Темные огни

Теперь Джинни одевалась и причесывалась очень скромно, а говорила с князем весьма холодно. Он же говорил с Джинни несколько иронически, словно показывая, что разгадал ее игру.

«Вот негодяй! — думала Джинни после прогулки. — Он, вероятно, думает, что я таким способом хочу привлечь его внимание». Она порадовалась, что не приняла приглашения князя отобедать вечером. Ей очень хотелось, чтобы поскорее вернулся Стив. Трудно проявлять терпение, так долго ожидая любимого. Когда Джинни наконец осталась в пустой комнате, ею овладел беспричинный страх. Он был таким сильным, что у нее разболелась голова.

Джинни охватило неудержимое желание убежать, исчезнуть, скрыться куда-нибудь от интриги, в которую, она чувствовала, ее пытаются вовлечь. «Да нет же, это просто смешно!» — подумала она. Ведь, в сущности, князь джентльмен и, даже если захочет, не сможет причинить ей вреда, ибо она всегда окружена друзьями. Но вот что действительно нужно сделать, так это выяснить, зачем ему понадобилось приезжать в Мексику и почему сам президент принимает его с такими почестями. Ну ничего, скоро князь отправится к себе на родину, в далекую Россию, армия генерала захватит Мехико, Стив вернется к ней и она будет с ним в полной безопасности.

Однако все было не так просто, как полагала Джинни. Князь Сарканов оказался человеком весьма умным и проницательным, и его было совсем непросто обвести вокруг пальца.

Карл Хоскинс злился на Джинни, считая себя униженным, а потому хотел объясниться с ней. Если князь оставлял ей свободную минуту, тут же появлялся бородатый капитан. Джинни не удавалось укрыться от него даже в штабе генерала. Карл смотрел на нее печальными, влюбленными глазами.

— Боже мой, Джинни, что с тобой стало? Разве можно путаться со всяким сбродом да еще и танцевать, как крестьянская девчонка? А теперь к тебе приставили этого русского князя. Может, как партнера для подобных танцев?

— Напротив, это меня приставили к князю, — резко возразила Джинни и покраснела от смущения и злости. Уж слишком этот Карл навязчивый! С тех пор, как она отказалась стать его любовницей, он пытался, хоть и весьма неуклюже, изображать любящего брата, но желание обладать ею, светившееся в глазах, выдавало его с головой. Вот и теперь он надоедал ей расспросами. — Что за человек твой муж? И почему его здесь нет?

— Карл, но ведь он солдат! Ему приходится выполнять приказы. И, пожалуйста, не заводи эту старую песню. Сколько раз надо повторять, что я люблю своего мужа! И буду любить его всегда! И жить я собираюсь теперь в Мексике!

— Ты несешь чушь! Вспомни о своем отце. — Карл давно уже перешел с Джинни на «ты». — Разве ему не следует уделять внимания? Зачем тебе хоронить себя заживо в этой глуши, да еще с человеком, который…

— Хватит, Карл! Если ты не оставишь меня в покое, я просто не стану тебе отвечать.

Тут к ней на помощь неожиданно пришел князь. Он зашел в штаб без свиты и, увидев Карла Хоскинса, смерил его презрительным взглядом.

— Что, капитан опять докучает вам? Может, мне попросить полковника Грина, чтобы он перевел его в другое место?

— А вы уверены, что полковник согласится на это, чтобы угодить вам?

Джинни не удержалась и показала князю коготки, но тот ответил ей лишь иронической улыбкой:

— Надеюсь, у меня больше влияния, чем вы полагаете. Пойдемте! — Он властно взял ее под руку и повлек к двери. — Думаю, сейчас самое время вас чуточку удивить, — загадочно сказал он. Князь помог ей сесть в открытый экипаж, предоставленный ему полковником Грином.

Они отправились в Куэрнаваку, бывшую резиденцию императора, где Джинни уже однажды была. В Ла Борда, летнем дворце императора, теперь размещалась штаб-квартира полковника Луиса Адиего, который явно готовился к их визиту и был предупрежден о нем заранее.

— Ваш багаж прибыл из Акапулько, — перевела Джинни князю слова одного из служащих и удивленно посмотрела на него. Неужели князь собирается пробыть в Мексике дольше, чем она предполагала? А если так, что у него на уме?

