Водоворот страсти

— Не волнуйтесь, я никому не выдам вашу тайну.

— О чем вы тут шепчетесь? Какие тайны скрываете? — шутливо воскликнул подошедший Герберт, разгоряченный спором с мистером Мелроузом о наилучших способах разведения собак, и протянул руку мистеру Хоуку. — Что касается меня, сэр, то чужие тайны мне не очень интересны. По правде говоря, столько всего надо помнить, что я иногда просто теряюсь. Где-то надо промолчать, а где-то сказать. Знаете, это такая морока. Поэтому откровенно предупреждаю — держите подальше от меня свои тайны. — Он рассмеялся, а затем дружелюбно произнес: — Я мистер Герберт Трамбл. А вы?

Но тут в разговор торопливо вмешалась миссис Бьянка:

— Это мистер Гален Хоук. Я его только что представила мисс Морленд и миссис Шоу.

— К вашим услугам, мистер Трамбл. — Гален вежливо кивнул, сохраняя на лице бесстрастное выражение, в то время как возбужденный Герберт продолжал беспорядочно трясти руку мистера Хоука. — Мисс Морленд рассказывала о том, какое впечатление произвел на нее Лондон.

— Она обожает его! — Герберт едва ли не сиял от удовольствия. — Какой даме не понравятся его изысканность и утонченность?

Хейли мягко коснулась руки Герберта:

— Не пора ли вам… отпустить руку мистера Хоука?

— Ах да, — Герберт спохватился и тут же выпустил его руку, — совсем забыл, сэр. Прошу извинить меня. О Боже, надеюсь, я не слишком долго тряс руку мистеру Мелроузу! Среди такой тесноты так и хочется инстинктивно ухватиться за что-нибудь в надежде выскочить из подобной давки, не так ли?

— Инстинкт — неплохая штука, особенно когда тонешь.

Хейли растерялась от скрытой колкости, прозвучавшей в словах Хоука. Он опять взглянул на нее — пристально и значительно. Его взгляд не только волновал, но и ободрял, под таким взглядом она чувствовала себя слабой, но в то же время удивительно сильной.

К счастью, Герберт не улавливал подобные выпады или не придавал им значения.

— Точно, точно! Но вот беда — я умею плавать!

— Миссис Шоу говорила, что вы хотели бы расширить круг знакомств в Лондоне, — сменил тему беседы Гален.

— Да, да, вы правы! Мистер Баскомб очень приятный и любезный джентльмен, но, как это ни странно, у него очень мало знакомых в Лондоне, — согласился Герберт. Хейли стало не по себе, слишком ловко вел себя мистер Хоук, слишком быстро он входил в доверие и выведывал их маленькие тайны. Так недалеко и до неприятностей: надо было как можно скорее заканчивать разговор. Рядом с мужественным и красивым мистером Хоуком ее низенький и пухленький жених очень сильно проигрывал в сравнении, но Хейли поспешно отогнала непристойные мысли. Мистер Хоук казался в ее глазах все более и более опасным человеком. Но едва Хейли поклялась сама себе, что никогда больше не увидит его, как вдруг с ужасом услышала его слова.

— Поверьте, я приложу все усилия, чтобы расширить круг ваших светских знакомств. Уверен, что в самом скором времени вы получите достаточно приглашений и завянете новые связи, благодаря которым вы надолго запомните нынешний сезон, — с дьявольской, лукавой усмешкой сказал Гален и поклонился.

— Как вы добры! Благодарю вас, мистер Хоук! Уверен, мисс Морленд не менее счастлива и благодарна, чем я! — Герберт буквально сиял от радости.

— Слишком добры! — решительно вмешалась Хейли. — Мне не очень хочется быть навязчивой. Кроме того, вы почти нас не знаете.

— Хейли! — укоризненно воскликнула тетя Элис и тут же повернулась к мистеру Хоуку. — Вы не представляете, как не спеша принято обзаводиться знакомыми в провинции. Моя племянница до сих пор не может привыкнуть к бешеному ритму столичной жизни. Мы чрезвычайно рады: вы так любезно распахиваете перед нами двери в светское общество, взяв на себя роль провожатого.

Возмущению Хейли не было границ. Тетя умудрилась выставить ее перед всеми как стеснительную дурочку, которая ошеломлена блеском и огнями большого города. Кое-как она выдавила улыбку.

— Да, я очень обрадована, мистер Хоук. И если это для вас не обременительно, то, пожалуйста…

— Очень признателен. Надеюсь увидеть вас вскоре, мисс Морленд. — Он опять склонил голову в вежливом поклоне и растворился в окружавшей толпе.

