Благословение небес (История любви леди Элизабет)

– Да? А у меня создалось впечатление, что каждое из этих условий имело для вас первостепенную важность и что в случае, если бы я не согласился с каким – нибудь из них, вы могли бы совсем отказаться от сделки.

Она удовлетворенно кивнула.

– Я очень надеялась, что вы именно так это воспримете. Почему вы смеетесь?

– Потому что вчера я, должно быть, был не в лучшей форме. Мало того, что я не смог разобраться в ваших чувствах, я еще и купил дом на Променад-стрит, который мне совершенно не нужен и за который, судя по всему, мне придется заплатить впятеро дороже того, чем он стоит.

– О, я так не думаю, – сказала Элизабет и сорвала с ветки листок. – В том, что касается торговли, лично я исхожу из принципа разумности. Но мой дядя наверняка попытается вас одурачить. Когда дело касается денег, он забывает о всяких приличиях.

–Ян кивнул, вспомнив, какую сумму вытянул из него Джулиус Кэмерон за подпись на брачном контракте.

– И поэтому, – подняв невинный взгляд к лазурно-голубому небу, продолжила

Элизабет, – после вашего ухода я послала ему записку, в которой перечислила все недостатки дома и сделала точный подсчёт стоимости ремонта. Я постаралась убедить его, что и сам дом, и его внутренняя отделка находятся в очень неважном состоянии.

–И?

– В заключение я написала, что вы, возможно, купите дом за ту цену, которую он действительно стоит, но на шиллинг дороже.

– И? – повторил Ян.

– Он согласился на мою цену.

Ян разразился неудержимым смехом. Схватив девушку в объятия, он приподнял ее лицо за подбородок и с нежностью произнес:

– Элизабет, если вы передумаете выходить за меня замуж, обещайте, что больше не будете со мной торговаться. Потому что, клянусь Богом, я проиграю. –

Искушение поцеловать ее было так велико, что он чуть было не поддался ему, но в эту минуту заметил на дороге коляску Таунсендов с герцогским гербом, а это означало, что они могли быть где-то поблизости и застать их в этой пикантной ситуации. Элизабет тоже заметила коляску и быстро пошла к дому.

– Насчет платьев, – сказала Элизабет, вдруг останавливаясь и глядя на него серьезными потемневшими глазами. – Я хотела поблагодарить вас за щедрость сразу же, как вы приехали, но была так счастлива… – у нее чуть было не сорвалось с языка, что она была счастлива видеть его, и, едва не признавшись вслух в том, в чем не решалась признаться даже самой себе, Элизабет совершенно смутилась.

– Продолжайте, – хриплым голосом попросил Ян. – Вы были так счастливы видеть меня, что…

– Что забыла, – тихо проговорила она. – Вам не следовало этого делать – заказывать столько вещей, к тому же из ее магазина. У мадам Ласаль ужасно дорогие вещи – мне кто-то говорил об этом во время дебюта.

– Вас это не должно волновать, – успокоил ее Ян, глядя с нежной улыбкой на свою бережливую невесту, и, чтобы она не чувствовала себя виноватой в его

«разорении», добавил: – По крайней мере когда тратишь деньги на платья, видишь хоть какой-то результат. Вчера вечером, например, перед тем, как заказать вам эти платья, я проиграл Джордану Таунсенду тысячу фунтов в карты.

– Вы игрок, – грустно сказала она. – Надеюсь, вы не всегда играете на такие ставки?

– Нет, – сухо ответил Ян, – когда у меня явно плохая карта, я этого не делаю.

– Знаете, – мягко сказала она, идя с ним под руку вдоль лужайки к парадному входу, – если вы и дальше будете так беспорядочно тратить деньги, вы можете кончить, как мой папа.

– А как он кончил?

– Он по уши увяз в долгах. Он тоже любил играть в карты. – Ян молчал, и

Элизабет осторожно продолжила: – Мы могли бы жить здесь. По-моему, не стоит содержать целых три дома – это слишком дорого. – Осознав, что вмешивается не в свое дело, она поспешно добавила: – Я вовсе не настаиваю и готова жить в любом месте, где вы пожелаете. В вашем шотландском доме тоже очень красиво.

