей улыбкой пронзив ее до кончиков пальцев. Кэтлин с трудом перевела дыхание.

— Клянусь небесами, вы посланы нашими предками.

— Нет, — его широкая улыбка и неземной взгляд волновали ее, и она почувствовала, что дрожит, как натянутая струна. — Это вы, клянусь, посланы ими. Вы покоряете сердце мужчины своей красотой и очарованием.

Его речь была приятной, гласные звуки и звук «р» легкими, а его непривычный для нее комплимент подействовал как ласковое дуновение весеннего ветерка. Такой странный, такой непохожий на других. Вдруг она поняла, он иностранец, англичанин!