Миссис Бьянка вздохнула:

— У его семьи такие связи!.. Меньше чем через месяц вы могли бы сидеть за одним столом с высшей знатью. А какой он джентльмен! Само совершенство!

Инстинкт подсказывал Хейли: столь расхваливаемое совершенство мистера Хоука — предмет весьма спорный, но она благоразумно помалкивала. Герберт был вне себя от радости, вечер принес «неслыханную удачу», поэтому Хейли решила не омрачать его настроение своими подозрениями насчет великодушия нового знакомого. «Возможно, я слишком возбуждена. Все выглядит как совпадение». Она случайно столкнулась с ним на галерее, а затем последовало знакомство. «Возможно, он даже не догадался, что я пряталась наверху. И что в том дурного, что он предложил расширить круг наших знакомств?»

Он сделал вполне невинное предложение, но отнюдь не с невинным видом. Ее смущала двусмысленная, едва ли не коварная улыбка, которая пряталась в уголках его губ. Он не обращал ни на кого внимания и разговаривал с ней так, будто ему нет никакого дела до остальных. Хейли инстинктивно чувствовала, что если мистер Хоук что-то задумал, то она непременно убедится в этом в ближайшие дни.

И что же тогда делать с этой «неслыханной удачей», которая так обрадовала мистера Герберта Трамбла?!

Глава 3

Гален миновал толпу, осторожно обходя знакомых, которые могли втянуть его в беседу. Сейчас ему ни с кем не хотелось говорить. Он прошел прямо в холл, взял у слуги свой плащ и шляпу и выскользнул на улицу.

В его голове крутились разные мысли, вызванные первой встречей с той, которой он обещал отомстить.

Удивительно, но мисс Морленд совсем не походила на тот образ, который он нарисовал в своем воображении.

Более того, он был настолько уверен в своем предубеждении, что не сомневался в том, что сверху с галереи сразу узнает эту расчетливую и коварную красавицу. Джон описывал ее очень нежными и теплыми словами, но Гален нисколько не обольщался на ее счет. Перед его мысленным взором возникал обычный светский мотылек, беззаботно порхающий по светским гостиным и предающийся одним лишь светским развлечениям. Он рисовал в голове и другие образы, под маской которых могла скрываться коварная, бессердечная мисс Морленд. Он почти уже выбрал одну леди в желтом, которая как нельзя лучше подходила под образ, созданный его воображением, как вдруг она так сильно испугала его что едва не поплатилась за это жизнью.

В тот момент он не был уверен, что это она. Но что-то все-таки подозревал.

Тут же всплыл новый образ. Ведь Галену казалось, что любимая девушка Джона обладает хитрым и коварным умом. Ей больше нравится прятаться в тени, чем в открытую прокладывать себе путь в высший свет. Хоть бы и так…

Насколько все-таки смешон мистер Герберт Трамбл! Отсутствие в нем светского лоска рассказало Галену очень и очень многое о характере мисс Морленд, в том числе и о ее откровенном намерении выйти замуж за мешок денег.

«Черт, все-таки есть справедливость на свете! Брак с таким бесцветным павлином — хорошее наказание!» От подобной мысли у него сразу полегчало на сердце. Но он быстро опомнился и опять принялся обдумывать жестокий план своей мести. Слишком легким наказанием ему показалось такое замужество, без любви, без счастья, предвещавшее долгую скучную жизнь.

Ну что ж, он добился своей цели — познакомился с прекрасной мисс Морленд, а теперь ждал продолжения затеянной им игры. Не то чтобы с удовольствием, как ни странно — нет. Когда он стоял перед ней в зале и следил за тем, как она заливается краской при каждом его комплименте, он не чувствовал к ней ни малейшей неприязни. Высокая, стройная, она выглядела очаровательно, но вместе с тем в ней было нечто такое, что заставляло мужчину держать свои похотливые мысли при себе, это нечто было посильнее, чем настороженные глаза ее компаньонки. У нее были классические черты лица, никогда не выходившие из моды, кожа фарфоровой белизны, темно-каштановые волосы отливали красноватым оттенком, а не золотистым — цель, к которой стремились другие светские красавицы. Но больше всего в ней его привлекали ее синие глаза, в глубине, которых мелькали темные точки, предвещавшие бури и штормы, с которыми, по мнению Галена, мог справиться не всякий мужчина. Ее глаза взирали на мир широко и открыто, что тоже шло вразрез со светской модой, требовавшей, чтобы девушка смотрела с невинно-притворным равнодушием, из-под полуопущенных ресниц. Распахнутые глаза, в которых светились ум и насмешка, поразили Галена, — неужели вот таким образом могла отражаться во взгляде коварная и низкая душа? Просто невероятно!