Яна порадовало, что она, видимо, до сих пор не осведомлена о размерах его богатства, и тем не менее согласилась стать его женой и даже готова жить с ним в шотландском доме или на Променад-стрит. Если это действительно так, его мечта может стать явью – он привлекает ее гораздо сильнее, чем она готова признать.

– Давайте договоримся, что мой дом вы посмотрите послезавтра, – предложил он, предвкушая ее реакцию.

– А вы… вы не могли бы немного скромнее расходовать средства? – мягко спросила Элизабет. – Я могла бы составить бюджет, у меня это очень хорошо получается…

Больше Ян уже не мог выдержать. Заглушив смех, он сделал наконец то, о чем мечтал с самой первой минуты, как увидал ее в холле: обхватив девушку за плечи, он закрыл ей рот поцелуем, вложив в него свое томление и страсть, и Элизабет ответила ему с той податливой нежностью, которая каждый раз сводила его с ума.

Когда он наконец нехотя отпустил ее, лицо Элизабет горело, а прекрасные глаза сияли, как драгоценные камни. Сплетя руки, они медленно направились к парадному входу. Ян вовсе не стремился поскорее оказаться в обществе опекунов

Элизабет и потому отвлекал ее внимание, постоянно останавливаясь и задавая вопросы о различных необычных кустарниках и цветах, даже о самых обыкновенных розах.

В это время Александра и Джордан Таунсенд смотрели из окна дома на лужайку и видели, как они неторопливо приближаются к дому.

– Если бы ты попросила меня назвать последнего человека, который способен потерять голову из-за юбки, я выбрал бы Яна Торнтона, – сказал Джордан.

Его жена изобразила крайнее удивление и искоса взглянула на мужа.

– Если бы спросили меня, то я скорее назвала бы тебя.

– Надо думать, – сказал Джордан с усмешкой. Увидев, как испарилась ее улыбка, он сразу заволновался, что это как-то связано с беременностью, и положил руку ей на талию.

– Это ребенок, дорогая?

Она расхохоталась, покачала головой и почти сразу же успокоилась.

– Как ты думаешь, можно надеяться, что он не будет ее обижать? – задумчиво спросила Алекс. – Он причинил ей столько боли, что я… я просто не могу относиться к нему хорошо, Джордан. Он, конечно, красив, против этого я ничего не могу возразить, необыкновенно красив…

– Ну уж не настолько, – остановил ее уязвленный Джордан. Александра опять засмеялась и, развернувшись, звонко чмокнула его в щеку. – Он здорово смахивает на тебя – тот же рост, вес, тип…

– Надеюсь, ты не перенесешь в связи с этим свою нелюбовь к нему на меня, – улыбнулся Джордан.

– Перестань, Джордан. Я действительно очень беспокоюсь. Он… он меня чем – то пугает. Внешне он производит впечатление вполне цивилизованного человека, но почему-то мне кажется, что под этими отполированными манерами скрывается агрессивность и даже безжалостность и что он не останавливается ни перед чем, когда чего-нибудь хочет. Я поняла это вчера, когда он пришел к Элизабет и уговорил ее выйти за него замуж.

Джордан обернулся и с нетерпеливым любопытством посмотрел на жену.

– Так, и что из того? – удивленно протянул он.

– В данный момент он хочет Элизабет, но я не могу не думать, что это всего лишь прихоть.

– Ты бы так не думала, если бы видела, как он побледнел в тот вечер, когда узнал, что она собралась выйти в свет в надежде восстановить свое доброе имя.

– Правда? Ты в этом уверен?

– Абсолютно.

– А ты уверен, что знаешь его достаточно хорошо, чтобы верно судить о его чувствах?

– Совершенно уверен.

– И насколько хорошо ты его знаешь? Джордан лукаво усмехнулся.

– Вообще-то Ян приходится мне кузеном.

– Что? Ты шутишь! Почему ты не говорил мне об этом раньше?

– Ну, во-первых, до вчерашнего вечера об этом как-то не заходила речь. Но даже если бы зашла, я вряд ли упомянул бы об этом, поскольку до сих пор Ян отказывался признавать свое родство со Стэнхоупом, и это его право. Зная о его чувствах к деду, я воспринимал как комплимент то, что он признает хотя бы мое с ним родство. А кроме того, мы с ним партнеры по трем транспортно-торговым предприятиям.