Предначертано судьбой

— Я скажу об этом Барнету, — сказала Джулия, обдумывая предложения Гарлана.

— Не стоит его беспокоить. Я все могу устроить сам. От вас требуется лишь банковская доверенность.

— Я подумаю.

Джулии не хотелось беседовать на эту тему. Незадолго до смерти Эдвард приобрел две сотни акций этой компании, которые сейчас стоили малую долю от их покупательной стоимости. На какое-то время она постаралась отвлечься и расслабиться, насладиться и надышаться свежим вечерним воздухом.

— Дотти и Луиза очень беспокоятся о вас, — неожиданно сказал Гарлан. — Мы все беспокоимся.

— В этом нет необходимости. Я чувствую себя нормально, мне некогда хандрить, хотя мне очень трудно без Эдварда.

— Я имею в виду того парня, Бута.

— О, боже мой! — воскликнула яростно Джулия, ее начинали раздражать эти разговоры о Джибе Буте.

Сначала Гэрриэт Тейбор, Дотти, Луиза и теперь — Гарлан.

— Я знаю, что вы относитесь к нему как к другу Эдварда, — произнес Гарлан. — Он так и хочет выглядеть.

— Но он был другом Эдварда. Эдвард любил его, хотя и говорил не много о нем. Мосси может это подтвердить.

— Я не думаю, что свидетельство Мосси надежно, — сказал Гарлан. — И, наконец, Бут опасен, он ненадежный парень, такому нельзя доверять.

— Я уверена, что Эдвард одобрил бы мое поведение в этом случае.

Гарлан ничего не ответил. Он специально молчал, тем самым давая ей понять, что она сказала глупость. Нарушив молчание, он сказал:

— Я не знаком с этим парнем, но слышал о нем предостаточно. Из того, что я слышал, я сделал вывод, что порядочной леди неприлично принимать его у себя в доме.

— Давай закончим эту тему и больше не будем об этом говорить, — сказала Джулия, но Гарлан не мог остановиться и продолжал:

— Посмотрим на все его глазами. Умирает старый знакомый, оставляя привлекательную симпатичную вдову — леди с щедрым сердцем и большим состоянием. Возможно, она одинока, ей необходимо мужское общество, и тут подворачивается он, Бут. Он видит, что миссис Джулия Мэткаф — как раз то, что он искал.

Джулии неприятно было все это слушать, и она сказала:

— Мистер Бут ехал на восток, а в Стайлс он заехал лишь навестить доктора. Пока он не попал в город, он и не знал, что произошло с Эдвардом. Он так же не знал и о моем существовании.

— Вы такая наивная, Джулия. Вы поверили всему, что этот господин сказал ваш. Он самоуверенный начальный тип, проходимец. Он надеется, что Вы все примете на веру, доверитесь ему, а он обдерет вас до нитки и испортит вам репутацию.

Джулия чувствовала, что ее терпение истощается.

— Это нелепо! Днем он приходил на чашку кофе и не обнаружил никаких дурных намерений в отношении меня или моих денег. Напротив, он вел себя весьма прилично и деликатно.

Она вспомнила тот горький момент, когда она рассказывала о смерти Эдварда, о невыясненных обстоятельствах этой трагедии. В глазах Джиба было горькое сожаление, его чувства были неподдельны. Она заплакала, Мосси тоже прослезился. Все чувствовали глубокую печаль.

— Вы должны познакомиться с ним, — сказала Джулия— И вы увидите, что нет оснований для подозрительности и недоверия.

Они повернули с Хилл Роуд на центральную улицу, а затем взяли курс наверх, где находился дом Джулии. Всю оставшуюся половину пути Гарлан не проронил ни слова и лишь, въезжая в усадьбу, сказал:

— Я не хочу, чтобы вас обманули и унизили, Джулия. Я никогда не прощу себе, если с вами случится что-то плохое.

— Ради бога, Гарлан, ничего со мной не случится, — сказала Джулия, снимая плед и кладя его на сиденье. — Я в состоянии постоять за себя сама.

Раздался звон колокольчика у входа, кто-то спрашивал:

— Миссис Мэткаф!

Джулия сразу же проснулась, на нее падал луч солнца из окна. О, Боже! Она проспала ночь в кресле! Она вспомнила, что после того,, как Гарлан привез ее вечером домой, ей было очень тоскливо и одиноко. Полежав немного в постели, она надела халат и тапочки и пошла в рабочий кабинет Эдварда, где ей было удобно. Она всегда оставалась в кабинете, если не могла уснуть.