Джинни не рассчитывала, что путешествие затянется, и обрадовалась небольшому эскорту, который предоставил ей генерал Диас. Она чувствовала себя спокойнее, когда ее окружали знакомые лица, все более убеждаясь, что с князем надо быть настороже.

Наступил вечер, и князь, приняв приглашение полковника Адиего, решил пообедать во дворце.

Князь много говорил за обедом, а Джинни переводила. Потом полковник повел князя на экскурсию по бывшему императорскому дворцу. Князь делал вид, будто внимает каждому слову полковника Адиего…

К концу экскурсии у Джинни ныли ноги, и она обрадовалась, что их пригласили передохнуть в патио — внутренний дворик, куда принесли и прохладительные напитки.

— Кстати, справьтесь у полковника, не приезжал ли сюда сегодня днем кто-нибудь из моих соотечественников?

Джинни перевела вопрос князя, на который полковник ответил, что четыре русских матроса привезли вещи князя, а с ними прибыл и друг князя, граф Черников, который теперь отдыхает в своей комнате.

— Кажется, у вас, сеньора, сегодня не слишком хорошее настроение, — заметил князь. — Однако надеюсь, что встреча с графом доставит вам удовольствие — он очень интересный человек и много путешествовал. Весьма возможно, что у вас окажутся общие знакомые.

Джинни уловила в его словах какой-то тайный намек. Что-то, известное только князю, несомненно, забавляло его, но, что бы это ни было, Джинни решила сохранять полное спокойствие.

Видимо, князю очень хотелось, чтобы она встретилась с этим русским, но Джинни сомневалась, что у нее и графа Черникова могут найтись общие знакомые. Князь Сарканов был единственным русским, которого она когда-либо видела.

— На графе начинают сказываться бурно прожитые годы, — лениво и не без иронии заметил князь. — Впрочем, он человек достойный и прекрасный собеседник. Думаю, граф скоро придет.

Джинни ожидала увидеть сутулого пожилого человека, почти старика. Граф между тем был высок, хорошо сложен и очень моложав, хотя его волосы и усы начинали седеть. Он вышел из дома быстрым и легким шагом и не мигая уставился на Джинни глазами стального цвета. Она почувствовала, что краснеет под его пристальным взглядом.

Граф Черников тотчас извинился перед Джинни, что так внимательно смотрел на нее, и, наклонившись, поцеловал ей руку:

— Простите меня, мадемуазель! Но мне вдруг показалось… да, в самом деле сходство поразительное!

Изумленная Джинни переводила взор с улыбающегося лица графа на насмешливую физиономию Ивана Сарканова.

— Вы, кажется, сказали, граф, что я кого-то вам напоминаю? Какую-нибудь даму?

— В том-то и дело! Разве князь не сказал вам? Мне хотелось только взглянуть на вас, хотя ради этого я проделал длинный путь по ужаснейшим в мире дорогам! Однако игра стоила свеч, не так ли, дорогой князь? Мадемуазель, вы копия вашей матери.

— Вы знали мою мать? — спросила Джинни, затаив дыхание. Ее глаза вперились в графа. Тот подвинул кресло поближе к Джинни.

— Да, именно так, дитя мое! Надеюсь, вы не возражаете, что я вас так называю? Я знал вашу мать и вашу тетушку Селину, на редкость добрую и чувствительную женщину. Я имел честь навестить ее, прежде чем отправился вслед за князем в Америку.

— Не покажете ли мне, полковник, вашу коллекцию огнестрельного оружия, о которой вы давеча упоминали. Думаю, нам следует оставить эту парочку наедине — пусть поговорят о прошлом.

Английский язык князя оставлял желать лучшего, но полковник его понимал, ибо и сам не слишком хорошо изъяснялся по-английски. Джинни бросила на князя сердитый взгляд, но тот лишь улыбнулся и слегка прищурился. «Почему это Сарканов притворяется, что не владеет английским? Почему он так настаивал, чтобы ему дали переводчика?» Прежде чем Джинни собралась с мыслями, князь поклонился и последовал за полковником во дворец.

— Не сердитесь на князя, мадемуазель. Это я настоял на встрече с вами.

Услышав негромкий, но приятный голос графа, Джинни повернулась к нему: