Моя прекрасная повелительница

— Точно. Я вспоминаю, что сама не хотела в это верить, когда такое происходило со мной. Уйти из детства — само по себе серьезное испытание, А когда в дело вмешиваются злые духи, все переворачивающие вверх дном, оно становится совсем страшным. А тут еще и ее фантазии. Ребенок всерьез верит, что его оставили на земле эльфы. И, похоже, считает, что ей не суждено испытать того, что написано на роду у смертных.

Сорча принялась всерьез обдумывать, что она скажет Юфимии, чтобы помочь той принять взросление со спокойным смирением. Спокойствие — это самая надежная вещь. Семья твердо знала это, пытаясь справиться с проклятьем, тяготеющим над ней. Чем спокойнее девочка, тем слабее влияние злых духов, приглушеннее голоса, меньше украденных, спрятанных, раскиданных по дальним углам предметов, да и все остальные странности проявляются не так явно. Бабка Сорчи научила ее варить чудодейственный напиток из трав. С его помощью удавалось сохранять спокойствие и, больше того, подобие дремоты несколько часов подряд. Но девушка старалась по возможности обходиться без него.

Роберт открыл тяжелую дверь, ведущую в большой зал, и Сорча вошла туда. Но тут же остановилась столь внезапно, что Роберт, не удержавшись, чуть не сбил ее с ног. Все в зале оказалось перевернутым вверх дном. Две дрожащие от страха женщины лихорадочно пытались собрать и расставить по местам подсвечники, тарелки, подносы, поднять опрокинутые скамьи. Можно было подумать, что совсем недавно закончился дикий, безумный пир, но Сорча прекрасно знала, что причина беспорядка совсем не в этом. В тот момент, когда хозяйка входила в комнату, огромный щит, висящий над выложенным камнями камином, обрушился на пол. Служанки перекрестились, глубоко вздохнули и продолжали наводить порядок. Роберт направился к щиту, девушка последовала за ним, взяв высокую табуретку, чтобы помочь повесить его на место.

— Плохо дело, — пробормотала она, поддерживая трехногую табуретку, на которой стоял оружейник.

— Да, духи что-то не на шутку разошлись на этот раз, — согласился тот.

— Может быть, Юфимии суждено стать женщиной быстрее, чем остальным?

Сорча поморщилась в ответ на красноречивый взгляд Роберта:

— Всегда нужно надеяться.

— Надейся, сколько хочешь, девочка, но думай, как же все-таки облегчить весь этот кошмар. Может быть, тебе стоит обратиться к своим собственным духам? Кто-нибудь из них должен знать, как справиться со всем этим.

— Не похоже, чтобы это было так. Я уже спрашивала их раньше. Если честно, они вообще не очень много знают. Кроме того, я предпочла бы пока держаться от них подальше. Может быть, мне удастся объяснить сэру Руари, почему летают вещи, что за голоса раздаются по ночам, но заставить его поверить в приход привидений или в мою беседу с духами вряд ли удастся.

— Ты права. Я совсем об этом не подумал.

— Уже утихли все разговоры, перешептывания, пересуды, из-за которых нашей семье пришлось здесь поселиться. Если же сэр Руари и его родственники окажутся посвященными в наши тайны, все это снова оживет. Ты же понимаешь, Роберт, что дальше нам бежать уже просто некуда.

— Но что же, по-твоему, мы сможем сделать?

— Постараться, чтобы сэр Руари покинул наш замок, считая нас всех абсолютно сумасшедшими.

ГЛАВА 4

Руари проснулся и, не открывая глаз, попытался пошевелиться. Измученное тело не слушалось, и он наконец устало открыл глаза. И даже не очень удивился, увидев, что около кровати кто-то есть. Во сне он чувствовал, что за ним наблюдают. Ведь еще ни разу за три дня его плена в замке Дунвера рыцаря не оставили без присмотра. Странным выглядело то, что стражем и сиделкой на сей раз оказалась совсем юная хрупкая девочка. Это худенькое создание с личиком эльфа еще совсем не походило на взрослую женщину, но взгляд огромных голубых глаз сверлил и тревожил. Под этим взглядом пленник чувствовал себя не в своей тарелке и, наконец, не выдержав, нахмурился.

