Цыганские глаза

– Я бы назвал ее строптивой и несговорчивой, – заявил Томас, не сводя глаз с Арабеллы. Хорошенькая и белокурая, она была добродушной и покладистой девушкой, тогда как Пруденс напоминала живой лепесток пламени. – Представляешь, в каком я был ужасе, когда услышал о ее ужасных манерах, о том, что она приводит в отчаяние всех своих родственников и шляется по улицам в компании девицы, о которой мы ровным счетом ничего не знаем? А главное, ее видели целующейся с молодым человеком, который и бывал-то у нас в доме всего один раз.

Арабелла улыбнулась, надеясь умилостивить брата.

– Не надо ужасаться, Томас. И я действительно пытаюсь строго следить за ней. Я отпускаю Пруденс на улицу лишь для того, чтобы она посетила питомник мистера Роуэна в Ковент-Гардене, и почти всегда ее сопровождает кто-нибудь из слуг. Девушка, о которой шла речь, дочь мистера Роуэна, Молли, и они давно уже дружат.

– Почти всегда? Значит, ты признаешь, что иногда она выходит и одна. Возможно, в ее прогулках нет ничего плохого, но они могут быть и поводом для встреч с ухажерами. А как же поцелуй?

Арабелла вздохнула.

– Он был совершенно невинным. Этому молодому человеку, Джеймсу Лоутеру, всего лишь четырнадцать лет. Его мать и тетя Джулия хорошие подруги, а Джеймс обожает Пруденс и всячески к ней подлизывается. Он принес ей цветы из своего сада, а Пруденс в знак благодарности чмокнула его в щеку. Если Мэри видит в этом нечто предосудительное, то она ошибается.

Томас с сомнением взглянул на сестру.

– И все же, она не должна проявлять свою благодарность столь легкомысленным образом.

– Пруденс вовсе не распущенна, Томас. Она очень неугомонная и живая. Мне очень жаль, если она не оправдала твоих надежд. Я старалась, – призналась Арабелла. – Эти девять лет были очень тяжелыми для нас всех. Но, как ты знаешь, Пруденс обожает садоводство, и слава Богу, потому что забота о растениях не приведет ее ни к чему плохому.

– Прости, Арабелла. – Томас смягчился, заметив огорчение сестры. – Я не хотел быть слишком резким или предвзятым, но что-то нужно делать… и быстро. У нее есть поклонники?

– Нет… хотя молодые люди обращают на нее внимание. Чем-то она их притягивает… взять хотя бы Уилла Прайса.

Томас пристально взглянул на нее.

– Уилла Прайса?

– Он работает в питомнике мистера Роуэна, куда Пруденс ходит покупать саженцы. Уиллу она определенно нравится.

– Как и Лукасу, – с мрачной усмешкой заметил Томас, сцепив руки за спиной. – Похоже, нам придется очень потрудиться, чтобы сберечь невинность нашей младшей сестры. Пора подумать и о замужестве.

– Замужество – не выход, Томас, – торопливо возразила Арабелла. – Пруденс к нему не готова.

Брат улыбнулся.

– Возможно, если бы Адам был свободен, она не согласилась бы с тобой.

– Значит, ты тоже знаешь. Я не догадывалась о ее любви до вчерашнего дня. Она тщательно скрывала свои чувства.

– Жаль. Адам был бы прекрасной партией… хотя он слишком скромный и сдержанный. Люси, с ее кротким нравом, отлично ему подходит, но Пруденс слишком непостоянна и вскоре разочаровалась бы в нем. Думаю, ей нужен спутник, способный ее приструнить. Опытный мужчина, который не потерпит сумасбродства.

Арабелла покачала головой.

– Я не согласна, Томас. Она с норовом, это так, но человек, о котором ты говоришь, сломает ее. Если ты принудишь ее к такому браку, семейная жизнь станет для нее тюрьмой. Это было бы слишком жестоко, и я опасаюсь последствий.

Томас кивнул.

– Я понимаю тебя, Арабелла, и обещаю ни к чему ее не принуждать. Но о браке стоит подумать… особенно после того, как ты обвенчаешься с Робертом, а Верити переедет в Уиллоу-Хауз. – Он сдвинул брови, вспомнив о жене. – Я знаю, что вы с Верити найдете общий язык, но Пруденс слишком на нее не похожа. Будь так любезна, разыщи ее и приведи сюда. Пора мне с ней поговорить.

