Золотая лихорадка

– Уверена, тебе удалось очаровать своего папочку, солнышко, – ворковала Мэгги, кормя дочурку. – Этот большой неуклюжий ковбой чуть не растаял, когда ты улыбнулась ему. Но пока мы ему ничего не скажем, сначала я должна выяснить, что связывает твоего отца и племянницу Кейт, – приговаривала она.

Бет довольно причмокивала и, насытившись, вскоре уснула. Мэгги уложила дочку на середину кровати и едва успела застегнуть платье, как раздался стук в дверь.

– Войдите! – крикнула Мэгги, недоумевая, кто бы это мог быть. Чейз или нахальная Вирджи? Каково же было ее удивление, когда она увидела стоящую на пороге Кейт.

– Тебе давно пора было объявиться, – улыбнулась Кейт, прижимая Мэгги к своей пышной груди. – Не знаю, что там у вас с Чейзом произошло, но в последнее время с ним просто невозможно стало разговаривать. Он то ворчит, то злится на всех неизвестно за что. Ты уж повлияй на него, голубушка.

– Это Чейз сказал тебе, что я приехала?

– Да. Правда, только это мне и удалось из него выудить. Парень как воды в рот набрал.

Зычный голос Кейт потревожил сон Бет, и она недовольно закряхтела, а потом закричала во всю силу своих маленьких легких. Кейт застыла в немом удивлении.

– Господи Иисусе, да это же ребенок! – воскликнула она, не веря своим глазам. Со слов Чейза женщина поняла, что Мэгги приехала одна.

Наклонившись над малышкой, Кейт сразу все поняла. Глаза девочки были того же ярко-голубого цвета, что и у ее отца. Твердо решив докопаться до истины, Кейт отвела Мэгги в сторону и спросила напрямик:

– Ты ничего не хочешь мне объяснить?

Мэгги покраснела. Ей следовало бы догадаться, что от проницательного глаза Кейт ничто не укроется. Пытаясь скрыть свое замешательство, она вернулась к Бет, поправила ей одеяльце и лишь тогда снова подошла к Кейт.

– Так почему же Чейз сбежал из Сиэтла и бросил тебя там, когда ты, как я догадываюсь, была еще в положении? – допытывалась женщина.

Мэгги ничего иного не оставалось, как довериться Кейт и надеяться, что она поймет ее.

– Чейз пришел ко мне уже ночью и, увидев Скотта, который ночевал в моей квартире, чтобы помочь в случае чего, сразу же решил, что капитан Гордон и есть отец ребенка.

– Он, разумеется, вспылил и умчался, не дождавшись твоих объяснений, – закончила за нее Кейт. – Но почему же ты не догнала Чейза и не попыталась вразумить его?

– Именно это Скотт и предложил сделать, но у меня начались схватки, и он помчался за доктором. Позже мы навели справки в гостинице и выяснили, что вы уехали из Сиэтла в ту же ночь.

Кейт пристально посмотрела на Мэгги и заметила:

– Почему-то у меня такое чувство, что ты чего-то недоговариваешь? Я права, девочка?

– Да, но это долгая история.

– Ничего, у меня есть время. Смирившись с тем, что придется открыть Кейт все тайны, Мэгги, тщательно подбирая слова, начала:

– Чейз был очень удивлен, даже шокирован не столько присутствием капитана Гордона, сколько моей беременностью.

– Постой, постой, – перебила Кейт. – Ты хочешь сказать, что у вас с ним ничего…

– Нет, я не это имела в виду, – сказала Мэгги, заливаясь краской еще больше. – Просто Чейз считал, что я не могу иметь детей.

– С чего он это взял? – воскликнула Кейт, почти дословно повторяя слова Скотта при том же известии.

– Я ему так сказала.

– Что? – удивилась Кейт, теперь уж и вовсе ничего не понимая. – Но если это правда, тогда откуда…

– Это неправда, – призналась Мэгги. – Я намеренно солгала ему, и как видишь, эта ложь обернулась бедой для нас обоих.

– Помилуй, Мэгги, зачем? – спросила Кейт, вконец озадаченная. – Зачем ты обманула его? Я хорошо знаю Чейза и уверена: он любит детишек и совсем не прочь завести собственных.

– Тогда я этого не знала и думала, что поступаю правильно. Потом я хотела ему все объяснить, но времени было мало, и я не успела. К тому же, когда мы расставались в Скагуэе, я еще не знала, что беременна, а связаться с Чейзом позже не могла. Мне оставалось только ждать его в Сиэтле, что я и делала.

– Бедная ты моя, – покачала головой Кейт и подошла к малютке. – Значит, девочке сейчас три месяца? – спросила она.

– Да, уже совсем большая, – с гордостью, как и все молодые матери, когда речь заходит об их чадах, ответила Мэгги. – Она очень хорошенькая, верно ведь? А зовут ее Бет.

– Прелестная девчушка, – признала Кейт. – Немного мелковата как будто, но это ничего. На свежем коровьем молоке она быстро наберет должный вес.

– Не думаю, – улыбнулась Мэгги. – В этом отношении Бет вся в меня и вряд ли будет крупным ребенком.

Кейт оглядела фигурку молодой женщины, которую ничуть не испортили роды, и согласно кивнула.

– Вот потому-то Чейз и решил, что это ребенок Скотта, – продолжала Мэгги. – Живот у меня тоже был небольшой, и он, вероятно, подумал, что до родов еще далеко.

– Понятно, но ты так и не объяснила, почему сказала Чейзу, что бесплодна?

Мэгги не ожидала, что Кейт окажется такой настырной и не была готова к более или менее связному ответу. Запинаясь и краснея до корней волос, она выпалила:

– Чейза всегда тянуло ко мне как к женщине, и меня к нему тоже, и если бы мы не могли… любить друг друга, то месяцы, проведенные в хижине на приисках, показались бы нам сущим адом. Вот я и решила сказать ему, что не могу иметь детей, чтобы он не чувствовал себя обязанным жениться на мне, если я забеременею. Мне хотелось, чтобы он сделал мне предложение, потому что любит меня, а не потому, что его к этому вынуждают обстоятельства. Я думала, моя ложь избавит его от чувства вины, но все обернулось иначе.

Мэгги перевела дух и несмело посмотрела на Кейт, ожидая встретить полный негодования взгляд, но увидела в ее глазах лишь доброту и… недоумение.

– Твои чувства понятны, – мягко проговорила Кейт. – Неясно одно – зачем же ты все-таки приехала сюда?

– Потому что люблю Чейза. Люблю еще сильнее, чем тогда на Аляске. И еще потому, что Бет нужен отец. Но это произойдет только в том случае, если Чейз сам попросит нас остаться. Поэтому я пока не сказала ему, что у него есть дочь, и не скажу, чтобы он не думал, будто я заманиваю его в свои сети, используя ребенка. Чейз сам должен решить, любит ли он меня по-прежнему, а если любит, то примет ли такой, какая я есть. Я хочу дать ему еще один шанс.