Достойный любви

— Порядком. — Иногда ему казалось, что он живет здесь всю жизнь.

— Тогда вы, может быть, знаете, где находится наш рудник? — с надеждой в голосе спросила Мэгги.

«Если он знает, где рудник, — мелькнуло у нее в голове, — то не придется еще раз стоять в очереди». Единственная удача за этот сумасшедший день.

Под руку попадалось все что угодно, только не купчая. Так и не найдя документа, Мэгги принялась вытаскивать все из сумочки. Чего только там не было! Платочек, расческа, маленький кожаный мешочек, за которым последовало несколько смятых листов бумаги, — все это она рассеянно передавала ему. Он молча принимал, и в его руках росла горка самых разных предметов.

— Куда же она подевалась? Тут где-то — больше негде.

И вновь последовала вереница всякой всячины: отмычка, катушка черных ниток с иголкой, потертая синяя пуговица…

— Да вот же она! — облегченно улыбнулась Мэгги, передавая ему плотную серую бумагу с печатью.

Он осторожно, стараясь ничего не уронить, опустил внушительное сооружение, которое громоздилось у него на ладонях, обратно в сумочку и развернул вчетверо сложенный лист.

— А вы умеете читать? — нахмурившись спросила Мэгги.

— А тут разве рисунка нет? — сухо осведомился шахтер.

— Нет. Рисунка нет, — смущенно, как будто оправдываясь, ответила она.

Он расправил бумагу и поднял к свету. На землю ложились последние слабые лучи угасающего солнца. Когда строка приходилась на сгиб, он морщился, с трудом разбирая слова.

Приглядевшись, Мэгги заметила его руки — молодые, сильные, загорелые. И это ее поразило. Значит, он еще совсем не так стар, как ей казалось.

Она ведь сразу заподозрила что-то неладное, еще когда почувствовала слабый запах виски. Может, у него стряслось что — вот он и махнул на себя рукой.

— Ну как?

Он аккуратно свернул завещание и протянул Мэгги:

— Да, я знаю, эту шахту.

Мэгги облегченно вздохнула:

— А вы можете отвести нас туда?

— Нет, барышня.

Он повернулся, намереваясь уйти.

— Я заплачу вам… немного! — крикнула она, испугавшись, что он и впрямь сейчас уйдет. И про себя добавила: «Правда, совсем немного».

Деньги таяли прямо на глазах. Мэгги подумала, что если тратить с таким размахом, то скоро она вообще останется без гроша.

Он нерешительно замедлил шаг, но не обернулся. К чему лишние слова? Он все равно ни за что на свете не поведет ее туда. Проклятая Дыра! Все в округе — от мала до велика — знали это гиблое место. Надо бы ей все рассказать. Да и бросать ее одну не дело.

Она не мигая смотрела в его сторону. Как только он остановился, она сразу воспрянула духом и в ее глазах засветилась надежда.

Он вдруг почувствовал раздражение. С какой стати? Он же ей ничего не должен. Почему она решила, что он покажет ей дорогу к руднику. Он уже помог ей один раз. Она потеряла сознание, и он вынес ее на свежий воздух. Ну и что? Разве это его к чему-либо обязывает? Ни к чему. Эка невидаль! Любой мог бы сделать то же самое! Она не вправе ждать от него помощи. Ведь он не давал ей повода думать, что она может во всем на него положиться. Еще какие-то полчаса назад он и не подозревал о ее существовании. Они чужие. У каждого своя жизнь. Он ей ничем не обязан, как, впрочем, и она ему.

Он никогда не испытывал робости перед женщинами. Дело за малым. Объяснить ей: так мол и так, и мирно разойтись, каждый своей дорогой.

— Послушайте… — начал он.

Повисло гнетущее молчание. Слова не шли. Словно ком стоял в горле.

С гор повеяло прохладой. Она зябко поежилась и крепко сжала руку мальчика в своей. Оба они, подавленные и растерянные, смотрели на него с затаенной надеждой в глазах. Они были похожи на двух заплутавших котят, которые робко тянутся к незнакомому человеку в надежде обрести друга и покровителя.

Холодный порывистый ветер трепал полы ее пальто, играя, шуршал пером, украшавшим нарядную шляпку из розового шелка, теребил черную ленточку и тесемки, которые она подвязала под подбородком. Он с интересом разглядывал ее шляпку. В их краях таких не носили.

