Шотландские тайны

Ренд уже шагнул было к своей двери, но вдруг опять обратился к публике.

— Я забыл сказать вам самое главное! — объявил он, широко и озорно улыбаясь. — Я выиграл, а она проиграла!

Кейтлин издала протестующий вопль, а гости дружно расхохотались.

Как только супруги скрылись в спальне, все принялись обдумывать смысл последней фразы Ренда и постепенно пришли к выводу, что он говорил отнюдь не о рядовой семейной ссоре. Ренд затронул честь обоих кланов — и вот уже Рендалы и Гордоны стали поглядывать друг на друга с неприязнью, и в глазах мужчин зажглись свирепые огоньки. Вдруг на стол вскочил один из Гордонов.

— Никто из Рендалов, — заявил он, окидывая взглядом огромный зал, — не сможет превзойти Гордонов в силе и ловкости!

Гордоны разразились криками восторга и одобрения, а Рендалы начали молча засучивать рукава.

— Не надо! — закричала в испуге вдова. — Неужто вы собираетесь попрать честь шотландцев?!

Но ее никто не слушал. Роберт Рендал тоже вскочил на стол и ухмыльнулся в лицо Гордону.

— Я принимаю твой вызов, коротышка из рода Гордонов! Давай поборемся! А побежденный… — тут Роберт на мгновение задумался, а потом выпалил: — Побежденный поцелует меховую сумку победителя!.. Ну, ту, которая висит на животе… — на всякий случай пояснил он.

Толпа гостей восторженно загудела, и двое молодых людей принялись сражаться, переворачивая стулья и круша посуду и фарфоровые безделушки, попадавшиеся им под ноги и под руки. Сначала все смотрели на них, а потом тоже затеяли потасовку.

Ренд, войдя в спальню, тут же поставил Кейтлин на пол. Она отошла к окну, скрестила на груди руки и молча посмотрела на мужа. В ее глазах была настороженность.

Ренд немедленно принял точно такую же позу, но в его глазах прыгали смешинки.

— Каждый шотландец горд и напыщен, как стая павлинов. Вот уже несколько месяцев ты твердила слова, которые я не понимал. Зачем?

— Эх ты, англичанин! Если бы ты потрудился выучить наш язык, тебе не пришлось бы задавать мне сейчас этот идиотский вопрос! — Сердце Кейтлин стучало часто-часто. Она не сердилась, нет, она вся была полна надежд.

Ренд подошел к ней вплотную.

— Ха! Да знай я гэльский, ты ни за что не сказала бы мне этих слов! — Он поднял руку, чтобы не дать ей заговорить. — Погоди! Пожалуйста, забудь на минутку о своей непомерной гордости. Она и так разлита в здешнем воздухе.

Кейтлин серьезно посмотрела на него.

— Как же я могла сказать тебе это?! Наш брак был вынужденным, и ты не любил меня! — воскликнула она. — Я не смела влюбляться в тебя! Зачем? Я же знала, каких женщин ты всегда предпочитал! Утонченных, изящных, остроумных — в общем тех, что вращались в свете. Тебе никогда не полюбить меня!

— Да я уже и смотреть не могу на всех этих утонченных и остроумных! — громогласно объявил Ренд и помолчал, чтобы до нее дошел смысл его слов. — Я давно считаю тебя самой прекрасной и очаровательной из всех женщин!

Ее глаза широко раскрылись, и она судорожно глотнула.

— Правда? А почему ты никогда не говорил мне этого? — прошептала она.

У него вырвался то ли короткий смешок, то ли вздох.

— Из-за Дэвида. Ты не представляешь, как терзает меня мысль о том, что ты по-прежнему любишь его! Я был ласков с тобою, был терпелив и сдержан!.. — Тут Ренд так ударил ладонью по туалетному столику, что Кейтлин от неожиданности подпрыгнула. — Я вел себя просто идеально. Я истомился в ожидании твоей любви…

Кейтлин, улыбаясь и смахивая слезы с ресниц, прошептала:

— Но между мною и Дэвидом ничего не было. Мы дружили — вот и все.

