Глаза цвета моря (СИ)

-Глотай!

Аннекен подчинилась. Пират притянул её и усадил себе на колени, накрыв одной рукой грудь, вторую опустив к промежности. Он был груб, но даже так ей удалось кончить. Забившись в его объятиях, она без сил прислонилась к его груди.

-Теперь иди и ложись, я приду позже, - властно произнёс он. Аннекен с трудом доползла до постели и уснула почти мгновенно.

День за днём, неделя за неделей, прошел ещё месяц. К удивлению Аннекен пират несмотря на угрозы так и не применил ни ремень, ни нож. Казалось, его вполне удовлетворяла её покорность и каждодневное обладание. Он отыскал в горах небольшую, но уютную пещерку и перетащил туда всё их нехитрое имущество. Аннекен он не стал связывать, она сама брела за ним, придерживая на плече ворох одежды. Она окрепла за последний месяц, почти вернув физическую форму, но всё мешкала, утешая себя тем, что пират никуда не денется и что всё надо просчитать. На самом деле, не отдавая себе в этом отчета, она смирилась и даже была удовлетворена своим положением. Возможно, сказались гены её матери, арабские гены, воспитывающие в женщине покорность мужчине. А возможно, она даже боялась задумываться об этом, что Рэтбоун ещё способен хоть на какие-то чувства. Ей хотелось верить, что тот беззащитный ребенок, что был с ней в первое время её пребывания на острове и тот мирный и мягкий человек, которого она знала один день, всё ещё скрываются под грубостью и суровостью нынешнего облика.

Он швырнул копье, лук и стрелы в угол, затем разложил небольшой костер и разжег его с помощью тлеющих угольков от старого костра, кои принес с собой в глиняном горшочке (он отыскал глину чуть ближе к горам, на одном голом пятачке в лесу и хотя был весьма посредственным гончаром, но что-то у него всё-же получилось. Теперь они варили бульон на огне и ели из плошек, уродливых, толстых, но вполне заменяющих тарелки.

-Иди сюда!

Аннекен, уже привычная к его желаниям, послушно отложила шкуры и подошла к мужчине, который сидел на очищенном участке, на который набросал видимо загодя сухих листьев и покрых их оленьими шкурками. Она опустилась на колени, ожидая его приказов. Но он неожиданно бросил на неё острый, странный взгляд.

-Я ждал, что ты попытаешься сбежать, - сказал он, убирая спутанные волосы с её лица. –Ты шла далеко за мной.

-Я не могла угнаться за тобой, - ответила Аннекен, стоя всё в той же позе на коленях. –Ты очень быстро ходишь, а я слаба…

Пират погладил её по щеке.

-Иди ко мне, девочка, - его голос прозвучал неожиданно мягко. Аннекен ощутила, как сладкой болью сжало сердце. Что же происходит? Неожиданно её обнял страх, что, если, сама того не заметив, она по-настоящему привязалась к этому демону, насильнику, убийце тех, кто был ей дорог? Ошеломленная этой мыслью, она позволила пирату обнять себя и неожиданно его губы, скользнув по шее, подбородку, прильнули к её губам. Голова закружилась, мир взорвался на тысячи мелких осколков. Он же никогда не целовал её! Ни разу не поцеловал её САМ! Отвечая на эту ласку, глубокую, удивительно интимную, более интимную, чем их каждодневный голодный трах, Аннекен вдруг почувствовала себя былинкой, несомой ураганом, во власти Судьбы. Её пальцы запутались в его вьющихся волосах, она не желала прерывать этот поцелуй. Язычок девушки скользнул в рот мужчины, сплетаясь с его языком. Рэтбоун целовался сумасшедше, сладко, выбивая из головы последние мысли, чувство вины, всё…Аннекен застонала, чувствуя, как подкатывает то самое…

-Аааахххххх!!!!!

Её протяжный стон и дрожь гибкого тела ошеломили пирата. Держа её на коленях, он не торопился просто завалить извивающуюся в оргазме девушку на постель. Ему вдруг захотелось приласкать её…странно…он не мог понять, не мог понять самого себя, своих желаний. Обычно общение с сучками ограничивалось для него жестким быстрым трахом, либо, как в случае с маленькой шлюхой Джоанной (это была единственная, чье имя он запомнил), каждодневным доказательством их вины…и каждодневной казнью…

Содрогнувшись от душевной боли, он внезапно понял, что прижимается к девчонке, спрятав лицо на её груди, а она…она ласкает его, гладит его волосы, целует…не как шлюха…а так, как целовала его давным-давно…одна-единственная, та, что ушла слишком рано. Он вдруг понял, что не хочет отпускать её, не хочет отрывать лица от её груди, что хочет больше всего на свете сидеть вот так, держа её на коленях, и чтобы она успокаивающе шептала ему и гладила его по голове.