Но, к своему отчаянию, Арабелла так и не смогла найти Пруденс. Вернувшись в гостиную, она встретила там лорда Фокса, приехавшего верхом с Уайтхолла. Хотя его предки жили в величественном Марлден-Холле на протяжении нескольких веков, Арабелла до вчерашнего вечера видела его лишь единожды, и в те времена была слишком юной, чтобы составить о нем определенное мнение.

Он был ровесником Томаса. В возрасте двадцати лет двое молодых людей вместе покинули Марлден-Грин, чтобы сражаться за короля Карла при Вустере – в битве, которая оказалась для него решающей. И теперь, как и все увидевшие впервые этого незаурядного человека, Арабелла не могла не восхититься его внешностью и манерами. Опасаясь сообщить Томасу об исчезновении Пруденс, она понадеялась, что лорду Фоксу удастся развеять мрачное настроение брата.

– Где Пруденс? – сразу же обратился к ней Томас. Судя по резкому тону, он был чрезвычайно рассержен.

– Она… в комнате ее нет, Томас. Одна из кухарок видела, как она выходила из дома несколько минут назад.

Томас недоуменно уставился на Арабеллу.

– Ее нет? Ты хочешь сказать, что она уже куда-то улизнула?

– Наверное, пошла в питомник мистера Роуэна, чтобы повидаться с Молли. Я ее догоню. – Арабелла повернулась к дверям, но Томас остановил ее.

– Погоди. Я пойду сам. Мое терпение лопнуло. Я покажу ей, как себя вести. Давно пора научить ее уму-разуму.

Не желая, чтобы Томас выместил свое раздражение на Пруденс, Лукас попытался разрядить обстановку.

– Может, позволишь мне съездить за ней, – спокойно предложил он. – Мой конь оседлан, и я окажусь в питомнике в считанные минуты.

Томас рассерженно всплеснул руками.

– Спасибо, Лукас. Поезжай, если хочешь. Но будь с ней построже. Я разрешаю тебе притащить ее домой силой, если потребуется.

Выяснив у Арабеллы, как добраться до питомника, Лукас вышел из дома.

Было еще рано, и Пруденс радовалась отсутствию толпы, способной задержать ее на пути к Ковент-Гардену. Без сомнения, большинство горожан еще отсыпались после вчерашнего праздника. Прикрывая нос надушенным платочком, чтобы заглушить запах гнили, поднимающийся из сточных канав, она уступила дорогу нарядной карете какого-то припозднившегося гуляки.

Этим утром лавки не спешили открываться. С соседней улицы доносилось пение молочника. Водоносы, горбясь под тяжестью коромысел с ведрами, сновали от дома к дому.

Когда Пруденс свернула со Стрэнда, по обеим сторонам узкого переулка встали дома, почерневшие от дыма и копоти. Их верхние этажи выдавались вперед, нависая над головой и загораживая свет. Создавалось ощущение, будто идешь по штольне.

Вскоре в конце узкой, извилистой аллеи показалась высокая ограда питомника. Деревянные ворота были открыты, свидетельствуя о том, что мистер Роуэн уже приступил к делу. Но дворик, в котором его можно было застать по утрам, пустовал. Здесь был только Уилл, поливающий цветы из лейки. Жалея, что больше не к кому обратиться, Пруденс неохотно подошла к нему.

– Привет, Уилл. – Ее улыбка поблекла. Обычно Уилл радовался ее появлению, но сегодня его лицо казалось слишком угрюмым. Голубые глаза потускнели и были почти скрыты набрякшими веками. Пруденс решила, что он мучается похмельем. Он продолжал свое занятие, но по его сердитым взглядам было видно, что он хочет что-то сказать. – Как поживаешь?

– Я? Лучше некуда, – буркнул он. – Какого черта тебе надо?

Пруденс широко раскрыла глаза, сбитая с толку его злым ответом.

– Я пришла, чтобы увидеться с Молли.

– Зря время потратила. Ее здесь нет.

– Где она?

– В Хайгейте. Фруктовые деревья повезла вместе с мистером Роуэном.

– Ой… а я не знала, – разочарованно протянула Пруденс. Когда Уилл отвернулся и продолжил поливать цветы, она шагнула к нему, удивленная его поведением. – Уилл, что случилось? Тебя что-то расстроило?

Уилл взглянул на лейку, которую держал в руке, и неожиданно отшвырнул ее в сторону. Пруденс никогда еще не видела столько ненависти в его взгляде.

– Я скажу тебе, что случилось, – прошипел он. – Думаешь, я не видел тебя вчера, когда ты вертела задом перед этими проклятыми роялистами?