Опять раздался стук во входную дверь и голос спросил:

— Мадам, вы дома?

Джулия встала, прошла по ковру через кабинет и сказала:

— Сейчас, сейчас, иду!

Она поспешила в коридор и открыла входную дверь. На крыльце стоял Джиб Бут. Он улыбнулся, сняв шляпу.

— Я прибыл, мадам, для выполнения своих обязанностей.

— Ах, мистер Бут, — сказала Джулия, получше запахивая халат и поправляя волосы, которые ниспадали на лицо и плечи. — Я совершенно забыла о вас… нет не о вас, а о том, какой сегодня день. Ведь сегодня уборка! Входите, пожалуйста. Сегодня холодно, как будто сейчас октябрь, а не май.

Джиб вошел, потирая руки от холода.

— Да, сегодня холодновато, ветрено, — произнес он. Джиб выглядел привлекательно, как-то очень мужественно. На нем были брюки из грубой ткани и полушубок из овчины.

— Проходите, погрейтесь у печки, — сказала Джулия. Она уже хотела предложить ему кофе, но вспомнила, что кофе еще не готов, да и печь практически прогорела.

— К сожалению, печь пока не разгорелась. Сегодня я с утра одна. Сейчас я зажгу печь и приготовлю кофе, — сказала Джулия, и они вошли на кухню.

Она открыла топку и стала ворошить не совсем еще погасшие угли, чтобы они разгорелись.

— Вчера я была в гостях, вернулась поздно и так устала, что заснула прямо в кабинете Эдварда, в его кресле, — произнесла Джулия, думая, что ее объяснения произведут впечатление на Джиба. Она увидела, что Джиб осматривает и изучает все вокруг, все до мельчайшей детали, от оловянной посуды до цвета краски, которой был выкрашен пол.

— Привет, киска, — сказал Джиб, увидев кошку Би, которая сидела в специально отведенном ей месте и умывалась. Би отвлеклась, переведя взгляд на Джиба, а затем продолжала свое занятие.

— Ее зовут Би, — сказала Джулия. — Ей десять лет. Она была еще совсем крошкой, когда Эдвард подарил ее мне на свадьбу.

Би подошла к Джибу и позволила почесать ей за ушком.

— Знаете что, мадам, занимайтесь своими делами, приведите себя в порядок, а я тут все сделаю, посмотрю за огнем, приготовлю кофе, — сказал Джиб.

Джулия выпрямилась, оставив топку, и произнесла:

— Не беспокойтесь, я все сделаю сама.

— Но мне было бы приятно вам помочь, — сказал Джиб.

Их глаза встретились, оба они замешкались, не зная, что сказать друг другу, и этот момент затянулся. Джулия почувствовала прилив тепла к щекам.

— Зерна и кофемолка здесь, — сказала Джулия, указывая на буфет, где стояли в ряд разные баночки. — Кофейник на плите, молоко в чулане.

Джулия вышла, поблагодарив Бута. Она прошла в коридор, а затем по лестнице поднялась на второй этаж. Войдя в свою комнату, она присела на край кровати и попыталась привести себя в порядок. Ей было неловко, что он застал ее в таком виде. А он был свежевыбрит, причесан и учтив, но в его глазах было нечто самоуверенное, даже бестактное, или это ей показалось?

Она сразу припомнила слова Дотти: «Остерегайся его!» И Гарлан говорил о нем, как о самонадеянном типе.

Джулия быстро встала, начала убирать постель. Она вспомнила, что забыла кувшин с теплой водой на печке, поэтому ей пришлось умываться холодной водой. «Ничего, холодная вода — на пользу душе и телу», — подумала Джулия про себя. Одевшись в черную юбку и блузу, она остановилась перед зеркалом и стала приводить волосы в порядок. Она тщательно прибрала волосы на затылке, но была уверена, что несколько прядей волос все же выбьются, и ничего с этим не сделаешь. Луиза как-то советовала пользоваться специальным кремом для волос, который будет удерживать волосы в собранном виде, но Джулия этим советом не воспользовалась, так как ей не нравился запах и чувство стянутости.

Она открыла баночку крема для лица, слегка помазала кожу. Когда она брала крем, то взглянула на портрет, стоявший на туалетном столике. Портрет был вставлен в красивую рамку. Женщина, изображенная на нем, улыбалась. У нее были красивые глаза, как будто совсем живые, они выглядывали из-под густых ресниц. Это была мать Джулии. Джулия вспомнила слова матери: «Запомни, Джулия, мужчины хорошо поддаются дрессировке. Если ты их приучишь, они все сделают для тебя».