Застонав, словно раненый тигр, пират оттолкнул Аннекен, которая от толчка отлетела к стене и, ударившись о неё, сползла на пол. Она не издала ни звука, хотя сильно ударилась и протянув руку к затылку, обнаружила, что разбила голову в кровь.

Пират заметался, словно обезумевший от боли зверь, вцепившись в волосы и задыхаясь. Он был так страшен в этом безумии, что перепуганная Аннекен забилась в угол, обхватив колени и стараясь казаться как можно меньше.

-Ты такая же, как они! Как она! Ты такая же!- вне себя от боли, пират упал на пол пещеры и забился в каком-то жутком исступлении. Аннекен не знала, что делать, но вид задыхающегося от боли пирата был столь страшен и жалок, что она преодолела свой ужас и подползла к нему, обняв и тихо поглаживая по спине. Она ждала, что он оттолкнет её, ударит, может, даже убьет, но он с отчаянным рыданием прижался к ней, обхватив обеими руками, словно ребенок, льнущий к матери.

-Аллорет…

Она вздрогнула. Он ни разу за те месяцы, что был в своём уме, не назвал её по-имени. Они обняла всхлипывающего пирата, пристроив его голову у себя на плече, тихонько поглаживая, шепча утешения..

Они сидели довольно долго, пока он немного не успокоился. Аннекен отняла его лицо, держа ладошками, заглянула в мертвые от боли серо-синие глаза.

-Пойдем, приляг на шкуры, пол холодный.

Он вздрогнул.

-Тебе-то что до этого?

Вереница мыслей, видений, решений промчалась в мозгу Аннекен. Лица Жана, Мари, остальных жертв…и…лицо Рэтбоуна, беззащитного, хрупкого ребенка, покорно подчиняющегося её приказам. Что же сделало из ангела демона? Что заставило красивого ребенка стать чудовищем, грозой морей и ненавистником женщин? Аннекен приняла решение в доли мгновения.

-Не хочу, чтобы ты снова слёг, - тихо ответила она, пытаясь поднять его. – Не хочу больше ненависти и страха…не хочу видеть, как тебе больно…

-Больно…- он рассмеялся страшным, тихим смехом. –Знаешь ли ты, что такое боль, девчонка? Ты, воспитанная в холе и неге…такая невинная, такая чистая…знаешь ли ты, как это больно потерять всех, кто был тебе дорог и…

-И?- с замиранием сердца прошептала Аннекен.

-…и оказаться во власти чудовища, грязной, мерзкой шлюхи…демона…

-Сначала ты переберешься на шкуры, - твердо сказала девушка, помогая встать пирату и переводя его к постели. –Я не знаю, что сделало тебя таким, каков ты был…но я хотела бы узнать…всё, что я поняла, Баз (по его телу прошла дрожь, когда она впервые назвала его по-имени) это то, что ненависть может породить лишь ненависть. Я устала ненавидеть…ты изнасиловал меня, поселил в моём сердце жажду мести, но я не хочу больше ненависти…Быть может, если ты расскажешь мне, что с тобой случилось, то тебе станет легче, и ты поймешь, что женщины-не чудовища. Ведь не чудовище же породило тебя!

Он покачал головой, не выпуская её руки из своих.

-Поставь мясо на огонь, - тихо произнёс он. –Пока оно будет вариться, я расскажу тебе свою историю. Тебе единственной…а потом, быть может, убью тебя…а может и не убью…одно знаю, если я буду и дальше хранить это в себе, оно разорвет меня…

========== 6. ==========

Потрескивало пламя. Пещеру наполняло живительное тепло и аромат вареного с травами мяса. Аннекен вернулась на постель и села так, чтобы видеть Рэтбоуна. Наконец-то она узнает его тайну! Его самый страшный кошмар! Ей бывло и радостно и жутко. Протянув руку, она накрыла ладошкой большую ладонь мужчины.