— Мне кажется, тебе здесь не место, милая, — произнес рыцарь и смутился еще больше, когда девочка спокойным движением убрала с лица светлый густой локон и кивнула.

— Тебе неспокойно, — наконец проговорила она нежным и мелодичным голосом. — Это вполне понятно. Большинство смертных чувствуют себя неловко в присутствии фей.

— Фей?!

Почувствовав, что страшно хочет пить, Руари осторожно сел, но впервые кувшина и кружки не оказалось на столике у кровати.

— Да, я Юфимия, дочь эльфов. Феи забрали настоящую Юфимию, как только она родилась, а меня положили в колыбель на ее место. Эти бедные темные люди воспитали меня так же, как воспитывают своих детей. Они просто не верят, когда я стараюсь объяснить им, как все обстоит на самом деле.

— Действительно, трудно заставить кого-то внимательно слушать, — согласился рыцарь, размышляя, нет лк в крови Хэев склонности к безумию.

Вспоминая события трех прошедших дней, он был готов поверить, что в клане не все в порядке с душевным здоровьем. По ночам раздавались странные голоса: плач, стоны, даже леденящий душу смех. И никто, кого он спрашивал, не мог объяснить, откуда эти звуки. А теперь эта девочка со своими разговорами о феях и эльфах. Светлые спутанные волосы, украшенные венком из засохшего плюща, легкое, облегающее тоненькую фигурку платье — все это делало ее действительно похожей на фею. И во всем явно ощущался налет безумия. Руари наблюдал за своей сиделкой со все возрастающей осторожностью, пытаясь понять, она ли издавала по ночам все эти звуки и насколько безопасно находиться с ней рядом. Перспектива быть убитым этим потерявшим разум ребенком не вселяла спокойствия.

— Ты не знаешь случайно, куда подевалась моя вода? — спросил Руари, стараясь повернуть разговор на самые простые и обыденные темы.

— Мне кажется, ее забрали духи. Последнее время они безобразничают вовсю. Сорча говорит, это потому, что я скоро стану женщиной, но это все глупости. Я же фея. Мне кажется, духи скоро поймут это и оставят меня в покое. — Рассказывая все это, девочка забралась на кровать.

Она наклонила голову так, что длинные волосы спускались рыцарю на грудь. Потом Юфимия обеими руками обняла его за плечи. Руари постарался отодвинуться подальше:

— Что это за разговор о духах?

— Может быть, они тебя еще не трогали, но ты же не мог не слышать ночью их голосов.

— Конечно, я все слышал. — В этот момент Руари забеспокоился не на шутку, потому что девочка почти села на него верхом. — Но я подумал, что это просто кто-то из ваших родственников не совсем в своем уме.

— Да нет же, это просто проклятье всех женщин в нашем роду. Говорят, что какая-то ведьма еще во времена пиктов наслала его на нас. — Девочка наклонилась, упершись руками в кровать по обе стороны головы Руари. — Как только каждая из нас взрослеет и становится женщиной, духи начинают терзать ее. Это очень тяжело, но, честно говоря, я не верю ни в какие проклятья. Если бы все было так просто, то кто-нибудь уже придумал бы выход из положения. — Личико девочки оказалось совсем рядом с его. — У нас в Дунвере так мало мужчин.

— Я уже заметил это.

«Господи, да этот ребенок хочет соблазнить меня», — подумал Руари, пытаясь отодвинуться в сторону и обнаружив, что двигаться-то и некуда. Он уже оказался прижатым к спинке кровати.

— Милая крошка, я очень хочу пить. Не сходишь ли ты за водой?

Юфимия будто и не слышала просьбы. Широко раскрытыми глазами она, не мигая, смотрела на губы мужчины.

— Может быть, Сорча права, когда говорит, что я теперь принадлежу к клану Хэев и скоро стану женщиной, что когда эльфы подбросили меня людям, я потеряла всю связь с ними. Но если это все действительно так и я скоро должна стать женщиной, то отсутствие мужчин в Дунвере будет просто нестерпимым.

— Думаю, что я не очень подхожу для решения этой проблемы, — Руари постарался схватить девочку и снять ее с себя, но тут же понял, что такое напряжение выше его сил.

— Почему же нет? Ты мужчина. А я уже скорее женщина, чем ребенок.