Испанская невеста [Легенда о Габриель]

Энрико направился следом за дворецким. На лице его отчетливо отразилось еле сдерживаемое негодование. «Как посмел этот мерзавец, — гневно думал Энрико, — назвать меня таким именем? Я бы не дал его даже своей собаке. Ну, ничего. Вечером я вернусь назад, и он сполна получит за свою дерзость». Они миновали патио и вышли к небольшой лестнице. Она была узкой и не очень удобной.

Справа и слева спускались широкие и более нарядные лестницы. Они примыкали к зданию дворца и исчезали в полутёмной арке. Энрико догадался, что этими лестницами пользуется семейство графа. Здесь всё имело своё значение. И это устройство отличалось от того, к которому он привык. Летняя галерея ему понравилась. В особенности понравилось разделение сада. Стоило сделать всего несколько шагов, и пейзаж полностью преображался. Галерея закончилась. Началась дорожка, уложенная плитами. Она сразу привела к длинному строению, опрятному на вид, но не столь изысканному как дворец. В середине этого строения была сооружена крепкая деревянная дверь. Туда и завёл его дворецкий. В нос Энрико одновременно ударили запахи постиранного белья, жаркого и ещё несколько запахов, которым он не мог дать определения, но которые были ему очень неприятны. Здесь трудилось не менее полутора десятков слуг. Каждый хорошо знал своё дело. Энрико в сопровождении дворецкого вошли в небольшую комнату с полками полными постельного белья. Здесь находилась только одна девушка в опрятном белоснежном фартучке с незамысловатыми кружевами. Энрико бросил на неё беглый взгляд, отмечая для себя некоторые привлекательные черты. Сарнель с ней коротко переговорил, а затем оставил их одних и ушёл.

— Меня зовут Ансалита, — по непонятной причине щёки у девушки вспыхнули, когда она заговорила с Энрико, — я должна объяснить ваши обязанности.

— Просто покажи мне, где находятся…эти птицы. В остальном я сам разберусь, — попросил её Энрико. Девушка в ответ кивнула и вновь покраснела. Но молодой человек был не в том состоянии, чтобы замечать подобные вещи. Ему не терпелось остаться одному и как следует осмотреться. Ансалита вывела его наружу, а затем повела к правой стороне здания. Здесь имелась лишь одна дверь. Девушка указала на неё и уже хотела уходить, но была остановлена словами:

— Я даже не знаю, кто здесь живёт. Не могла бы ты…немного рассказать о семье графа, — попросил Энрико. Он осознал, какую совершил ошибку, уже в первые четверть часа беседы. Ансалита с огромной охотой рассказала не только обо всех обитателях, слугах и животных, но и сплетнях и слухах. Она говорила не меньше часа. При этом ни разу не сбилась и даже пообещала продолжить рассказ ближе к полуночи, когда хозяева разойдутся по своим комнатам. И ушла, оставив его совершенно растерянным. Однако Энрико не отчаялся. Он решил собрать воедино весь рассказ и попытаться выудить из него то, что могло его заинтересовать. Но он не желал оставаться на виду, потому и отправился к своим «питомцам». Тем паче, что переливистые голоса пернатых отчётливо слышались и снаружи. В птичнике его ждали несколько сот пернатых самых разных окрасок. Они щебетали и порхали в клетках. Сами же клетки стояли на специальных столах с высокими ножками. Энрико насчитал четырнадцать таких рядов. В каждом ряду стояло по четыре стола. Всего пятьдесят шесть клеток. Не так уж много. Если б он вздумал всерьёз взяться за эту работу, так с лёгкостью бы справился. Энрико с детства работал с соколами. И очень хорошо знал повадки птиц. Его внимание привлёк огромный попугай. В отличие от всех остальных, он смотрел с неподражаемым достоинством, и не издавал звуков.

— Так, какой же вывод мы можем сделать из слов Ансалиты, — пробормотал Энрико, подходя к окну. В глазах зарябило от ярких цветников, окружённых ровными рядами подстриженных кустарников. — Судя по её словам, у графа три дочери. Но это обстоятельство и мне хорошо известно. Старшая, Диана…большая гордячка и кичится своей красотой. Средняя — Мария. Глупа, потому что всем помогает. Младшая Габриэль — дьяволёнок в плоти. Дерётся, грубит и может сказать такое, отчего «уши завянут». Интересно, что имела в виду Ансалита, упоминая об ушах? Впрочем, неважно. Остановимся на Габриэль. Она нам нужна, — Энрико потёр рукой подбородок и снова задал себе вопрос: — Что ещё говорила Ансалита про Габриэль? А… — губы Энрико расплылись в широкой улыбке, — это маленькое чудовище настолько неразумна, что отказалось от брака с красавцем Энрико Саведа!