— Скоро совсем стемнеет. Мы очень устали с дороги. Вы не могли бы проводить нас? Хотя бы выведите нас на дорогу, а там уж мы сами как-нибудь.

— Вы бы лучше подождали до утра, — настаивал он.

— А что, до рудника очень далеко?

— Да нет, не то чтобы очень. Просто поздно уже. Скоро, действительно, стемнеет. А в горах в это время опасно. Если плохо знаешь дорогу, заблудиться можно в два счета.

Она улыбнулась одними глазами.

— Но вы ведь хорошо знаете дорогу?

Мэгги и сама не знала, что ее так подкупало в этом человеке. Он вполне мог оказаться пройдохой или мошенником. Это первое, что приходило в голову, при виде его фантастического костюма. Однако она сразу прониклась к нему симпатией. Несмотря на свои семнадцать лет, Мэгги была не такой уж и наивной. Другого она бы за версту обошла, но сейчас интуиция подсказывала ей, что этого человека не следует опасаться. Хотя вид его не внушал доверия, но взгляд, открытый и честный, располагал к себе.

— Так вы знаете дорогу? — мягко повторила она.

Что-то дрогнуло в его лице.

— Да, я знаю эти места.

— В таком случае нам остается только благодарить судьбу за неожиданную удачу. Вы ведь проводите нас?

Солнце уже приближалось к снеговому хребту, белевшему над курчавыми облаками. Облака, волнуясь у его основания, отбрасывали все более темные тени. С гор потянуло вечерней свежестью. Похолодало. Мэгги заметила, как легкие облачка пара сопровождают слова и мгновенно тают в воздухе.

Взгляд Гордона — так звали великана — скользнул вниз и остановился на мальчике. Как ни странно, он только сейчас вспомнил о существовании малыша. Кто бы мог подумать, что он способен забыть обо всем на свете при виде смазливого женского личика?!

— Понадобятся фонари, — сказал он.

— Я куплю фонарь и самое необходимое. У меня есть деньги. На первое время хватит, а там и рудник начнет приносить прибыль, — сообщила Мэгги.

«Час от часу не легче», — подумал Гордон, но вслух сказал:

— Закутайтесь потеплее, а то там холодно.

Едва они спустились вниз по скрипучим деревянным ступеням, Вильсон начал поспешно приноравливаться к гигантским шагам великана.

— Может, тебе лучше идти рядом с мамой? — спросил великан, глядя на Вильсона с высоты своего огромного роста.

Он вовсе не желал потакать ни ему, ни ей. Раз уж взялся, то так уж и быть — доведет до Проклятой Дыры, но и только! Только до места и обратно! А там пусть уж сами разбираются.

— Это не мама, а сестра, — поправил Вильсон.

— Сестра?

— Да, сэр. Ее зовут Мэгги Флетчер.

Дорогу преградила огромная развесистая сосна. Ее мощный ствол тянулся от сооруженной из плотно подогнанных досок плотины, пересекал тропинку и толстыми сучковатыми ветвями ложился на другую сторону.

Окончательно убедившись в том, что великан не только не причинит им вреда, но в случае опасности может оказаться весьма полезен, Вильсон опять засеменил следом за ним.

— А тебя как зовут, сынок?

Запыхавшись от быстрой ходьбы, Вильсон облизал пересохшие губы и выговорил в два присеста, тяжело переводя дух:

— Виль-сон.

— Вильсон?

Мальчик кивнул в ответ. Будь на то его воля, он бы всем великанам укоротил ноги.

— А ты, Вильсон, хорошо дерешься?

— Не очень… А с таким именем, как мое, неплохо было бы, а? — сказал он и лукаво поглядел на собеседника.

Едва заметная усмешка тронула губы великана.

— Ну, я на твоем месте не стал бы сильно переживать. У меня имя и того хуже: Горди.

Вильсон недоверчиво посмотрел на Горди. Однако, чтобы увидеть его глаза, мальчику пришлось так закинуть голову назад, что он едва не потерял равновесие. Дышать стало еще труднее. От напряжения из горла рвался наружу хрип.

— А почему вас так зовут?

Имя на самом деле совсем неподходящее для такого великана.

— А кто его знает, — признался Горди. — Зовут и зовут.