Он нетерпеливо отмахнулся.

— Не лги мне! Не лги хотя бы сейчас! Я читал твое письмо к нему. Я все знаю!

— Что ты знаешь?

— Что вы поссорились. Что он полагал свою страсть к тебе безнадежной, но потом ты смягчилась и попросила его вернуться. Да, с моей стороны было не слишком-то красиво читать твое письмо, но меня снедала ревность, и я не смог удержаться.

Кейтлин-тихо заплакала.

— Ты ошибся. Дэвид любил не меня. Я уверена, что речь шла о другой… — она запнулась и исправилась: — О другом человеке. Поверь, твоя ревность беспочвенна.

— Но… но перед смертью, на поле Ватерлоо, он говорил именно о тебе! Если он действительно любил другую, то почему не раскрыл мне ее имя?

— Что он тогда сказал? Я впервые слышу эту историю.

Ренд поднес руку ко лбу и в задумчивости потер его.

— Дэвид просил меня приехать к тебе. «Она из семьи Рендала Гленшила! » — вот что он сказал.

— И все?

— Нет. Я спросил его, почему он бросился мне на выручку, и он ответил, что сделал это ради клана Рендалов и ради Шотландии.

Кейтлин долго молча смотрела на мужа.

— Не знаю, что и сказать, — наконец произнесла она. — Могу только повторить: Дэвид никогда не любил меня той любовью, которую подразумеваешь ты. И я тоже никогда не любила его. Мы были лишь друзьями.

— Родственными душами? — горько усмехнулся Ренд.

— Так говорил Дэвид — не я…

Ренд окинул ее страстным взглядом.

— Не знаю, смогу ли я когда-нибудь стать тебе таким же другом, каким был Дэвид, — хрипло прошептал он, — но я буду стараться.

Кейтлин еле слышно ответила:

— Друг, муж, любовник — и это все ты, Ренд!

Он заглянул ей в глаза и понял, что она не шутит.

— Скажи мне эти слова! — потребовал Ренд. — Скорее!

Кейтлин радостно засмеялась и выкрикнула:

— Mo gaol orist!

Он закрыл глаза, скрипнул зубами и предостерегающе прорычал:

— Кейтлин!!!

— Я люблю тебя! — опять закричала она. — Наконец-то я могу не скрывать это! Mo gaol orist!

Кейтлин бросилась в объятия мужа, и он, целуя ее, твердил беспрестанно те слова, какие она давно мечтала услышать от него.

Кейтлин проснулась на рассвете. Осторожно сняв со своего плеча руку Ренда, она на цыпочках подошла к окну и задумалась, засмотревшись вдаль. Ее мысли были о Дэвиде и о том, какую власть имела над ним его юношеская привязанность к Ренду. В глазах молодой женщины блестели слезы, на губах блуждала улыбка.

— Кейтлин! — в голосе Ренда звучало беспокойство. — Что ты делаешь?

— Размышляю о прежних временах и старых друзьях, — ответила она, вернувшись к кровати.

— О Дэвиде?

Кейтлин кивнула.

— Да. Я благодарна ему за то, что он спас тебе жизнь и послал ко мне.

Ренд обнял ее.

— Знаешь, если у нас родится мальчик, то давай назовем его Дэвидом. — И Ренд заглянул ей в лицо. — Ты согласна? Я не настаиваю. Может, ты хотела назвать его в честь своего отца?

Кейтлин поцеловала мужа долгим поцелуем.

— Нет-нет, я согласна. Пускай наш первый сын зовется Дэвидом. Дэвид Рендал! Звучит неплохо.

— Наш первый сын? — Бровь Ренда непроизвольно поползла вверх. — И сколько же всего сыновей ты собираешься мне подарить?

Она рассмеялась:

— Мне кажется, к тому времени, как мы угомонимся, весь запас мужских имен будет исчерпан.

Ренд поцеловал ее и сказал ласково:

— Пророчица ты моя!

… И Кейтлин оказалась-таки недалека от истины.