— Энрико Саведа, ты самый подлый человек на земле. Я ненавижу тебя.

Энрико подскочил на месте, а через мгновение уже бегал между рядами клеток, пытаясь отыскать наглеца, осмелившегося высказаться столь оскорбительно в его адрес. Только что им владел сильнейший гнев…а уже сейчас он растерянно оглядывался по сторонам. Энрико ещё раз и со всей тщательностью всё обыскал. К своему глубокому удивлению он и на сей раз никого не обнаружил. — Какого чёрта… — пробормотал Энрико с подозрением оглядываясь по сторонам.

Слова снова повторились. Но на этот раз более отчётливо. Взгляд Энрико остановился на большом

попугае. Тот, видимо, привык к вниманию, по этой причине решил вновь высказать своё мнение прямо ему в лицо.

— Ах ты… — от охватившего его гнева Энрико никак не мог подыскать подходящее слово, дабы должным образом воздать за оскорбление, — неважно…

Энрико шагнул вперёд и, схватив клетку, ожесточенно её затряс. Попугай с криком заметался, перескакивая с палки на палку…

— Получил! — Энрико злорадно засмеялся, а потом поставил клетку на место и, пригрозив на прощание пальцем, повернулся, желая выйти, но…слова снова повторились, и на этот раз в них позвучала открытая враждебность. Так, во всяком случае, показалось самому Энрико. Он воровато оглянулся на дверь, а затем открыл клетку и, просунув левую руку, схватил смутьяна за горло. Тот начал хрипеть и вырываться, попытался клюнуть, но не тут то было. Он вытащил попугая, свёл большой и указательный палец правой руки и смачно щёлкнул по голове попугая. Голова откинулась назад. — Посмеешь ещё раз оскорбить Энрико Саведу, я тебе шею сверну… мерзкое ты создание, — пригрозил Энрико, засовывая попугая обратно в клетку. Минутой позже он покинул птичник и отправился на поиски Габриэль. Следовало найти эту дерзкую девчонку, а потом… «Почему я всё время думаю о будущем? — раздражённо перебил себя Энрико. — Потом, потом…когда найду тогда и решу, как следует с ней поступить!».

Глава 7

Летняя галерея была полна как никогда. Граф с графиней, Диана со своим женихом. Дон Алессандро оказался высоким, тощим молодым человеком с горделивой улыбкой. Мария и Габриэль. Образовав небольшой круг, они вели оживлённую беседу. Исключением снова стала Габриэль. Любые попытки разговорить её, даже втянуть в лёгкий спор, заканчивались полным провалом. Она оставалась безучастной и к самой беседе, и ко всем тем, кто её вёл. Пока все пятеро прилагали немалые усилия, чтобы втянуть её в разговор, Г абриэль думала о том, какую придумать причину, чтобы незаметно удалиться. Её тяготила эта беседа. Все видели и понимали её состояние. Хотя ей казалось, будто она тщательно скрывает свои чувства. Габриэль уже собралась уйти, но…её взгляд привлёк молодой человек. Она увидела, как он вышел из птичника и направился в сторону фруктовых деревьев. Девушка проследила за ним взглядом. Она увидела, как он подошёл к дереву и, подтянувшись, сорвал один апельсин. Он быстренько содрал с него кожуру, затем разделил на две части, одну из которых сразу отправил себе в рот. В этот миг он обернулся. Она ясно увидела его лицо. Она не могла не узнать своего врага. Хотя у него и не было больше усов. Габриэль очень хорошо запомнила каждую чёрточку ненавистного лица.

— Это он…здесь…ещё и мои апельсины ест! — пробормотала сбитая с толку Габриэль. — Неужели, она вскинула на отца непокорный взгляд и закричала, пугая всех вокруг этой вспышкой. — Вы всё подстроили! Всё! Но вам не удастся победить! — Она несколько раз топнула ногой, а затем подхватила подол платья и помчалась обратно в свою комнату.